Владимир Владыкин - Беглая Русь

Иной раз за вечер люди могут узнать друг о друге столько, что можно приравнять к году знакомства. Но Кузьме казалось, что на свой тревожный рассказ не найдёт у Сони полного отклика. Она не признаёт его приобретённых жизненным опытом воззрений, в которых он не видел для себя очевидной угрозы. Хотя повеявший от девушки холодок отчуждения задевал его, настолько, что он думал – она сейчас убежит от него. Однако Соня всё так же теребила свой пояс, и он, уже посчитавший, что она не разделяет его суждения, был готов услышать непримиримое возражение, но в её глазах появилось нечто смиренное, сочувствующее. И Соне теперь казалось, что она была готова хотя бы частично принять его взгляды, расходящиеся с тем, что происходило в жизни….

Наверное, ещё с полчаса они стояли во дворе и понимали, что больше не нужно ничего говорить, и молча любовались ночным посёлком, окружённым степным затишьем и раскинувшимся над ними сиянием звёздного неба с жёлтым тускловатым полумесяцем, как бы застывшим на одном месте. Иногда набегал свежий, пахнущий хлебом и травами ночной ветерок, приятно будоража и волнуя сознание, точно старался расшевелить чувства молодых людей, стремившихся найти совпадение мыслей и желаний.

– Как хорошо в степи ночью! – сказал приподнято Кузьма. – Ты так считаешь?

– Да, особенно, когда влюбишься, – подхватила весело Соня. – Но я не о себе говорю. Вон по дороге парочка гуляет! – и указала взглядом на движущиеся силуэты: один светлый, другой тёмный. И были чуть слышны их голоса, но больше – мужской. По дурашливому смешку, с продыхом, по голосу, Соня признала Давыда. Если они идут, считай, на край посёлка, тогда это могла быть только Валя.

– А что, сейчас только и гулять! Может, и нам прошвырнуться? – шутливо предложил Кузьма, впрочем, не надеясь услышать её согласия.

– Я не могу, завтра бабы сразу засудачат, что я уже гуляю с другим.

– Ну и что? Вы же не живёте? Ведь он сам тебя оставил! – удивлённо протянул Кузьма. – Что раньше было неприлично, сегодня разрешается…

– Это кем же? – спросила она.

– Да, время такое, все условности побоку.

– Зачем ты так говоришь, и на что ты намекаешь?.

– Я не намекаю и не хочу тебя обидеть..

– А парочка идёт, поди, сюда. Да, это точно Валька! Кузьма, я пошла, – и Соня опрометью умчалась.

Бегство молодой женщины Кузьму повергло в уныние. И оно дало ему понять, что Соня придерживается старых правил или до сих пор любит мужа, или боится молвы. Но это её право. Хотя не мешало бы начать с молодухой близкие отношения. А там гляди завяжется семейный узелок…

С вечёрки молодёжь расходилась по домам. Зина уходила вместе с сестрой Капой, которой так хотелось, чтобы за ней увязался Гриша Пирогов. Но тот, держа под мышкой гармошку, пошёл в свою сторону. Не только из разговора с матерью, но и от сестры, Капа знала, что Зина не очень-то и хотела выйти замуж за Давыда. Хотя Капе казалось, что сестра притворялась, и её догадка подтвердилась после сегодняшнего вечера, когда убедилась, в каких донельзя расстроенных чувствах сестра шла домой, что бывший служивый выбрал не её, Зину, а Вальку Чесанову, и это заставило её страдать, что она пыталась скрыть неудачными шутками в его адрес.

Было время, когда Зине нравился Фрол Староумов, который женился на Соне. А когда увидела Давыда, она убедилась, что ей нужен только он, хотя сама мечтала уйти в город. Но мать пугала её городскими кавалерами, что они все непутёвые. «Может, и правда, – подумал она. – Хорошо, что Давыд вовремя пришёл из армии». А когда Фрол бросил Соню, Зина думала, что с ней он бы так не поступил. А потом вдруг осознала: раз не выбрал, значит, он не её суженый. И полностью в этом уверилась, когда Фрол появился в посёлке с другой девушкой, но Зину удивило, что она была ничем не лучше её. И она решила, что Фрол не разбирается в девушках, слепец, одним словом. А вот Давыд совсем другой, и видела, что она, Зина, ему нравилась, но он почему-то выбрал Вальку.

– Не понимаю, что он в ней нашёл? – вопросила Капа, которая предполагала, о ком могла думать сестра, занятая своими мыслями.

– Кого ты имеешь в виду: Гришу, что ли? – несколько рассеянно спросила Зина, думая между тем о своём.

– Давыда, кого же ещё! – удивлённо воскликнула сестра.

– Ой, господи, нашла время о ком говорить, – горестно вздохнула Зина и веселей продолжала: – Вот приедут солдаты, она мигом бросит этого косолапого, – и рассмеялась.

– Зачем тогда сама о нём вздыхаешь? И я тоже видела, как ты на него смотрела…

– Ну и что, пошутить нельзя? – бросила Зина. – Если бы я захотела, он тут же стал бы моим! – с хвастливой жеманностью возвестила она.

– Но так можно парня прозевать, – не унималась сестра.

– Да ты сама не зевай, сестрёнка, по Грише ты не одна страдаешь.

– Это тебе точно известно? – рассмеялась Капа. – А почему же он домой один потопал?

– Догони и спроси у него сама!

– А я знаю, потому что Вальку Давыд увёл! Понятно?

…Рано утром едва вставало солнце, сёстры Половинкины с другими девушками уходили на ферму доить коров и ухаживать за молодняком. И по дороге на колхозную усадьбу, переговаривались, вспомнив вчерашнюю вечёрку:

– Я тебе совсем забыла сказать, – начала Капа, – что Стеша недовольна выбором братом невесты. Мало ему, говорит, ухажёрок, кого нашёл, но ты ей нравишься от души, она сама мне призналась.

– А меня это ничуть не волнует, Капа. Лучше смотри за теми, кто стонет по Грише. И твоя Стеша, и Зоя, и Валя, – напомнила Зина.

– Это мы ещё посмотрим, ему скоро в армию. Гриша сам сказал. Не понимаю, чего девчонки, в том числе и ты, гоняетесь за солдатами? Нечего их держать в уме, как общий арифметический знаменатель. Солдатам только бы поразвлечься, что они и делают с Алиной Ермиловой. Ты тоже хочешь такую славу заработать?

– Может, и хочу, а тебе какое дело, только бы люди не знали, – засмеялась беззаботно Зина, потягиваясь на ходу.

– Ну и дура! А мать мне говорила, что Давыд долго в парнях не задержится. Ему нужна семья, дети; думаю, он будет хорошим хозяином, как его отец Семён.

– Пусть девок пощупает, а то, небось, целоваться не умеет, – засмеялась Зина. – Вот ты думаешь, я могу? С одним солдатом целовалась, так он стал кусаться и под юбку полез. Если мне не найдётся славный женишок, тогда запишусь на стройку по комсомольскому набору, давно мечтаю в городе пожить. А потом перейду официанткой в ресторан, ты только подумай, какая красивая жизнь!

– Между прочим, в городе одна блажь, босяки, пьяницы, там порядочных совсем мало, особенно в ресторанах, – сестре действительно казалось, что в ресторане собирались только воры и проходимцы, и она не без озорства прибавила: – А целоваться можно научиться и с Давыдом, – и коротко засмеялась.