Светлана Бестужева-Лада - Правда на крови

И особенно беспокоит, что преступников либо не ищут, либо не находят, так что самое что ни на есть зло остается фактически безнаказанным. Да и кому охота копаться в «бытовухе», если на каждого следователя таких дел – десяток и каждый день появляется что-то новое? Если свидетелей вроде бы полно, а никто ничего не видел, если причин для преступления – никаких, а выгода – копеечная? Даже зацепиться толком не за что, вот умученные следователи и не цепляются, оставляют «висяк» за «висяком». Иногда по чистой случайности преступление раскрывается, но это можно считать редким исключением, которое лишь подтверждает общее правило. Так что раскрыть дело может только какой-нибудь особо въедливый Пинкертон-любитель. Или – журналист.

В этом направлении главный редактор и подтолкнул своего любимца. И не ошибся.

При внешней холодности и невозмутимости, Илья обладал незаурядным даром: мертвой, так сказать, бульдожьей, хваткой, как говорят собачники – с прикусом. Если он вцеплялся в какое-то дело, то можно было быть уверенным на все сто процентов, что, если он его и не раскроет, то несколько крепких ниточек обязательно нащупает и по возможности размотает. И если по ним те, кому это положено по должности, не выйдут на подлинных преступников, то с них (не с преступников, конечно) и спрос.

Так удалось раскрыть несколько, казалось бы, безнадежных дел, причем в ходе работы Илья приобрел репутацию неподкупного и бескомпромиссного человека. А также продемонстрировал полное бесстрашие и абсолютное отсутствие почти всем присущего инстинкта самосохранения.

Одно из дел, которым он занимался, было зачислено в разряд безнадежных: молоденькую девушку, почти девчонку, пытались изнасиловать двое здоровенных парней. Основной своей цели они так и не достигли, девушку спасли модные, невероятно узкие джинсы, которые не так-то просто было с нее стянуть. Но парни обозлились и избили ее до полусмерти. Виновники были известны, но…

Но, как шепнули Илье по секрету, дядя одного из них был, так сказать, «крестным отцом» доброй половины Волжска. Илья этим сообщением пренебрег, спокойно занимался своим делом и дождался: к нему домой явились двое, «морда ящиком, грудь – кирпичом» и предложили расписаться в получении конверта с энной суммой и заглохнуть или не расписываться и, разумеется, тоже заглохнуть, но уже с гарантированной инвалидностью. Илья только усмехнулся:

– И сколько мне предлагают за молчание?

– Сколько положено, – ответил один из посланников. – И учти, боссу ты надоел. Он у нас считает до трех, а у тебя уже два с половиной. Жить надоело?

– В том дерьме, которое вы вокруг навалили? Надоело. Вот и стараюсь все почистить.

– Не надорвешься?

– Не твоя печаль. Бери свой конверт и отваливай. И учти: я никого не боюсь, жить в страхе не собираюсь, а родных-близких у меня нет. Так боссу и передай. Если он не успокоится, я и за него возьмусь, потешусь перед смертью. А за меня его вполне могут посадить – для порядка и острастки.

Удивительно, но Илью оставили в покое, а племянника-насильника из Волжска быстренько куда-то сплавили, чтобы, значит, не мешал нормальной работе организованной преступности. Его подельника громко и торжественно посадили и тихонько без помпы выпустили под залог. Илья к этому времени про них и думать забыл, тем более, не представлял себе, что жизнь вскоре столкнет его с самим «хозяином города». Может быть, и к лучшему: предвидение дано очень немногим людям, наверное, не случайно.

Тем временем пострадавшая со своими родителями перебралась в другой город, потому что провинциальная мораль однозначно обвиняла в таких событиях женщину: дала повод. Сиди дома, не ходи поздно по улицам, никто на твою честь и не покуситься, да и здоровье целее будет. После этого история заглохла сама собой, благо было в чем разбираться и о чем писать и помимо нее.

Никто не понимал одного: почему история с племянником-насильником сошла Илье с рук. Тут было мало простого везения, тут уж нашему герою явно кто-то ворожил. Конечно, маленький провинциальный городок – не бог весть какое райское место для молодого, честолюбивого человека, но, может быть, это только начало. Может быть, есть где-то и у этого «правдолюбца» мохнатая рука, благодаря которой он и ведет себя так смело. Чтобы не сказать – нагло.

Сотрудники правоохранительных органов и злились, и восхищались, рядовые читатели на журналиста Астраханского только что не молились, а коллеги… пожимали плечами и в общем даже не завидовали. Повадился кувшин по воду ходить – тут ему и голову сложить. Правдоискатели-идеалисты в России конца двадцатого века – это ведь камикадзе. Или саперы-добровольцы, без специального снаряжения. Завидовать им может только сумасшедший.

Но сам Илья был почти счастлив. Любимое дело приносило пользу людям, принципами поступаться не приходилось, если не друзья, то близкие приятели уже появились, к кому-то можно было вечером «на огонек» забежать, с кем-то в свободный день на природу поехать. Ну, девушки – это особая статья, о них чуть позже.

Особенно теплые отношения завязались у Ильи с молодой супружеской парой – Алексеем и Аленой, – жившими этажом выше и периодически конфликтовавшими с квартирной хозяйкой Ильи, Анной Петровной, из-за несовпадения ритма их жизни: у молодых она начинала бить ключом часов с десяти вечера, как раз тогда, когда пожилая женщина собиралась ложиться спать.

Самому Илье было совершенно безразлично, что происходит вокруг него: если он хотел спать – то спал, хоть в абсолютной тишине, хоть под дрель отбойного молотка. Но понять пожилую женщину он был в состоянии, посему посоветовал ей… немного сместить график. Посмотреть по телевизору какой-нибудь фильм после десяти часов вечера или почитать книгу. Поначалу Анна Петровна бурно воспротивилась такому нововведению:

– Это во сколько же я вставать буду, если за полночь ложиться? К обеду, что ли?

– Зачем к обеду? Часов в восемь, думаю. А то вы просыпаетесь до рассвета, потом сами говорите, что самые нехорошие мысли к вам в это время и приходят. А вы их обманите…

– Привыкла с курами-то вставать. А может, и верно. Вечером всегда есть, чем себя занять… Опять же – на пенсии, на работу не бечь… Попробовать нешто?

Потихоньку от Анны Петровны Илья встретился с ее молодыми соседями и попросил их после полуночи особо не шуметь. Один-два раза в месяц – куда ни шло, дело молодое. Но каждый вечер… Все-таки не в отдельном доме живут.

Ни Алена, ни Алексей, скандальными не были и мирные отношения с соседями ценили. Не сразу, но был найден, как было модно говорить в то время, консенсус, и молодая пара по-настоящему подружилась с Ильей. Вклад в эту дружбу Алены состоял в том, что она время от времени пыталась познакомить молодого соседа-холостяка с какой-нибудь своей подругой, но успеха в этих действиях не достигла. То есть знакомств Илья, естественно, не чурался, способен был поддержать любую компанию, потанцевать, пофлиртовать… Но имел неприятную привычку при первой же встрече заявлять: