Ирина Крицкая - Истеричка (сборник)

Танечка улыбнулась, немножко натянуто, у нее появились предчувствия.

– А я завтра попробую торт, – сказала розовая кофточка. – Сегодня в меня уже ничего не влезет. Я давно привыкла кушать понемногу. Нужно только начать, – она мне кивнула, – да, Ира, да. Себя нужно заставить. И ты не пожале-е-ешь.

Торт в меня влезет, я даже в этом не сомневалась. Сначала кусочек гуся, пару груш, а потом торт. Я люблю есть в конце банкета, во время общего застолья мне некогда, приходится с кем-то разговаривать, а в конце вечера можно чваниться над тарелкой неторопливо, и мне всегда вкуснее среди подвыпивших людей. И вот я приготовилась вкушать, вилочку взяла, нож, а нож был и не нужен, мясцо-то распадалось. Невероятно, но гусятина таяла, и только я настроилась – меня смутили.

Розовая кофточка опять ко мне пристала.

– Понимаю, понимаю, – говорит. – Толстеть легко, худеть трудно. А потому что возраст уже! – Она надавила, звонким своим голосочком: – Возраст! Это раньше денек на диете, и все в норме, а теперь за каждый кусочек придется попотеть. Но ты давай, давай, не тяни, начинай уже сбрасывать. В прошлом году ты была такая секси!

Обратите внимание на данный тезис. Бессвязный, лишенный смысловой нагрузки бред. И уже в нем хороший психиатр безошибочно заметит ряд особенностей, присущих хроническим истеричкам. Поверхностность суждений – налицо, склонность к фантазированию – есть, неустойчивость настроения – увидите скоро, стремление привлечь к себе внимание – однозначное. И плюс агрессия, немотивированная. Куда, спрашивается, ехать дальше? Люди! Люди! Кто пустил эту женщину в приличный дом?

Я с удовольствием взяла бы эту девку за ухо и выставила за дверь. Но она была не моей гостьей и не в моем доме. Поэтому я положила нож и спросила Танечку, хозяйку:

– Может быть, девушке нужно объяснить? Она, наверное, не в курсе, обычно у нас за столом одну и ту же глупость третий раз не повторяют.

– Не повторяют… – Танечка кивнула осторожно.

– А я повторю, повторю! – запрыгала розовая кофточка. – Вот если бы моя подруга честно мне сказала, что я поправилась, я была бы ей благодарна. Я сказала бы ей спасибо. Со стороны всегда заметнее. Ведь правда, девчонки? – она обратилась к собранию.

Девчонки промолчали, с тоской поглядывая на торт. Худеньких за столом не наблюдалось. Все, кроме розовой кофточки, были серьезные дамы. Девочки любили покушать, они умяли гусятину, расстегайчики я вообще не застала, и теперь за легким разговором они цепляли на вилку какую-нибудь вкусную безделицу, какой-нибудь несчастный ломтик семги, кусочек сыра и заодно оливочку, небрежно так, мимоходом ее нямс, и вином ее, одним глоточком, под настроение. Девочки желали отдохнуть, они предвкушали пьяную вишню, а тут им заявили такую неаппетитную тему. «Че те надо?» – подумали все и уставились в тарелки.

Розовая кофточка ответа не дождалась и развлекалась сама с собой:

– Я думаю, лучше сказать человеку правду о его недостатках, чтобы он вовремя спохватился. Не обижайся, Ира. Я просто знаю, как легко набрать вес и как трудно держать себя в форме. Особенно после тридцати! Ну, я же помню, в прошлом году ты была вся такая супер…

Лично мне цели и задачи розовой кофточки были предельно ясны: девчонка хочет поплясать на чужой макушке, чтобы повысить свой уровень, понимаю – ей приспичило подкачать мораль. Зачем, почему она лезет ко мне на горбушку, кто ее в детстве обидел – о том я не знала, я видела розовую кофточку пару раз в год, исключительно в доме у Танечки. И только одно было мне неприятно в данной ситуации – торт на подходе, гусь тает, окно блестит, луна всей мордой улыбается, и вдруг какая-то розовая кофта ломает мне эстетику.

К столу подбежала девочка, собственная дочь розовой кофточки, девчонка начала что-то быстро шептать. Розовая кофточка поправила ребенку розовый бант и улыбнулась. Так добросовестно улыбнулась, как будто снималась для рекламы памперсов.

– Котенок! Что случилось?

Ничего не случилось, наверняка пришла ябедничать на моих детей. Дети играли в зале с роялем, и это был еще один повод для моего безграничного терпенья.

Я очень хотела вести себя прилично. Для того чтобы я вела себя прилично, необходимо обеспечить три простейших условия – меня обязательно нужно покормить. Но аппетит мне перебили, и что я могла гарантировать в таком случае? Ничего.

Но я пыталась и даже удалилась из-за стола. Решила дать розовой кофточке немножко времени, чтобы она прониклась и осознала. Гусь не убежит, я подумала и вышла в сад.

Мужчины стреляли в мишень. Она висела на старой груше, ее освещали луна и фонари. Мой муж и Танечкин начали соревнование до ста очков. Кто первый набирает, тот выиграл.

Мне тоже захотелось выпустить стрелу. Я попросила арбалет и мысленно поставила к черному стволу эту милую девушку в розовой кофточке. Я прицелилась и быстро, пока рука не дрогнула, отпустила стрелу. Моя стрела задребезжала на десятке. И какая же я после этого истеричка? Вы попробуйте, стрельните из спортивного арбалета в сумерках, да и еще при полной луне.

Нет, я не истеричка, я еще только учусь. Отрабатываю технику истерических манипуляций. У меня были хорошие учителя, к примеру, моя классная руководительница. Она была настоящим мастером истерики. Каждый раз, когда в школу наезжала проверка РОНО, наша любимая учительница усилием воли вызывала слезы на своем монументальном лице, хваталась за сердце и всей тушей с размаху бухалась в обморок. Прямо перед комиссией. Только инспектора в кабинет – она сразу в обморок. И после этого никто не совал нос в наш классный журнал. А журнальчик у нас был крапленый, наша классная рисовала там недостающие пятерки. Таким образом ей удалось наштамповать двенадцать золотых медалей. Хватило всем желающим. Мне перепало, да. Таких рекордов не ставила ни одна средняя школа. Это была самая лучшая учительница в нашем городе, она дурила все РОНО, как первоклассников. Потому что люди боятся громких криков, слез, разбитого стекла. И я их понимаю. Ну, страшно! Просто страшно иногда становится. И не каждый сможет различить: где настоящие аффективные вопли, а где военные маневры.

Конечно! Безусловно! Истерический прием не безупречен, он всегда является признаком дипломатического поражения. Его нужно использовать только в самом крайнем случае. Поэтому в нашей семье заведена традиция решать проблемы тихой сапой. И в этом моя свекровь – непревзойденный виртуоз.

Ей очень захотелось развестись с первым мужем, а он никак не соглашался. Суд ей отказал, тогда она и предложила своему первому: «А поезжай-ка ты в Анадырь. Там хорошо! А как устроишься – я к тебе и приеду». Мужчина поехал в Анадырь, за десять тысяч километров. Наша добренькая мамочка писала ему письма и в каждом обещала: «Уже, уже! Скоро, скоро! Выезжаю». Через два года мужчина получил по почте свидетельство о разводе. Он не знал, что наш гуманный суд автоматически разводит супругов, которые не живут вместе более двух лет.