Евгений Козионов - Нефть и Холод

© Евгений Козионов, 2016

© Евгений Андреевич Козионов, дизайн обложки, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Книга основана на реальных трагических событиях, произошедших в Республике Коми в декабре 2006 года

Я проснулся. В комнате был полный мрак, и только цифры на будильнике, как кошачьи глаза в темноте, светились кислотно-зеленым цветом. Было 06:40. Я сел на кровати и засунул ноги в протертые тапки. Вокруг было тихо и казалось, что весь мир еще погружен в глубокий, безмятежный и по-детски беззаботный сон. Я подошел к старому деревянному окну, покрытому изморозью, сквозь которую в тусклом свете уличных фонарей я разглядел столбик термометра, застывший на отметке —28.

Окна квартиры, которую компания снимала для меня в этом маленьком северном городке, выходили на главную улицу. По дороге уже проезжали рабочие автобусы, ежедневно возившие народ из города дальше на север – на различные объекты нефтегазовой отрасли нашей страны. Когда я впервые приехал в Усинск, мне показалось, что жить здесь будет крайне тяжело. Однако очень скоро я привык к этому городу и перестал замечать, как летят дни.

Как обычно, я принял душ и приготовил себе завтрак человека, предпочитающего поспать лишние десять минут, нежели готовить с утра еду. Сегодня у меня на столе были колбаса, сыр, хлеб и чай в пакетике. Все это обладало вкусовыми свойствами, с трудом превышающими порог, ниже которого желудок не принимает потребляемое за еду. В Усинске с едой не ахти – везти все приходится издалека и, как результат, нормально питаться здесь очень затратно. Загрузив в себя завтрак чемпионов, я быстро оделся и побежал на остановку караулить автобус, до которого оставалось четыре минуты.

Усинск по большей части состоит из однотипных панельных девятиэтажек и серых четырехэтажек. Как и положено подъездам, в которых приходится проводить досуг местной молодежи, они были все исписаны самыми разными наскальными рисунками, а под ногами обычно валялись брошенные с ночи бутылки из-под пива, горы налузганных семечек да сигаретные бычки. Лужи с едким запахом иногда появлялись пролетом выше или ниже мест культурного отдыха цветов жизни. Бегом спускаясь с пятого этажа вниз по темным лестничным пролетам, приходилось, навострив зрение, маневрировать среди этих остатков ночных пиршеств.

С разгону толкаю дверь и вылетаю на улицу. Благодать! Свежий морозный воздух бодрит с утра лучше всякой зарядки. Вокруг полная темнота декабрьских деньков российского Крайнего Севера. Зимой все вокруг становится трех цветов – белого, черного и серого. Цветовая диета у местных жителей длится с октября по апрель – не удивительно, что здесь так много пьют…

Энергично шагая, добираюсь до своей остановки, которая, как и все остальные в городе, носит название магазина, возле которого находится. Возле урны уже переминается с ноги на ногу и курит мужик, с которым мы видимся каждое утро, но при этом, как здесь заведено, никогда не здороваемся и делаем вид, что видим друг друга в первый раз. Вот идет женщина в длинном черном пуховике и черной меховой шапке – она тоже присоединится к нашей команде ждущих автобуса, который отвезет каждого из нас по своим рабочим местам. А пока мы стоим среди сугробов на утоптанном пятачке, называемом остановкой, и выдыхаем из своих черных дутых пуховиков клубы белого пара. Морозный воздух начинает щекотать нос, и я вглядываюсь в конец улицы в надежде увидеть свой автобус. Удивительно, как, каждое утро, выходя примерно в одно и то же время на остановку, я каждый раз сначала спешу и мечтаю, чтобы время чуть-чуть замедлилось, но как только прихожу, желание мое меняется на диаметрально противоположное. Человеку не угодить – его желания меняются каждую минуту.

А вот и мой автобус показался в клубах выхлопов проезжающих мимо легковушек. Этот стандартный бело-зеленый пазик останавливается дверью прямо напротив меня – мелочь, а приятно ощущать, что люди здесь друг о друге думают и заботятся. Захожу, здороваюсь с сидящим за баранкой Сергеем и иду на свое обычное место. Каждое утро здесь едут с одних и тех же остановок одни и те же люди и поэтому у каждого есть «их» места.

Сразу снимаю правую перчатку, так как, проходя, принято с каждым здороваться за руку. Все лица знакомые и бодрые, несмотря на угрюмость полного мрака за окном автобуса. Все сидящие, как по какому-то неписанному дресс-коду, одеты в черные одежды. Мне это было не до конца понятно, так как жажда ярких и сочных цветов присутствует в каждом человеке, живущем на Севере. Это очень наглядно заметно по отделке квартир всех этих мертвецки серых многоквартирных домов. Внутри они пестрят самыми невероятными цветовыми комбинациями и сочными, живыми красками. Неужели люди боятся показать свою натуру, свой вкус, свои истинные чувства и желания при выборе одежды и поэтому предпочитают одеваться, как все, в черное и серое?

Я сел на свое место возле окна и, отодвинув шторку, начал соскребать ногтем большого пальца изморозь со стекла. Через минуту смотровое окошко было готово, и теперь я мог насладиться видом темноты и фар проезжающих мимо нас машин. Внутри автобуса на полную мощность шумно гоняла воздух печка. Тем, кто сидел в середине, было хорошо, тем, кто сидел сзади, было уже прохладно, а тем, кто находился возле печи, было даже жарко. Как всем угодить?

Мы петляем по городу, собирая всех работников, периодически останавливаясь то тут, то там, чтобы пропустить пешеходов. До того как я впервые приехал на Север, я и не знал, что водители в России могут быть такими вежливыми. В Усинске на дороге пешеход главный и все водители всегда ему уступают.

И вот наш ПАЗ собрал всех сотрудников и везет за город, на базу. Мы въезжаем на промзону. Улицы здесь перпендикулярны и параллельны, а пространство застроено разноцветными ангарами разных форм и конструкций. В темноте красными огнями светятся трубы местной ТЭЦ – самого высокого сооружения во всем городе, служащего для жителей не столько ориентиром, сколько указателем силы и направления ветра. Кругом все уставлено самыми разными грузовиками и спецтехникой, предназначенной для работ на месторождениях. Вот уже показалось офисное здание нашей базы – «УсинскСеверНефтеГазГеофизики». Название такое весьма типично для местных предприятий, и иногда мне кажется, что все названия получают случайными перестановками одной, ну или, может быть, двух дюжин слов, связанных с Усинском и нефтью.

Геофизики, если объяснять на пальцах, это ребята, которые на одном-двух грузовиках ездят по буровым и на металлическом кабеле в палец толщиной спускают в сделанную буровиками в земле трех-пятикилометровую скважину скрученные вместе различные электрические приборы, позволяющие с высокой точностью сказать, на какой глубине находится нефть, на какой – газ, а на какой – вода, какими свойствами они обладают, а если надо, то могут и прямо из-под земли достать образец.