Геннадий Эсса - SS501

– Все будет Ок! – заверил Хенг Чжун.

В номере, где установили еще одну кровать, было тесновато, но уютно. Кю Джон сразу занял место у окна и завалился поверх покрывала.

– Как я устал от этого перелета, – задумчиво сказал он.

– Оно и видно. – Хенг Чжун взглянул на Чон Мина. – А ты чего стоишь, как сирота?

– Я подожду, пока у вас закончится дележка кроватей, – сказал с усмешкой Чон Мин. – Хенг, ты, как всегда, где-нибудь будешь рядом?

– Конечно. Куда от тебя денешься. Я на кровати, а ты под ней.

Только, когда все разместились и потушили свет, Ен Сен почувствовал, как устал. Он лежал с открытыми глазами и представил завтрашний концерт, прокручивая в голове все треки, которые они отработают завтра. Он понимал, что и все остальные думают о том же. В номере долгое время царила тишина, пока с кровати не соскочил Чон Мин.

– Нет, я сойду с ума! – воскликнул он. – Просто невыносимо так жить дальше.

– Тебе что-то не нравится или кошмар приснился? – спросил Кю Джон и уселся на кровати, пытаясь разглядеть в темной комнате своего друга.

– Мне все не нравится, – возмущался Чон Мин. – Почему мы сейчас лежим и молчим? Почему ни о чем не разговариваем? Нам не о чем поговорить?

– Завтра наговоришься на прогоне программы, – ответил Хенг Чжун. – Я лично тоже устал от этого перелета. Мне постоянно казалось, что вот-вот и мы упадем в море.

– Чоник, у тебя больное воображение, – заметил Хен Чжунг. – Нельзя быть таким впечатлительным. На сцене тебя могут не понять. Зритель все-таки зарубежный.

– В этом я за себя спокоен. Я другого понять не могу, что мы тут развалились? Спать приехали или Осака посмотреть? Говорят, город очень даже ничего.

– Ты всегда торопишься, – попытался остановить его пыл Хенг Чжун и протянул ему руку. Их кровати стояли совсем рядом, и сделать это было очень просто. – Успокойся, – прошептал он. – У тебя еще все впереди. Еще успеешь засмущать японок своим видом. Тебе это будет сделать очень просто. К тому же ты неплохо знаешь японский. Наговоришься с ними вдоволь.

– Я постараюсь, – тоже шепотом ответил Чон Мин. – Просто не могу понять, чего мы все лежим?

Чон Мин схватил свою подушку и запустил в Кю Джона. Через мгновение подушка прилетела обратно, но следом последовала еще одна.

– Хватит вам, дурачится, – пробурчал Хенг Чжун. – Вы не замечаете, как постепенно сходите с ума. Артисты такими не бывают.

– Сумасшедшим проще жить, – раздался голос с другого угла номера и, Хенг Чжуну опустилась на голову тоже подушка, присланная из темного угла.

Чон Мин схватил за плечи своего соседа, который тоже сидел на кровати и повалил его на спину.

– Ты за меня или нет, – прошептал он ему. Глаза Чон Мина светились от того, что он взбудоражил всех перед сном.

– Я знал, что ты ненормальный, но не до такой же степени.

– Это точно я не нормальный, – согласился Чон Мин, – а вы, нормальные, завалились спать в такое время. По городу надо гулять, а не в постели валяться.

– Берите пример с Ен Сена, – сказал Хен Чжунг. – Он среди нас самый правильный человек. Спит уже давно.

Чон Мин взглянул в то место, где расположился Ен Сен.

Ен Сен лежал неподвижно и наблюдал, как его товарищи сходит с ума и как летают в воздухе их подушки.

– Только меня не трогайте, – раздался его голос. – Я думаю.

– Дома будешь думать, – раздались голоса со всех сторон сразу и не него обрушились все подушки сразу.

Ен Сен подскочил на кровати и тоже начал ими бросаться.

– Если вы хотите от меня получить ответ, то держите, крикнул он и, свернув свое одеяло, запустил в Хен Чжунга. Одеяло накрыло его с головой, и он замешкался.

Пока он выбирался, на него навалился КюДжон и Хенг Чжун. Они стали в темноте барахтаться, переворачивая всю свою постель верх дном.

– Вот это уже мне нравится! – воскликнул Чон Мин и навалился на Ен Сена. Он прижал его к кровати и вцепился руками за шею.

– Ты мне что-то хочешь сказать? – спросил Ен Сен, пытаясь вывернуться.

– Я тебе многое хотел бы сказать, – ответил Чон Мин. – Но лучше в другой раз. Здесь не до этого.

В воздухе снова стали летать подушки и заскрипели кровати.

– Через мгновение в двери тихо постучали и молодые люди замерли.

– Допрыгались, артисты недоделанные, – зашептал Ен Сен. – Я сейчас пойду и открою дверь. Пусть видят, чем занимаются гости из Кореи в цивилизованной Японии.

– Я и сам пойду, – вскочил с кровати Чон Мин и в два прыжка оказался у двери.

Он ее тихо приоткрыл и выглянул в коридор.

– Вы что-то хотели? – обратился он к горничной.

Женщина, очень заинтересованная своими гостями, широко заулыбалась.

– У вас все нормально? – спросила она виноватым голосом.

– Как всегда, – ответил Чон Мин, приглаживая взлохмаченные волосы.

Женщина окинула взглядом его стройное тело в модных трусах и опустила глаза.

– Я так и думала, – сказала она.

Чон Мин улыбнулся.

– Вы не могли бы нам принести какой-нибудь напиток? – попросил он. – Мои друзья очень хотят пить, а из ресторана мы с собой ничего не захватили. У нас в Корее пьют днем и ночью.

– Я была в Кореи и этого не замечала, – возразила женщина. – Но я принесу вам сок или минералку.

Чон Мин оглянулся.

– Что пить будете, кровожадные? – спросил он.

– Сок, – ответил Кю Джон.

– Минералку, – добавил Хен Чжунг.

– А лимонад есть? – спросил Хенг Чжун.

– Выберите что-то одно, – уже смеялась горничная. – Я столько не донесу.

– Мне воды, – послышался из номера голос Ен Сена.

– Вот что мне с ними делать? Постоянно ждут моего решения. Все как всегда. Принесите нам по бокалу хорошего вина, пока наш папаша спит. Только, пожалуйста, не перепутайте номер. Мы все будем вам очень признательными.

– Я вино не буду, – запротестовал из темноты Ен Сен.

– Я за тебя выпью, – тут же нашелся Кю Джон.

– Вина нам да самого лучшего, – попросил Чон Мин. – Мы же должны как-то отметить наш приезд в вашу замечательную страну.

Женщина улыбнулась и поспешила по коридору вниз.

К полуночи все успокоились. Горничная унесла пустые бокалы на подносе, а молодые люди заняли свои кровати.

Ен Сен долго не мог уснуть.

Он закрывал глаза и, почему-то ему представлялась уже не сцена, и не репетиции, как обычно, а дом и родители. Он вспомнил, как мать всегда говорила ему о музыке и он, наперекор ее желаниям, кривил лицо, искоса посматривая на фортепиано, которое досталось ему от родственников. В раннем детстве он терпеть не мог этот музыкальный инструмент и никогда не вытирал с него пыль, когда приводил в порядок квартиру. Отец не обращал на это внимание, а мать постоянно упрекала сына за некачественную уборку.

– Что ему сделается, – говорил Ен Сен. – В следующий раз протру, не то с него лак слезет раньше времени. Отыскали же эту ерунду у родни, теперь мучайся, ухаживай за ним и выслушивай кучу претензий.