Пётр Лаврентьев - Хангаслахденваара

Теперь он внимательнее разглядел незнакомца, загадочным образом оказавшегося в его квартире в самом начале злосчастного дня: круглое лицо, взъерошенные светлые волосы, заметный живот, свисающий над ремнём брюк. От появления этого человека пока были видны лишь положительные результаты. Например: нечисть, запертая в комнате, не проявляла никаких признаков активности. И Александр почему-то был уверен на все сто, что открой он сейчас дверь – и за ней будет просто его холостяцкая комната, привычная до мелочей, с вечными комочками пыли за диваном и полузасохшим кактусом на окне. И никаких чертей! И никаких мышат!

Позвольте, но если их спугнул толстяк, значит, никакой белой горячкой и не пахло, все они были в комнате на самом деле? Получается, не появись этот парень в нужный момент – ещё неизвестно чем закончилось бы противостояние двух реальностей?

Саша невольно испытал чувство благодарности к незваному гостю.

Впрочем, благодарность была быстро вытеснена подозрительностью, и возник закономерный вопрос: какого лешего самому этому гражданину здесь нужно? И отчего бы ему тоже не быть продолжением бреда? Второй, менее кошмарной, серией белой горячки, так сказать? Белогорячечным хэппи-ендом?

И толстячок, конечно, толстячком, но зовут-то его явно не Карлсон…

– Я прошу прощения, – обратился Саша к толстяку, немного волнуясь и робея, – но кто вы? И как сюда попали? Ведь входная дверь…

– Дверь была заперта! – утвердительно затряс головой незнакомец. – Заперта надёжно, никто посторонний не смог бы к вам забраться!

– А вы?..

– Не волнуйтесь, дверь и замок тут абсолютно ни при чём, я проник к вам не через дверь! Я попал сюда совершенно иным путём, но об этом позже… Позвольте для начала представиться! – Толстячок неожиданно прыгнул вперёд и поклонился:

– Макар Флинковский, к вашим услугам! И прошу меня простить великодушно за такое раннее и неожиданное для вас, Александр Иванович, вторжение.

Макар смотрел на Сашу так по-детски добро и открыто, что никаких сомнений в правдивости его слов и бескорыстности поступков возникнуть попросту не могло. Такие глаза бывают лишь у тех, кого причислили к лику святых, у обитателей младших групп детского сада или у существ, возникающих перед вами в результате алкогольной интоксикации мозга.

Хозяин квартиры был стреляным воробьём, в жизни ему приходилось встречать разных жуликов, в том числе и весьма изощрённых, которые на первый взгляд казались самыми приличными людьми на свете, поэтому сомнения всё же возникли. И при этом Александру было наплевать: реален Флинковский или нет.

Саша не поверил глазам Макара Флинковского.

– Спасибо вам, Макар, за визит. Спасибо за приглашение в Хан… гас… лах-ден-ваару, – вот сказал, кажется, правильно… Как я понял, вы прибыли специально для того, чтобы меня пригласить? Как это мило, Макар! Я тронут. Полагаю, миссия не затруднила вас? Нет? Вот и славно. Значит, ваши дела завершены, не смею задерживать, и полагаю, уважаемый, что мой дом вы покинете тем же путём, каким и пришли сюда? – хитро прищурившись, задал он гостю провокационный вопрос. – К чему вам дверь, вы же прекрасно обошлись без неё! Счастливого пути, мсье Макар!

Макар внезапно запечалился, всем своим видом показывая, что подозрительность и негостеприимность хозяина его сильно задели, и грустно ответил:

– Что ж… Ваши сомнения, учитывая необычность ситуации, вполне объяснимы! Собственно, на что я рассчитывал – на то, что вы примете меня с распростёртыми объятиями? Такого незнакомого, странного и, наверное, чересчур назойливого и развязного? Что пригласите выпить чашку чая и поболтаете со мной о погоде и ваших новых книгах, которых, кстати, что-то давно уже не было? – тут толстый хитрец смахнул несуществующую слезу и украдкой взглянул на Сашу, оценивая его реакцию. – Конечно же, я покину этот дом точно так же, как и пришёл. И не стану долго утомлять вас своим присутствием, дорогой хозяин. Напоследок скажу: не пытайтесь убежать от необъяснимого, не старайтесь убедить себя, что всё произошедшее сегодня лишь пригрезилось вам. И то, что вы увидите в будущем – тоже не будет галлюцинациями, Александр, не надейтесь! Заглядывайте к нам, на Хангаслахденваару. Приезжайте, когда, наконец, поймёте, что у вас накопилось достаточное количество вопросов, на которые вы и окружающие вас люди не могут дать ответ. А количество вопросов будет расти, уж будьте уверены! До встречи, Александр Иванович!

И расстроенный Макар, пряча от Саши заполненные слезой глаза, повернулся, стремительно шагнул в темноту уборной и громко захлопнул за собой дверь.

Растерянный Саша пару секунд пребывал в оцепенении, затем бросился к туалету и, включив свет, распахнул дверь, за которой только что скрылся Флинковский. Как и предполагалось, внутри никого не было. И напрасно Саша вглядывался в пахнущую плесенью таинственную глубину коммуникационных каналов, шарил рукой за сливным бачком и даже, в каком-то полном отупении, подпрыгнув, дунул в темноту вентиляционной решётки – никаких следов Макара обнаружить не удалось, заботливый толстячок бесследно исчез.

Всё опять закружилось перед глазами у Саши, его закачало из стороны в сторону, мысли бесповоротно спутались и, при выходе из уборной, совершенно помутившись рассудком, он зачем-то крикнул в недра унитаза:

– Не обижайтесь, пожалуйста! И берегите себя там, Макар!

«Хорошо хоть изнутри не закрылся, когда вошёл», – устало подумалось ему.

Измотанный утренними событиями, он сел на пол в прихожей и прислонил разгорячённый лоб к холодной, выложенной декоративными камнями стене.

В таком положении и пребывал до самого приезда Володи. Старый друг и по совместительству врач-терапевт ворвался в квартиру, уложил Сашу на диван, ранее покинутый под напором чертей и мышат, измерил давление, сделал укол, поставил капельницу.

Время тянулось медленно для обоих, Саша и его товарищ молчали. Первый молчал, не зная как начать рассказ о странных событиях (и стоит ли начинать его вообще?), а второй ничего не спрашивал, прекрасно понимая, как врач, физическое и моральное состояние своего друга, ставшего сегодня и пациентом.

Действие препаратов оказывало своё влияние, и Саша, совершенно успокоившись, даже немного вздремнул. Когда он открыл глаза, Володя сидел в кресле, с увлечением вперившись взглядом в какую-то книгу, название которой лежащий на диване Саша издалека прочесть не смог. Друг, не заметив Сашиного пробуждения и с головой уйдя в чтение, вёл себя свободно и непринуждённо: шевелил губами, почёсывался, пару раз хихикнул и, совсем забывшись, стал поковыривать пальцем в носу.

Сашу это развеселило.