Алексей Славич - Серьезные игры

– Так.

– А даже если мы убедим его промолчать – суд по такой скользкой теме для нас, как серпом по яйцам. Понаедут журналюги похлеще Лены, какие-нибудь комиссии, ревизоры и вообще хуй знает кто. Все, конечно, берут – но мы на этом разоримся. Что из этого следует?

– Что надо убирать Нестеренко, – вздохнув, сказал Зубов. – Как говорится, нет человека – нет проблемы. Жалко. Мужик крепкий, толковый. Хотя наемники его всерьез искали, группу он от них увел, плазмометатель таки взорвал. Всех своих, кроме этого первого раненого, привел живыми. А может, Лене дать денег, чтоб заткнулась?

– Первая мысль, что у меня возникла, – хмыкнул губернатор. – Я ее осторожненько так прозондировал – и ты знаешь, пришлось делать вид, что я как бы неудачно выразился. То ли она не берет, и так все имея, то ли хочет бешеных бабок. Так что давай, организовывай акцию. Чем быстрее, тем лучше. Пока этой бешеной девке еще что-нибудь в голову не ебнуло…

Через пару дней в главной столичной газете планеты Русские Просторы в разделе криминальной хроники появилась заметка:

«Вчера усвоего дома был застрелен начальник отдела специальных операций Планетарнойслужбы безопасности П. Нестеренко. По мнению наших источников в администрациигубернатора, это дерзкое преступление осуществлено повстанцами и, по-видимому, связано с недавним успехом отдела П. Нестеренко – уничтожением неоднократно обстреливавшего столицу плазмометателя повстанцев…»

Этим жарким и душным летним вечером у Тропова были весьма конкретные планы: пара бутылочек холодного пива – и в койку.

Но человек предполагает… Как только Тропов открыл дверь, зазвонил телефон.

– Здравствуйте, – голос был мужской, человека лет пятидесяти, низкий, с неистребимым украинским акцентом. – Андрей Сергеич? Моя фамилия Петренко. Не могли бы мы встретиться буквально на полчасика? Очень важное и срочное дело! Нахожусь сейчас у вашего дома.

Тропов не на шутку раздражился.

– Вы, может, не обратили внимания – уже девятый час. Что горит и у кого?

– Извините, не телефонный разговор.

– Блин, слушайте, какие дела в такое время? Давайте спокойно договоримся на завтра.

– Андрей Сергеич, – Петренко то ли запнулся, то ли решил для убедительности выдержать паузу, – дело такое, что не мне, а нам с вами надо бы встретиться побыстрее.

Что бы сие значило, подумал Тропов, намеки какие-то, выражаясь на современном новоязе, гниловатые. Ладно, не так уж и поздно.

– Ну, окей. Домой, извините, не приглашаю…

– Да что вы, Андрей Сергеевич, – в голосе Петренко явственно прозвучало облегчение, – зачем домой. Жду у подъезда.

На скамейке у подъезда сидел плотный, лысоватый человек – как и показалось Тропову по голосу, чуть за пятьдесят. Увидев Тропова, он встал, протянул руку:

– Андрей Сергеич?

– Он самый. Чем обязан?

– Очень приятно. Я Петренко Владимир Федорович. Давайте присядем.

Петренко был мрачноват и сосредоточен. И чем-то, как показалось сугубо штатскому Тропову, похож на отставного военного. Сев на скамейку, он полез в боковой карман.

– Посмотрите прежде всего мои бумаги.

«Бумаг» было всего две: паспорт и свежая справка из психдиспансера об отсутствии соответствующих заболеваний.

– Ну и? – уже особо не скрывая раздражения, спросил Тропов.

– Вчера со мной вступила в контакт внеземная цивилизация, – подчеркнуто медленно и внятно оказал Петренко.

Тропов скривился, отвернулся и начал вставать.

– От так и думал, шо побежите, – мрачно ухмыльнулся Петренко и неожиданно цепко придержал его рукой. – Ей-богу, Андрей Сергеич, никаких глупостей делать не буду – ни вещать дурным голосом, ни этим… бластером размахивать. Послухайте пять минут старого дурака, а?

– Слабость меня когда-нибудь погубит, – пробурчал Тропов, нехотя присаживаясь, и демонстративно посмотрел на часы. – Пять минут – засекаю.

– Связались они со мной, – сказал Петренко, закуривая очередную сигарету, – во сне, где-то под утро. Ни лица, ничего, муть какая-то серая – и мужской голос. Ну, думаю, ни хрена себе, какая шиза поперла, как бы это проснуться, не потеряв крышу? А голос бодренько так заявляет: «Проснуться не получится, это не шиза и не сон, а важное сообщение».

Петеренко вздохнул.

– Для них, видать, ситуация штатная: ну не верю я – и ладно, а он излагает. Якобы эти внеземные хлопцы выяснили, что скоро человечеству придет полный пипец. И необходимо срочное вмешательство.

Прикурив очередную сигарету, Петренко затейливо выматерился. Таких художественных изысков Тропову слышать не приходилось. Вспомнились рассказы про какие-то флотские загибы.

– Вы, случайно, не флотский? – поинтересовался он.

– Та не, отставной майор-ракетчик, отставной козы барабанщик. С-суки, выпиздили на бескрайние просторы любимой родины, – пробормотал Петренко с неостывшей, видимо, за годы злобной обидой и глубоко затянулся.

Мужик-то в принципе забавный, симпатичный, подумал Тропов. Ну, едет малость крыша, как говорится, с кем не бывает. Однако было жарко и хотелось пива.

– В общем, как я понимаю, – жизнерадостно предположил он, – вы, в конце концов, проснулись и разрулили эту ситуацию? Может, в честь этого по бутылочке пивка?

Петренко от приятного предложения не то что не обрадовался, а даже как-то сник.

– Я ж вам не дорассказал, чего хотел от меня этот внеземной хлопец. А хотят они корректировать какое-то, типа, информационно-психологическое поле Земли. Он пытался подробно объяснить, но я, честно сказать, часть не запомнил, а часть не понял.

– И чего? – расслабленно поинтересовался Тропов.

– Да того, – каким-то надрывно-тусклым голосом сказал Петренко, – что эти инопланетные считают – для такого воздействия несколько человек должно покончить с собой! И вы лично и конкретно в том числе!

Совершенно рефлекторно Тропов резко отодвинулся, с трудом подавив желание встать.

– Та не бойся, – глухо, глядя в землю, сказал Петренко. – Нужно не убийство, а самоубийство. Чего-то он загнул про, как бы, критическую массу воли, побеждающей страх смерти. Я до этого знал только про критическую массу всякого радиактивного говнища… Вот такая поебень.

«Твою мать, Владимир Федорович!» – незамысловато подумал Тропов, неожиданно даже вспомнив имя-отчество собеседника, и, как мог успокоительно, произнес: – Ну, представьте себя на моем месте! Не полезу же я в петлю на основании вашего рассказа. Мало ли что может присниться человеку!…

Тропов замолчал, ему показалось, что Петренко его не слушает. Но тот поднял глаза, покивал и сказал, сбившись на несколько заискивающую интонацию:

– Та понятное дело, Андрей Сергеич. Но еще десять минут, а? Доказательство-не доказательство, но типа того. Очень прошу. А? Кстати, вы ж пива хотели. Давайте в «Турист» зайдем?