Владимир Владыкин - В каждом доме война

А в это время один плотного телосложения инструктор, которого окружили девчата, вышел из их круга и повёл молодёжь в сторону станицы. Девчата пошли гурьбой, смеясь и тараторя на ходу о том, как им грубо отвечали казачки.

Трава на лугу давно созрела и местами высохла и теперь с резким присвистом шелестела под их ногами. Жаркий ветерок обдувал лица девчат, шевелил их волосы, а разноцветные платья и юбки плотно облегали крепкие, налитые ноги, обозначая их стройные фигуры. На Нине было простое новое ситцевое платье, сшитое ею самой, которое пришлось в самый раз по её ладной фигуре. Чёрная коса лежала на спине и при каждом шаге покачивалась, как маятник. Нина скорым шагом еле поспевала за инструктором. Ему было лет тридцать, статный, как и полагается, с военной выправкой. Загорелое гладковыбритое лицо, красивый, с благородным выражением, которое придавали ему слегка смуглые широкие скулы и спокойно зачёсанные набок светло-русые волосы. Глаза смотрели внимательно, немного пристально. Его взгляд иногда останавливался на Нине, которая тотчас же стыдливо краснела, опуская долу свои карие глаза. Хотя он точно так же взирал и на остальных девушек, когда объяснял, например, для чего надо копать окопы и блиндажи. И всё-таки Нине казалось, что на неё инструктор смотрел несколько иначе, чем на других, то есть дольше обычного; из его светлых глаз струилось какое-то душевное тепло, словно говорил взглядом: «Какая ты красивая. А вот должна окопы рыть». Девушек для обучения этому искусству и знакомству с оружием и собирали на полигоне, где они уже пробовали копать окопы и как надо укрываться от возможных бомбардировок вражеской авиации, как падать на землю и по звуку уметь различать направление падающих бомб, где и какая разорвётся. Девушек, как и парней, тоже обучали умению ходить строевым шагом, надевать противогазы, разбирать и собирать стрелковое оружие, знакомили с устройством противотанковых мин, как устанавливать их и бросать гранаты при подходе вражеских танков.

Нина замечала (и девушки тоже между собой говорили), что этот инструктор многим нравился. Маша Дмитрукова норовила у него даже нарочно что-то переспрашивать, но, правда, больше шутливо, чем серьёзно, словно поддразнивала его, чем забавляла себя, производя на всех особое впечатление, доставлявшее, казалось, ей большое удовольствие. Нина догадывалась о её секрете и про себя злилась, что она не должна так бесцеремонно поступать, если уже серьёзно встречается с Алёшей.

– Слышишь, Алёха, твоя Машка куда-то повела офицерика! А девки за ним побежали вприпрыжку, как умалишённые! – весело, в оторопи заговорил Миша Старкин.

– Ты, Миха, такой глазастый – узрел? – протянул Дрон. – Пошли, узнаем, куда они краги навострили! – предложил он.

И ребята мигом пошагали. Но не сдвинулись с места только Гордей, Денис, Назар, Пётр и ещё несколько парней.

Городская молодёжь со своими инструкторами занималась отдельно от сельских парней и девчат. Но иногда они сходились вместе покурить, интересуясь друг другом, как это бывает обыкновенно среди молодёжи.

А между тем девушки привели военного как раз к тому дому, хозяйка которого первая отказала вынести им воды. Инструктор решительно постучал в ворота.

– Ну, чего опять ломитесь, нешто непонятно объяснила?! – грубо, недовольно отозвалась со двора женщина. – Шляются тут всякие – покоя не дают!

– Открывай, тётка! – потребовал военный.

– Кто ты такой, чтобы я тебя впускала?

– А вот сейчас узнаешь, как не давать воды людям, которые находятся на государственной службе, – сурово напомнил инструктор.

А девушки тихо, удовлетворённо посмеивались. Женщина молча открыла калитку. В изумлении, со страхом во все глаза глядела на военного, отступив с его дороги.

– А у меня никто не просил ничего! – пролепетала в оторопи она. Её лицо было в мелких морщинах. Хотя хозяйка выглядела ещё нестарой и весьма крепкой на вид.

– Не врите, вы нас прогнали! – воскликнула Маша, и все девушки следом вразнобой затараторили то же самое.

– Сейчас время военное, а отказ помогать фронту приравнивается к предательству и саботажу! – твёрдо произнёс военный.

– Да откуда же я знала, кто они такие?! – сокрушённо и жалостно оправдывалась хозяйка. – Тут сейчас ходють разные, и все чего-то просят, вот я и подумала…

– А вам жалко дать, если и попросят? Ведь люди-то свои. Не враги. Или фашистов ожидаете?

– Да ну, да ну, избави Господь! Я очень рада вам, проходите, молочка сейчас принесу холодненького из погребца, – льстиво залепетала женщина и живо побежала в курень.

Инструктор осматривал справное, обихоженное большое подворье пожилой казачки. За плетёной изгородью был виден длинный огород, упирающийся в чью-то изгородь. «Эти казаки куркули: палил станицу Будённый, так, видно, мало лиха они нюхали», – подумал военный.

– А вы бы, товарищ инструктор, её арестовали, – как бы посоветовала Маша.

– Ничего, она поняла, девчата. Надо воспитывать рабоче-крестьянскую сознательность, воспитывать и пестовать! – наставительно сказал он. И в это время женщина вынесла ведро с водой и банку молока, подав её военному.

– Пейте, пейте на здоровье, а то в курень проходите, там у меня внуки маленькие, мои-то сыновья воюют. А невестки работают в городе. Я с внуками сижу, а деда моего взяли в трудовой тыл, – пояснила быстро она.

На улицу с луга вошли парни и смотрели на казацкие дворы. Увидев своих, ребята бойко пошагали к ним.

– Что здесь за митинг? – ещё на ходу спросил весело Дрон. Маша быстро подошла к нему. Отвела в сторону, став что-то тихо ему объяснять. И его лицо потемнело, напряглось; он смотрел себе под ноги, затем вскинул на девушку в отчаяннии глаза.

– Все видели, как ты его повела сюда! – резко сказал Дрон. – Маша, ты не обманешь меня, твоему я ничего не скажу. Да он сам видел и на глазах у нас погрустнел, как огурец солёный перед отправкой в рот. Зачем Анфиску водила к городским чувакам? А с военным чего путаешься?

– Бог с тобой, Дрон, я как лучше хотела, какие чуваки, какой военный? Он на Нинку зыряет, положил на неё глаз, а ты, дурачок, не веришь? Ну, как хочешь… – и она, смеясь в кулачок, отошла от Дрона. Её поступок все заметили, а Нина смекнула тотчас, что Маша хочет поссорить с ней Дрона. Но что это ей даст, она не ведала, хотя тут же решила, что так даже будет лучше, и Дрон от неё скорее отстанет.

Девчата, напившись воды, пошли в лагерь. Дрон взял Нину под руку – это увидела Маша и довольная улыбалась тому, что случилось.

– Ты заигрываешь с инструктором? Меня совсем не видишь? – спросил настырно Дрон, скривив брезгливо рот и отставив назад голову.

– Батюшки несусветные, ты слушаешь эту сплетницу? – изумлённо произнесла Нина. – А руку сейчас же выпусти! – и он, как ни странно, отпустил её.