Евгений Козионов - Нефть и Холод

Инженер, который учил меня каротажному делу, всегда говорил, что качественная подготовка к работе это полработы. Эту мантру я запомнил и твердил ее себе не переставая. Работа на буровых Крайнего Севера требует от людей умения трудиться сообща, в одной слаженной команде. От того, насколько добросовестно выполняет свои обязанности каждый из нас, напрямую зависит результат всей команды. Причем, в отличие от спортивных соревнований, на кону могут быть не медали, а человеческие жизни. Осознание такой огромной ответственности заставляет каждого в бригаде полностью выкладываться, чтобы оправдать оказанное доверие. Дружный коллектив – это радость от работы даже тогда, когда не все идет по плану.

Я всегда старался, чтобы в моей бригаде было четкое распределение статусов. Идеальный вариант – когда в команде у всех различный опыт и стаж, что избавляет от возможного возникновения споров о том, кто тут неофициально главный. Помню, на одной заявке мне довелось работать одновременно с тремя самыми опытными ребятами. Это была самая непродуктивная команда из всех, в которых мне когда-либо доводилось трудиться.

На всей базе кипела бурная деятельность. Две другие команды собирались выезжать сегодня после обеда. Механики колдовали над техникой, электронщики проверяли оборудование, инженеры-геофизики проверяли приборы, машинисты складывали оборудование в транспортировочные ящики и картонные коробки. Все были при деле, и каждый знал в точности свою роль в этом спектакле.

Для меня же в данный момент важно было разобраться с модулем телеметрии, который, возможно, оказался поврежден. Лучший способ узнать правду – подключить его к каротажной станции и проверить модуль в работе.

Геофизическая станция – это мощный и очень дорогой грузовик, у которого на площадке за кабиной расположен двадцатифутовый контейнер – а-ля полевой офис инженера и машиниста, а сзади большая лебедка примерно с пятью километрами кабеля, по которому сигналы от приборов передаются вверх на компьютер в станции.

Подаю питание на телеметрию и вижу, что с прибором что-то не так. Записываю все сообщения об ошибках и иду с ними к электронщикам. Опытный Сергей сразу говорит, что проблема с одной из плат. Приносим метровый модуль телеметрии, с виду похожий на стальную трубу восемь сантиметров в диаметре в лабораторию и вытаскиваем из нее закрепленные на шасси внутренности. Сергей надевает на руку заземление и начинает как хирург кружить над попавшей под подозрение платой.

– Мда-а-а… Смотри! – сказал он мне.

– Ого! – вырвалось у меня при виде треснувшего компонента на электронной плате.

– Видать, здорово тряхнуло, что он аж треснул.

– Починить сможешь?

– Навряд ли. Тут всю плату менять надо, а запасной у меня нет – сами по себе они у нас никогда не ломались.

– Понятно. Посмотри, пожалуйста, внимательно все остальные компоненты, а то вдруг еще что повреждено.

Новость была очень неприятной и ставила возможность выполнения всего комплекса работ под большой вопрос. Телеметрия была последней на базе, остальные были на работе далеко в полях и за два дня освободиться не успеют. Починить модуль нельзя, а запчастей таких на базе нет. Единственный вариант – узнать о наличии такой запчасти в других филиалах. Звоню нашим ребятам в Сургут и узнаю, что такой платы у них нет, но есть рабочий модуль. Отправить модуль в багаже пассажирского самолета не получится, поэтому единственный вариант – снять плату и везти ее отдельно. До выезда на скважину остался один день – за такой короткий срок даже экспресс-почта не доставит. Выход – отправить плату с человеком по маршруту Сургут – Москва – Усинск. На такую затею понадобится согласование Олега.

Вот будет номер, если после всех этих приключений с платой окажется, что кроме нее в телеметрии еще что-то было повреждено и модуль все равно работать не будет! Тут как раз звонит электронщик Сергей:

– Жень, проверил остальные платы – все в порядке. Повреждена только та, которую я тебе показал. Остальные – ОК.

– Точно? Если замену достану, то все заработает?

– Да, я в этом уверен. Почти.

Да… Без телеметрии ни один прибор работать не может. Если не починить этот, то другой выход – ждать освобождения рабочего модуля с какой-нибудь из других работ, но это может занять несколько дней, а заказчик долго ждать не будет и вызовет конкурентов, да еще и штраф за невыполнение контрактных обязательств предъявит. Надо срочно сообщить начальству.

Пришел к Олегу в кабинет. У него, как всегда, в одной руке офисный телефон, в другой – сотовый, а прижимая плечом трубку к уху, он еще и печатать успевает. Начальником быть хорошо только в день получки.

Рассказал, что да как. Олег сразу дал добро на срочную мобилизацию запчасти из Сургута, а потом спросил:

– А как так прибор повредить умудрились? Это после какой работы?

– После Южного Хыльчую. Петров и Станицкий ездили.

Олег берет трубку и набирает Петрова к себе. Через минуту инженер уже вошел в кабинет начальника, снял каску и защитные очки. Олег стал расспрашивать его об обстоятельствах и деталях прошлой работы. Петров же отвечал:

– Олег, по поводу проблем с модулем я сразу сказал электронщику, но только не Сергею, а Андрею, с которым у него два дня назад была пересменка. Может, мыслями он уже дома был да и забыл передать сменщику о поломке.

– Ну, допустим, ты все правильно отрапортовал, но каким образом вы модуль повредить могли?

– Я почти уверен, что при разгрузке с вертолета. Нас опять подрядчики вертолетные кинули. По договору нам должны двух грузчиков в помощь давать, а на площадке при разгрузке только мы с машинистом были. Пилоты винты даже не глушили и разгружать нам не то что не помогали, а только мешали, постоянно поглядывая на часы да подгоняя. Мы со Станицким две с половиной тонны железных приборов из вертолета на оледеневшую площадку в минус тридцать под пронизывающим ветром от лопастей на скорость разгружали. Сначала боялся, что спину сорву, но когда от холода пальцы чувствовать перестал, больше за них волноваться начал. Перчатки-то тонкие – тут же продуваются ледяным ветром, а в толстых работать невозможно. Телеметрия в конце уже из онемевших рук у меня выскочила и упала на лед, но я держал ее крепко, как только мог.

– Ладно, верю. В следующий раз про недобросовестных подрядчиков сразу мне говори. Тут надо действовать быстро, а то крайнего потом не найдешь. Иди.

Выходим от Олега, я иду звонить в Сургут запрашивать срочную отправку электроники в Усинск. К счастью, ребята в Сибири могут нам помочь и обещают отправить человека с посылкой ближайшим рейсом. Сегодня ты выручил – завтра тебя выручат, а иначе никак.