Борис Власов - 3 Нижнекамские истории о любви (сборник)

Километрах в семи, по северной стороне, протекала река, не то чтобы большая, но явно и не маленькая, которую всегда отмечали на географической карте, иногда с названием, иногда без оного. Она, в свою очередь, впадала в другую реку. А та была много больше, значительнее и многоводнее. Это была известная на весь мир река, по берегам которой стояли большие города, вошедшие не только в историю страны, но и в жизнь каждого человека. Река эта, как всем известно, впадает в Каспийское море.

Город находится в километрах сорока, если ехать по шоссейной дороге, от своего знаменитого соседа, превзошедшего его в последнее время своей славой, хотя и бывшего в недавнем прошлом небольшим провинциальным городком, в котором сейчас строится громадный автомобильный комплекс. Город уже отстал от своего собрата, как по численности населения, так и по общему виду. В нём есть всего лишь одно двенадцатиэтажное здание, много девятиэтажек, ещё больше пятиэтажных. Есть даже три четырёхэтажных дома. Есть также аттракционы и магазины, кинотеатры, музыкальное училище, двенадцать школ, ПТУ, техникум, вечерний институт, но, к сожалению, в нём пока ещё нет своего спортивного комплекса.

Через весь город, по его главным улицам, с одного конца доходя до деревянной пристани на реке, а с другой стороны – до последних очередей строящихся заводов, ходят трамваи, что и является основным видом передвижения, кроме автобусов. Конечно же, горожане уяснили принцип «Автомобиль не роскошь, а средство передвижения», и поэтому на улицах очень много легковых машин. Всё это в совокупности и составляет город.

Если въезжать в город со стороны химкомбината, особенно, ранним летним утром, то это просто незабываемое зрелище. Когда машина начинает спускаться с возвышения, то далеко впереди внезапно появляется чарующее зрелище. На фоне укутанных сиреневой дымкой высоко поднимающихся над водой лесистых берегов реки вырастает белоснежный город, устремлённый в небо. Лучи утреннего солнца ласково и нежно освещают его, показывая в самом выгодном для него свете. Справедливости ради следует сказать, что при въезде со стороны реки город также не менее красив.

При въезде в город стоит большая стела, поставленная в ознаменование десятилетия города. На ней, на сером граните, вырезан герб города.

Самая разительная черта города, отличающая его от соседей, это обилие зелени. Везде между асфальтовыми дорожками трава, деревья и кустарники.

Но сейчас зима, и поэтому город, если бы по нему не ходили люди, казался бы абсолютно безжизненным. Серые и жёлтые коробки, особенно зимой, не показывают особых признаков жизни. Только люди, живущие в городе, работающие в нём, шагающие по его просторным улицам, и составляют его существо…

На улице был ветер. Он поднимался ввысь и рвал в клочья, пытаясь их разогнать, серые облака, низко нависшие над городом. Опять опускался вниз и кидал комья рыхлого и мокрого снега в закрытые окна, в высокие столбы, в голые деревья. Ветер пытался распахнуть двери и ворваться в подъезды. И мешал передвигаться по дороге людям, с напором сбивая их с ног, благо, что везде были ледяные лужи.

На подоконнике одного из жёлтого цвета домов, которые выходили на проспект Строителей, на пятом этаже сидел одинокий человек мужского пола, шестнадцати лет от рода, и хмуро смотрел в окно. Его звали Андрей Шестопалов.

Он сидел на подоконнике, смотрел в окно и отчаянно тосковал. Сегодня была пятница, и в пять часов должен был состояться классный вечер, посвященный дню Советской Армии. Потому-то Андрей и тосковал. Лену он сегодня не встретил, и не надеялся больше её увидеть, ему почему-то казалось, что у их класса вечера не будет.

Андрей взял ручку, сунул её верхний конец в рот, и опять уставился в окно. На улице поскользнулась женщина в красном пальто, еле-еле удержала равновесие и поспешила перейти на газон. Андрей смотрел за ней, пока она не прошла за дом. Все люди куда-то торопились, то и дело проходили парочки, но никого знакомого не было видно.

Тяжело вздохнув, Андрей придвинул поближе к себе листок бумаги и записал на нём:

Там уже выше было написано две строчки:

Кажется, вышло одно четверостишие, – подумал он. Довольно хорошее. А что дальше написать? Уже второй год, втайне от друзей и родителей, Андрей занимался тем, что писал стихи. И сейчас пытался написать очередное, благо, что сейчас на него снизошло поэтическое вдохновение, да и настроение было отвратительное.

Рифму надо… Чтобы вечная жизнь твоя личная, как же продолжить? Дарила людям свет? Чтобы в вечную жизнь свою личную, жизнь свою личную… молода ты была… Была как поэт? свет? Лет не подойдёт. Чтобы в вечную жизнь свою личную ты жила молодой как весенний цвет… Что-то не получается. А, ладно! По улице шла ватага ребят в тёмных полушубках, у всех в зубах – сигареты, и все они задирали прохожих. Омлет… Лет, лет… Нет, не выходит почему-то.

Андрей сложил листок пополам, слез с подоконника, ручку сунул во внутренний карман пиджака, а бумагу сунул в пятый том зелёного собрания сочинений Шолохова и поставил книгу обратно на полку в книжный шкаф. Потом допишу, – подумал он. Надо позвонить Мише, узнать у него – пойдёт ли он сегодня на вечер. Может быть, не ходить? Впрочем, девчонки могут обидеться.

Он подошёл к телефону, набрал номер.

– Алло, Миша! Позовите, пожалуйста, Мишу… Алло! Мишка, привет! Как дела? На вечер пойдёшь? Время-то ведь уже пол – пятого. Ну…., понятно. Но ты всё же, я надеюсь, пойдёшь на вечер? Ну, ладно, я скоро зайду к тебе.

Прошёл на кухню, налил себе чай из чайника, добавил кипятка, шесть ложек сгущёнки, перемешал и выпил. Вымыл чашку и, взглянув на часы, заторопился. Быстро оделся и вышел из квартиры… На улице было холодно, ветер, казалось, насквозь пронизывал всё, и доходил почти до самых костей. Страшный колотун. Неужели и сегодня ничего не выйдет?

Андрей зашёл в соседний подъезд и поднялся на второй этаж. Нажал на кнопку звонка. Миша ещё не думал одеваться. Андрей постоял немного, поджидая его, но, в конце концов, не выдержал и отправился в школу, на что Миша крикнул вслед: Тише едешь, дальше будешь.

Погода на улице уже переменилась. Ветер стих, было тепло, светло, и с небес падал мягкий снег. За несколько пролетевших секунд тысячи снежинок осели на пальто и шапку Андрея. Андрей почему-то любил такую погоду, когда на улице было относительно тепло, и когда падал мягкий пушистый снег.