Валида Будакиду - Пасынки отца народов. Какого цвета любовь?

У нас так принято! – Говорила мама.

Поэтому Аделаида уже не сильно расстраивалась, слова стали ездить по ушам.

В одно ухо влетает, в другое – вылетает, – как говорила мама.

Она теперь частенько даже не слышала половины из того, что мама говорила, потому что научилась сама себя мысленно развлекать. Вот если раньше, когда родители говорили про «борт», за которым она «останется», ей виделся потрясающей красоты белый парусник, точь-в-точь такой, как она однажды увидела, когда отдыхала с бабулей и дедулей в сказочном городе Сочи, то теперь Аделаида себе представляла самолёт «кукурузник», сыплющий сухую мочевину на колхозные поля. Такие показывали по телевизору и рассказывали про удобрения для полей с противным названием «мочевина», похожее на «мочу». И вот она – Аделаида летит в этом «кукурузнике», мочевина воняет, аж глаза щиплет. Вдруг в самый красивый момент самолёт тормозит, или делает вираж, и она вываливается прямо в открытый люк вместе с мешками мочевины, и они летят! Мочевина высыпается из развязавшегося мешка прямо вниз на головы людям. Она летит, летит вверх тормашками, крутится, крутится в воздухе, стараясь попасть в центр квадратного поля с жёлтыми початками! Она хочет вдохнуть, но не может. Холодный густой воздух отказывается лезть в лёгкие. Тело свело судорогой, и невозможно пошевелить ничем. В ушах свистит ветер. Но вдруг она огромным усилием воли отлепляет локти от рёбер и… И руки превращаются в прекрасные белые крылья. Точно такие огромные и сильные, как в сказке Андерсена про Гладкого Утёнка, когда он уже вырос и превратился в Прекрасного Лебедя. Теперь ощущение свободного полёта её совсем не пугает! Оно завораживает своим совершенством и своей лёгкостью. Оно дарит бесконечный простор и чудесно манит свободой! Ей становилось так легко и весело! Даже щекотно внутри. Она купается в блаженстве, в бесконечной радости! Ей хочется, чтоб это ощущение никогда не закончилось! Чтоб всегда, всю жизнь именно так слепило солнце, чтоб по щекам скользил свежий ветер, разогнавший слёзы, чтоб она прямо пальцами отщипывала кусочки белых, толстых облаков и снова выпускала их на ветер, и чтоб сердце замирало от счастья и упоения! А кому нравится – пусть сидит «на борту» и нюхает запах «мочевины», рассыпавшейся из порванного мешка! Ну или пусть месят ногами мамину «колею»!

Аделаида ощущала свободный полёт так явственно, что даже несколько раз увидела во сне: оказывается, если хорошенько разбежаться и быстро-быстро замахать руками, то вполне можно взлететь самому, совсем даже без «кукурузника»!

Мама тоже не теряла времени даром. Она столь же целенаправленно и чётко, как готовила для Аделаиды новые эпитеты, продолжала выбирать для неё же «круг», которого ещё никак «не было». Себе мама не выбирала никого, ни круга, ни квадрата, потому что, как она объясняла – ей никто не был нужен. «Моя жизнь – это вы! – Говорила она. – Моя жизнь – в детях!» Мамин выбор подруг на первый взгляд совершенно ничем не объяснялся. Он постоянно падал на разных одноклассниц. Сперва одноклассница внезапно становилась вхожа в дом. Её «принимали», даже могли напоить чаем с хлебом и с маслом. Мама внезапно становилась уступчивой, очень доброй. Садилась с очередной «избранной» поговорить, задавала интересные вопросы, находила приятные слова, делала одобрительные замечания, всеми силами старалась поднять у «новой девочки» уверенность в себе. Но всё это длилось ровно до тех пор, пока мама в новой «подруге» не «разочаровывалась». Разочаровывалась же мама ну очень быстро! Одна была «тупенькой». «Чему ты у неё можешь научиться?! Так, ну… средненькая… умом не блещет… девочка как девочка…» – говорила в таких случаях мама. Вторая одноклассница «не умела себя вести в обществе», «подтирала нос не вот так, а во-о-от так!» – И мама показывала как именно подтирала нос претендентка на «круг». У третьей «нет отца», а мать «неизвестно кем работает», и так далее. Не понявшая тонкостей ситуации одноклассница развешивала уши и на самом деле думала, что теперь она может при маме громко разговаривать, в открытую смеяться и в целом вести себя «распущенно»! Она по своей простоте не понимала, что её своеволие будет тут же пресечено, потому как источником и радости, и переживаний может быть только мама! «Дура она какая! – Мама была само возмущение. – Невоспитанная! Ничего не понимает!» Это в смысле одноклассница отказалась играть в мамину игру и продолжала ржать как лошадь в ковыльных степях, невзирая на мамино могильное выражение лица. Как только мама понимала, что «круг» снова не замкнётся, она начинала угрюмо ходить по пятам за недавней фавориткой, делая удивительно колкие и меткие замечания в её адрес по поводу того, что в своё время разжалованная «фаворитка» имела глупость ей «по секрету» сообщить. Мама безжалостно рушила планы, надежды и чаяния и Аделаиды и её несбывшейся «подруги», без всякого сожаления отправляла подругу в лучшем случае туда.

Ты не вовремя пришла! – Говорила мама переминающейся на пороге дома с ноги на ногу очередной Вике, Наташе, Тамаре. – Аделаида сегодня очень занята. Ей надо «четвёрки» по нескольким предметам исправлять, и она дополнительно занимается. А ты вообще дополнительно занимаешься? У тебя есть дополнительная литература, методички всякие, пособия? Что-то ты слишком быстро уроки сделала. Твоя мама проверяет уроки? Она знает, как ты учишься?

Через несколько минут такой беседы «подруга» уже кубарем слетала вниз по лестнице, в полной уверенности, что больше никогда и никакой хлеб с маслом не заманят её туда, где спрашивают, почему её «папа убежал от мамы» и про что-то мудрёное с противным звуком «и» в середине слова «методи-и-чка».

Далее мама выбирала новую кандидатуру. Её никак не покидала уверенность в том, что она-таки найдёт «более-менее достойную подругу» для Аделаиды. Недели две проходили в исследованиях, в методах проб и ошибок. Наконец, мама, завершив тщательную селекцию, намечала очередную жертву:

Дружии-и-и-и со Светочкой Тваримия!.. – Прищурив в умилении глаза, ни с того, ни с сего минимум пять раз в день начинала канючить мама. В такие минуты Аделаиде казалось, что те самые «бесы» вселялись в маму! Она так разительно менялась, становилась такой вкрадчивой, мягкой, воспылав симпатией к довольно ограниченной, но «покладистой» и «уважительной» однокласснице. – Что она тебе мешает? Приведи её к нам домой, поговори с ней…

Только зачем это всё?! Далась ей эта «Светочка Козлова»! Ведь на самом деле мама навряд ли действительно хотела с ней познакомиться и чувствовала к ней симпатии! И что? Ну, приведи она даже эту «Светочку», так это даже не на неделю. Это дня на три максимум. Она же маме сто лет не нужна. Её выставят и скучать по ней не будут.