Евгений Козионов - Нефть и Холод

Через два часа пути мы остановились, чтобы покрасить придорожный снег в желтый цвет. Обе машины неспешно съехали на обочину, и мы повыпрыгивали наружу. Леденящий ветер очень быстро сдул с нас тонкий покров сотканного автомобильной печкой тепла, и мы поспешили расстегнуть молнии на своих комбинезонах. Закончив, мы быстро оглядели машины, чтобы убедиться, что с ними все в порядке, и запрыгнули обратно в спасительное тепло кабин. Вовчик вытащил полуторалитровую пластиковую бутылку лимонада, сделал пару глотков, убрал бутылку, потянулся, сел в кресле поудобнее и, повернувшись ко мне, сказал своим басистым голосом:

– Ну что, погнали?

– Погнали! – ответил я.

Вовчик пристегнулся, посмотрел по зеркалам и, заметив приближающуюся сзади зеленую девяносто девятую модель жигулей, решил пропустить ее. Машина промчалась мимо нас, оставляя за собой вихрь снежной крошки, танцующий по стеклянной корке льда на дороге. Я достал карту месторождений и начал в сотый раз ее изучать. Мы проехали, может быть, минуту, как вдруг Вовка крикнул:

– Смотри!

Я оторвал глаза от схемы местных дорог, но кроме идущего впереди нас камаза, застилающего белыми клубами пара все вокруг себя, ничего не увидел, но зато долей секунды позже услышал удар. Камаз, медленно продолжая движение вперед, включил поворотник и стал помаленьку забирать вправо на обочину. Тут я увидел в клубах дыма и пара две сцепившиеся воедино машины – те самые жигули и уаз-патриот, двигавшийся навстречу. Кроме нас и двух столкнувшихся машин вокруг больше не было ни души.

Поравнявшись с попавшими в аварию автомобилями, из нашего камаза выскочили Сашка с Димкой. Санек держал в руке огнетушитель и тут же кинулся обильно засыпать белым, как снег, порошком перекореженный капот жигулей. Внутри находилось два человека – водитель и пассажир. Сидевший за рулем мужчина в меховой шапке с трудом открыл дверь и тяжело вышел. В уазе находился только водитель, который, держась одной рукой за окровавленный лоб, другой стал отстегивать ремень, спасший его от серьезных травм. Пассажир смятого жигуля со скорченным от боли лицом продолжал сидеть в салоне. Мы с Вовчиком подошли к нему и открыли дверь. Нашему взору предстала выломанная из ноги белая кость, торчавшая из окровавленной дырки в черных штанах. От такого зрелища сразу стало не по себе, я ощутил слабость в ногах и легкое головокружение. Даже морозный ветер не мог взбодрить меня, и я прислонился к искореженному автомобилю.

– Одну ногу сломал, вторая нормально, – сказал сквозь зубы пострадавший.

Мы начали звонить в скорую помощь, но сотовой связи, можно сказать, не было. Одно деление на экранах наших телефонов то появлялось, то исчезало. Ситуация осложнялась, с одной стороны, тем, что нам надо было ехать на работу, где рублем наказывают за опоздание, которое потом, невзирая на причину твоей задержки, конкуренты или злые языки припомнят тебе во время следующего тендера, а с другой стороны – тем, что стоял сорокаградусный мороз, обе машины разбиты и через полчаса полностью остынут. До города больше сотни километров, а вокруг, как на зло, ни одной попутной машины.

Ребята начали осторожно вынимать пострадавшего из жигулей. Я отвернулся, чтобы не смотреть на эту окровавленную кость и не видеть искореженного болью бледного лица. Даже глядя в сторону и набирая номер медиков, я не мог не слышать стонов и боли в момент, когда пострадавшего доставали из помятой машины. Так мы и стояли в утренних сумерках посреди ледяной пустыни – кто, пытаясь замерзшими пальцами дозвониться до скорой, кто, оказывая первую помощь при переломе. Мертвый холод неспешно выдавливал из наших зябких душонок последнее тепло. Мы чувствовали себя подавленно, но продолжали попытки дозвониться в ГИБДД и скорую. И вот я уже собрался лезть за спутниковым телефоном в станцию, как к нашему большому счастью Димка наконец-то дозвонился в ноль три и назвал им километр дороги, после которого произошла авария.

Скорая выехала, но до момента ее прибытия пройдет не менее полутора часов, а за это время пострадавший может совсем замерзнуть. Что делать – не совсем понятно, но что-то делать надо. В такие моменты холод сдувает с людей маски и обнажает их истинное лицо. Становится видно, кому что в этой жизни важно и каков он внутри, в ком есть мужество и стойкость, а в ком это лишь поверхностный налет бравурных эмоций.

Стоишь ты посреди бездушного, промерзшего насквозь пространства, до горизонта устланного серым снегом, и понимаешь, что жизнь проверяет тебя. Сядешь ты в теплую машину и поедешь по делам или будешь терять время и силы на то, чтобы помочь совершенно незнакомым людям.

Быстро посовещавшись, мы выбрали вариант занести раненого на задние сиденья уаза и накрыть его одеялами из наших спальников. Заносить человека с болтающейся и кровоточащей ногой в высокую кабину грузовика было бы крайне сложно. Двое других участников ДТП, до сих пор даже не попытавшихся выяснить причины и виновных в аварии, залезли на передние сиденья джипа, чтобы морально поддержать товарища и хоть чуточку согреть своим теплом салон остывающего внедорожника. Мы сели по кабинам и стали ждать либо попутки до города, либо прибытия скорой помощи. Я растер замерзшие на сорокаградусном морозе пальцы и начал думать, сколько времени мы еще можем тут простоять так, чтобы не опоздать на скважину для выполнения заявки на работу. Получалось не более получаса.

Я решил на всякий случай отзвониться начальнику и сообщить, что мы совершили вынужденную остановку. Ситуация серьезная и представляет опасность для жизни и здоровья людей, поэтому я считаю себя обязанным остановить нашу поездку до момента, когда она получит свое разрешение. Выбрав номер Олега в адресной книге телефона, я уже собрался нажать кнопку вызова, как вдруг на горизонте появился автомобиль, двигавшийся с месторождений в сторону Усинска. Я отложил телефон, потому что с самого утра отвлекать начальника на плохие новости, на которые он не может никак повлиять, стоит только в крайних случаях.

Вовчик и Димка вылезли из камаза и встали посреди дороги, ожидая приближавшуюся машину. Это была крайне популярная в этих краях пятидверная «Нива» цвета «гранат», бледно протыкавшая темноту зимнего утра светом своих круглых желтых фар.

Машина подъехала и остановилась возле искореженных уаза и жигулей. Из нее вылез парень лет тридцати. Одет он был в черные штаны и куртку, на голове – черная меховая шапка-ушанка.

– Мужики, помощь нужна? – спросил нас только что подъехавший.

– Да, очень нужна. Одному ногу крепко переломило, лежит в «Патриоте», истекает кровью и ждет скорую, вызванную минут десять назад из города. Отвези пострадавшего навстречу скорой, тебе по пути, а ему на час раньше помощь получить очень важно, – попросил у незнакомого парня наш Димка, и каждое произносимое им слово сопровождалось клубами белого пара.