Светлана Бестужева-Лада - Правда на крови

– Да уж… Тебя, наверное, даже той самой знаменитой «слезинкой ребенка» не пронять. Той самой, за которую…

Илья, который уже собирался выйти из кабинета, повернулся, будто ужаленный:

– Слезинкой, говорите? Одного ребенка? А я помню, как иногда ночами вся наша спальня ревела. Тридцать пацанов, самому старшему – года четыре, и все в подушки ревут. А громко плакать нельзя было, директор наш это не любил, наказывал… Кого на ночь в холодный нужник запирал, кого – на чердак, а самых везучих просто пороли. Так вот, плакали тихо. Но нас было много… В общем, непрерывный такой задушенный скулеж стоял. Слезинка ребенка… Да, этим меня не пронять. И родителей, которые проглядели свое чадо, мне тоже не жаль. Лучше бы сдали его в детский дом сразу после рождения. И уже ни за что не отвечали. Легко!

Владилен Сергеевич почувствовал, что задел какую-то глубоко личную струнку в душе своего любимца, и пошел на попятный:

– Хорошо, оставим, как есть. Но только сделай милость, не выноси приговор до суда. Смягчи там некоторые пассажи, посвяти этому часок. А потом – свободен. Договорились?

– Договорились, – неожиданно покладисто согласился Илья. – Вот тут вы правы: мое личное мнение тут значения не имеет и определять меру вины может только суд. Так что наиболее резкие эпитеты я уберу… Нет, я вообще от своих характеристик воздержусь, так будет даже убедительнее. Пусть читатель делает свои выводы. Вы правы, Владилен Сергеевич.

Главный редактор даже растерялся от такой неожиданной покладистости, но быстро взял себя в руки.

– Вот и хорошо. Значит, поработай часок, принеси мне гранки – и свободен. Не забудь сказать, когда свадьба.

– О чем разговор? Считайте, что вы уже приглашены.

С неожиданно легким сердцем Илья вышел из кабинета Владилена Сергеевича и направился в собственную комнатушку, тесную и темноватую, но зато – отдельную. Там он быстро и – что греха таить – механически прочитывал полосы, убирая наиболее резкие пассажи, а думал при этом совершенно о другом.

Нужно купить цветы, он же идет к своей невесте. А может быть, не цветы, а один цветок. Роскошную красную розу. Даша поймет…

Цветок, конечно, обязательно, а вот колечко… Не рано ли? Может, ее родители возражать будут, хорош он будет с каким-нибудь ювелирным изделием. Да и вообще он ей ничего еще не дарил. Не успел, да и денег особых нет.

Купить колечко на обручение? Ага, в уличном киоске, на дорогое-то откуда деньги? А если ничего не выйдет, как он будет выглядеть с этим колечком? Нет, уж лучше не искушать судьбу, потом, все будет в свое время. Он обязательно найдет денег на кольцо для Даши. С жемчужиной – такого же цвета, как ее глаза.

Ага, а на какие деньги тогда покупать обручальные кольца? Господи, о какой ерунде он думает! Ну, возьмет ссуду в редакции, все так делают. Одолжит у друзей-знакомых. Алена с Алексеем давно предлагали взаймы и бессрочно… Господи, а если он не понравится Дашиным родителям? При чем тут тогда друзья, деньги и все прочее? Да и как он вообще будет дальше жить, если Даша не станет его женой?

Илья затряс головой и одернул сам себя. Что за истерика, в самом деле? Мысли точно по замкнутому кругу ходят: дашины родители – кольцо – деньги – дашины родители. Как он будет жить? Нормально. Даша – не единственная девушка на свете. Умная – да, но и Рита, в конце концов, тоже очень даже умная. Для женщины, естественно. Откажет Даша – можно жениться на Рите…

Господи, какая чушь лезет в голову! Может, на Алексее жениться – тоже хороший друг, отзывчивый, понимающий, щедрый. Какая из Ритки жена – со смеху сдохнуть можно! Да она же первая его на смех подымет: совсем, мол, Астраханский, заработался… Заработался, как же. Двадцать минут сидит, уставившись на гранки, и ничего перед собой не видит, только Дашины глаза мерещатся.

Илья решительно тряхнул головой, отгоняя докучные мысли, и взялся за правку всерьез. Через час сдал листы Владилену Сергеевичу и помчался сначала за цветами, а потом домой. Анна Петровна, испытывавшая страшную неловкость из-за своего утреннего наскока на обожаемого Илюшеньку, несмотря на протесты квартиранта, до блеска отчистила его единственные выходные ботинки. И, наконец, с таинственно-торжественным видом вынесла из комнаты какой-то флакон:

– Вот, Илюшенька, не побрезгуй… Покупала для сына в подарок, да так и не пришлось отдать. А одеколон хороший, дорогой, мне продавщица помогла выбрать. Сказала – элегантный запах, уж что это значит, не знаю. Попробуй…

Илья взял в руки флакон и невольно присвистнул. «Элегантный запах» принадлежал мужской туалетной воде «Кензо». Н-да, продавщица, конечно, постаралась: такой флакон стоил чуть ли не всю пенсию Анны Петровны…

– Это очень дорогой одеколон, тетя Аня, – сказал он, – я не могу его взять. Давайте, помогу продать, деньги-то сумасшедшие.

– И не думай! – замахала она руками. – Это подарок. На счастье, так сказать. Для сына покупала, продавать не стану. Возьми, не обижай старуху.

Илья, искренне растроганный, приложился к щеке Анны Петровны. Это был первый такой подарок в его жизни. До этого ему подарки делала только Рита – на день рождения, на Новый Год. Он тоже что-то дарил ей, но все это были пустяки, мелочи, просто знак внимания. А это…

И тут Илье вспомнился забавный эпизод из его жизни. Еще в Ростове познакомился он с одной девушкой, милой, скромной, даже излишне застенчивой. Познакомился совершенно случайно, делая снимки для своего репортажа о городских буднях. Девушка же сидела на скамейке в сквере и аппетитно ела мороженное. Илья сделал несколько снимков, уж очень симпатичной оказалась модель. Та заметила фотографа, смутилась, но потом освоилась, разговорилась и даже попросила сделать для нее фотокарточки. Илья записал телефон Иры – рабочий – и через несколько дней позвонил и предложил встретиться: получить фотографии.

Встретились в том же сквере и примерно в то же время, что и в первый раз. Оказалось, что у Иры – обеденный перерыв, а работает она в банке неподалеку. Фотографии ей понравились, а после десятиминутного разговора ни о чем она вдруг выпалила:

– Илья, у меня послезавтра день рождения, я вас приглашаю в ресторан.

Илья оторопел. Ирина же его замешательство расценила по-своему и поторопилась объяснить.

– Я справляю день рождения в ресторане. Будут мои подруги… Я сама за все заплачу, вы не думайте…

– Да я и не думаю, Ирочка, – мягко ответил Илья, – просто послезавтра я занят. Простите. Может быть, в другой раз…

Он хотел – и вполне искренне – сказать, что может быть в другой раз он ее куда-нибудь пригласит, девушка ему почти нравилась, но Ирина его опередила:

– Хорошо, в другой раз. Позвоните мне и назначьте время и место. По вашему выбору. Я заплачу. Я очень хорошо зарабатываю в банке. Мы можем даже поехать куда-нибудь отдохнуть… Денег у меня хватит…