Евгений Парушин - Хроники Шома

После вселения в отремонтированный дом Даниил жил один и радовался жизни. Однако, это было недолго. Всего через неделю явился маленький и пушистый котёнок. Он подошёл к Даниилу, когда тот в раздумьях бродил по участку, и потёрся о ногу.

Даниил присел, погладил его и внятно, по-человечески понятно, объяснил:

– Кисуня, мне кота ни мелкого, ни крупного, не надо, мышей нет, и вообще, только жильцов мне и не хватает. Будешь ходить, орать, жрать просить. Одно беспокойство. Ну тебя.

Котёнок не обратил никакого внимания на слова Даниила, ещё раз потёрся об ноги и решительно пошёл за ним следом в дом. Проскользнув в дверь, он с ходу запрыгнул на кровать Даниила и улёгся посередине, как будто жил здесь уже много лет.

Даниил терпеливо объяснил ему ещё раз:

– Мне не надо ни котов, ни собак. Здесь нет мышей. Я не хочу ни о ком заботиться.

Котёнок внимательно посмотрел на него, потом спрыгнул с кровати и через несколько секунд выволок из-за печки на середину комнаты небольшого мышонка и демонстративно слопал его за один присест. Закончив трапезу, маленький, но уверенный в себе хищник, вернулся на кровать и свернулся в клубок, нахально поглядывая на хозяина.

Даниил махнул рукой и сказал:

– Леший с тобой, живи, раз сам кормишься.

Приехавшая в следующий выходной родня обозвала котёнка Тимошкой и одобрила его появление.

Спустя месяц к Даниилу пришёл молодой пёс и, не задавая глупых вопросов, поселился в старой будке у входа. Он вылизывал посуду и доедал всё со стола Даниила, если случаем проникал в дом. Более того, они идеально поладил с Тимошкой, который не любил употреблять в пищу крупных мышей, а собаке они казались изысканным деликатесом.

Даниил почти не слышал, чтобы пёс просто так лаял, однако, стоило кому-то из деревенских жителей подойти к воротам, он тявкал чётко и ясно, как звонок. Даниил назвал его Нонейм, поскольку ни одна кличка, по его разумению, к псу никак не подходила. Соседи звали его Звонок, и он охотно откликался на второе имя.

Семья у Даниила была дружная, в ней мирно сосуществовали люди абсолютно разные по типам характера, эмоциональности и с невероятно различающимся отношением к жизни. Любая пара людей в семье могла служить иллюстрацией к тезисам о единстве и борьбе противоположностей. А, как известно, притягиваются друг к другу разноимённо заряженные частицы. В результате семейка Даниила была на редкость крепким и устойчивым социумом. Опорой, естественно, всегда был Даниил, но если посмотреть внимательно, у него не было единомышленников.

Жена Даниила, в молодости очень красивая женщина, была невероятно вспыльчивым созданием, способным наехать даже на океанский лайнер, а потом моментально успокоиться и переключиться на домашние хлопоты, с удивительным упорством преодолевая непрерывно возникающие проблемы. Сын Вадим был воплощением абсолютной разумности и трезвости восприятия мира. При этом он совершенно не воспринимал шуток, но и не обижался на них, считая, что каждый имеет право сходить с ума так, как ему хочется, но его это не касается. На работе его обожали как сотрудника, но никогда не приглашали на пьянки и гулянки. Жена Вадима была хрупким существом, на редкость не собранным. Она умудрялась опоздать даже в ситуации, где это, казалось невозможным. Даниил шутил, что она будет жить вечно, потому что обязательно опоздает на собственные похороны. Но её безграничная дружелюбность подкупала и, в совокупности с женой и сыном Даниила получался невероятно стойкий к проблемам и трудностям жизни треугольник.

Второй треугольник сам по себе сформировался из самого Даниила и внуков Антона и Максима, которые были похожи друг на друга как вилка на бутылку, но всегда находили общий язык между собой и с дедом. Старший полагал, что на нём лежит ответственность за поведение младшего и пытался воспитывать брата, в основном, конечно, путём поколачивания, а младший отчаянно сопротивлялся любым попыткам ограничения свободы. Перья летели по всей округе, но, что очень нравилось Даниилу, не было в мальчишеских драках жёсткости. В результате они приходили к деду и просили его помочь разобраться между собой. Характеры у внуков были просто противоположные. Старший спокойный и деловитый, а младший чумной и несобранный.

Даниил, глядя на них, давно понял, что Максим получит от него ту силу, которую он получил когда-то, и развил, живя в этом старом уютном доме. Почему именно младший, он не задумывался, а просто чувствовал, и, вообще, так положено у ведьм и ведьмаков. Младшенький же, в свою очередь, тоже что-то чуял и старался побыть с дедом как можно дольше. Зато в остальное время он творил такое, от чего у всех волосы становились дыбом. Так вышло два, вложенных друг в друга треугольника, которые совершенно не пострадали, благодаря современным средствам коммуникации, после переезда Даниила в деревню.

Каждые выходные, а летом порой и на неделю-другую к Даниилу приезжала родня. На здоровенном джипе они проезжали через всю деревню и вламывались в размеренный мир Даниила, который старался забиться в угол на пару часов и не попадаться на глаза женщинам без крайней надобности.

В эти два часа дети носились по дому и участку, женщины забивали холодильник, подметали дом и готовили обед. Сын методично занимался благоустройством дома, регулярно привозя какую-нибудь штуку, облегчающую жизнь хозяину, например, выключатели, которые следили за перемещением по дому и вокруг и услужливо включали свет. Даниил шутил, что скоро унитаз будет за ним по дому гоняться и разговаривать человеческим голосом, но сын шутки игнорировал и делал то, что считал единственно верным.

Когда все срочные дела завершались, семья усаживалась за большой стол и чинно обедала. Обед был скорее ритуальным действием, нежели поглощением пищи. И лишь отобедав, Даниилу по-очереди сначала старшие, а потом и дети рассказывали свои новости, делились проблемами.

В плохую погоду все сидели в доме, болтали о всяких пустяках и радовались жизни. Зато в хорошую в доме было пусто. Зимой молодёжь бегала по лесу на лыжах, а потом отдыхала в бане, а Даниил с женой бродили по дорожкам и обсуждали накопившиеся проблемы.

Летом Даниил с детьми выбирался в лес за речкой и в сезон они приносили оттуда по лукошку отменнейших белых грибов и маслят, а заодно и объедались ягодами. Даниил, прогуливаясь в округе, изучил каждый уголок леса, и потому добыча была гарантирована.

Местные, промышляли сбором грибов и ягод, которыми запасались на зиму сами, снабжали своих городских детей и внуков, а также продавали самое плохонькое на трассе. Даниилу приносили для его домашних самое лучшее и просили денег по-минимуму, поскольку знали, что он не будет брать ничего просто так. Всё это воскресным вечером загружалось в машину, и родня отбывала с чувством выполненного долга, а Даниил оставался один и снова наслаждался покоем и одиночеством.