Геннадий Дорогов - Свет далёкой звезды

– Сколько у нас в запасе времени? – спросил Вадим.

– Я думаю, на четверть часа мы можем рассчитывать, – сказала Лена и с грустью добавила: – Так мало!

– Но зато это время наше, только наше. Мне так много надо тебе сказать!

– А я вас узнала, – услышал он набившую оскомину фразу. – Ведь вы – Вадим Берестов?

Женщина-контролёр с радостной улыбкой смотрела на него.

– Нет-нет, вы ошиблись, – ответил Вадим.

– Да вы не волнуйтесь, я никому не скажу, – заверила женщина полушёпотом, словно заговорщик, – Только черкните мне автограф на этой открытке.

– Ради Бога, потом! – попросил Берестов умоляющим голосом. – Вы же видите!..

Знакомое чувство досады уже заползало в душу, отравляло настроение.

– Конечно-конечно! – воскликнула контролёр. – Я подожду. Не буду вам мешать.

Однако разговор был услышан. Женщина лет сорок а подошла к Вадиму и, протянув ему открытку с его портретом, попросила:

– Вадим Павлович, простите за беспокойство, но у меня вряд ли ещё когда-нибудь появится такая возможность. Моя дочка без ума от вас. Да и я сама, признаюсь, к вам не равнодушна. Будьте добры, распишитесь здесь. Для вас это секундное дело, а для нас огромная радость.

Берестов с ужасом наблюдал, как вокруг них образуется плотное полукольцо. Люди, узнав своего кумира и видя его в непосредственной близости, тянулись к нему. На лицах сверкали радостные улыбки. Для них это было событием, о котором они потом будут рассказывать родным и знакомым. Кто-то держал в руках книжку, кто-то – открытку. Третьи рылись в карманах и сумочках в поисках предмета, на котором можно поставить автограф.

– Потом! Прошу вас, потом! – повторял Берестов умоляющим голосом. – Ради Бога, дайте нам проститься!

Казалось, его никто не слышал. Вадим взглянул на Лену. Она пожала плечами, растерянно улыбаясь. Мол, ничего не поделаешь. Потом шагнула за барьер и медленно двинулась по коридорчику, то и дело оглядываясь на Вадима всё с той же растерянной улыбкой. А у него вдруг остро защемило в груди. До чего же прекрасна эта женщина! Вся его любовь, весь огромный запас нерастраченной нежности всколыхнулись в душе. Он понял, что если не сдержит своё чувство, то слёзы хлынут из глаз, ручьями побегут по щекам. Вот Лена посмотрела на него ещё раз. На мгновение её осветила фотовспышка. Женщина резко повернулась и торопливо зашагала к двери. Вскоре она скрылась за дверью. Вадим с болью в душе смотрел ей вслед. Потом повернулся, чтобы уйти. Но путь к выходу преграждала толпа поклонников, плотно обступивших его. Они что-то говорили ему, тянули за рукав, протягивали листочки для росписи. Кто-то беспрестанно щёлкал фотоаппаратом. На Вадима волною накатило удушье. Надо срочно уходить, бежать отсюда, иначе он просто задохнётся! Он ненавидел окружавших его людей, по вине которых расставание с любимой женщиной прошло так сумбурно, скомкано.

– Пустите! Пустите меня! – кричал он, пытаясь вырваться из этого круга. – Да пустите же, чёрт бы вас всех побрал!

Берестов резко рванулся вперёд, едва не сбив кого-то с ног, выскочил из здания и побежал к стоянке такси. Заняв одну из машин, назвал адрес Анатолия.

– Сколько будет стоить? – спросил он.

Водитель назвал зверскую сумму.

Вадим проверил свои карманы.

– У меня не будет столько.

– Это ваши проблемы, – был ответ.

Ситуация была не из приятных. Но оставалась ещё надежда. Пусть сегодня его популярность хотя бы раз принесёт пользу. Вадим только сейчас заметил, что ни очков, ни шляпы на нём нет. Вероятно, потерял во время «прорыва блокады».

– Вы меня не узнаёте? – спросил он. – Я – Берестов. Вадим Берестов.

– А мне без разницы, кто вы, – равнодушно ответил таксист. – Моя забота – семью обеспечивать.

Вадим разозлился.

– Ну и чёрт с тобой! Найду другого, более сговорчивого.

– Ну-ну, поищи, – усмехнулся таксист. – Только вряд ли у тебя что-то получится. За меньшую сумму тебе отсюда не выбраться.

– Выберусь! В крайнем случае, утром уеду.

Вадим распахнул дверцу.

– Ладно, погоди, – вдруг сказал шофёр. – Сколько у тебя есть?

Вадим назвал имеющуюся у него сумму. Водитель вздохнул:

– Эх, господин Берестов! Так и быть, отвезу я вас. Но знайте: делаю это себе в ущерб и исключительно из уважения к вашим заслугам перед Родиной.

Вадим пропустил остроту мимо ушей. Ему было не до этого.

Остаток ночи он проворочался с боку на бок, так и не уснув. Утром хозяева квартиры стали собираться на работу. Вадим тоже поднялся.

– Ты-то чего встал ни свет, ни заря? – спросил Анатолий. – Отсыпайся, пока есть такая возможность. Приду с работы, поговорим.

– Не получается у меня ничего со сном, – ответил Вадим. – Я тут всё лежал и думал. И вот что я надумал, Толик. Не могу я возвращаться домой. Понимаешь, не могу!

Анатолий внимательно смотрел на него.

– Признаться, абсолютно ничего не понимаю. И вряд ли пойму, пока ты мне всё не расскажешь. Похоже, у тебя что-то стряслось. В общем, вечером поговорим. А пожить пока можешь у нас. Место найдётся.

– А на вашей даче можно?

– Да, конечно! Можешь взять мою машину. Ключи у тебя есть.

– Да в том-то и дело, что нет, – с досадой сказал Вадим. – Кира спрятала все мои ключи, в том числе и те, которые ты мне дал. Кроме того, она прибрала мой портмоне. А там и деньги, и банковские карты. Так что тебе придётся ещё одолжить мне какую-то сумму денег.

Анатолий немного подумал и сказал:

– В общем, так, дружище, ключи и деньги я тебе дам. Но на дачу ты один не поедешь.

– Почему?

– Потому! Не нравится мне твоё настроение. Взбудораженный какой-то. Ещё, чего доброго, натворишь дел.

– Так что же ты – охрану ко мне приставишь?

– Обойдёмся без охраны. Я свой отпуск не догулял. Была срочная работа, поэтому мне пришлось пожертвовать отдыхом. Зато теперь у меня в запасе целых девять дней законного безделья. Подожди немного. Я сгоняю на работу, возьму отгулы – и обратно. Вместе поедем на дачу. Надеюсь, моё общество тебя не слишком обременит?

Вадим был глубоко тронут. Что ни говори, Толька молодец! И настоящий друг! Как тонко он разгадал состояние Вадима! Пожалуй, нельзя ему сейчас оставаться в одиночестве. Вот вдвоём – совсем другое дело. Берестов с благодарностью взглянул на друга.

– Спасибо, Толя!

– Да брось ты! – отмахнулся Анатолий. – Можно подумать, что я ради тебя чем-то жертвую. Дело обстоит как раз наоборот. Там ещё кое-какие работы остались. Мы с Людмилой планировали закончить их в ближайшие выходные. А теперь такая надобность отпадает. Зачем я буду нагружать работой законную супругу, если есть человек, которого можно эксплуатировать?

В комнату вошла Людмила.

– На работу опоздаешь, эксплуататор! – сказала она.