Михаил Шелков - Проект «Калевала»

Уоллес разбил свои войска на три шилтрона 9по пятьсот человек. Его шилтрон встал чуть впереди, в авангарде, шилтроны Бойда и де Морхама сзади, разбившись на правый и левый фланги. Уильям дал приказ рыцарям перед сближением с противником раскрыться шире, ударив на англичан справа и слева, и тем самым увеличить площадь поля боя.

Бойцы ополчения, которым вскоре предстояло решить исход битвы, были угрюмы и сосредоточены. Ещё несколько часов назад, когда Уоллес, Дуглас и де Моррей совещались на вершине холма, в лагере можно было услышать шутки и задиристые песни. Сейчас же было явно не до них. Если кто-то и напевал себе под нос какую-то песню, то, скорее всего, она была грустной и очень сокровенной, где говорилось об оставленном доме, потерянных близких или несуществующем счастье. Все шотландцы сидели с непокрытыми головами, шлемы, а в большинстве просто железные или кожаные шапки, лежали рядом. Лишь немногие воины были одеты в стеганые куртки до колен, кольчуги имелись не более чем у двадцати-тридцати человек. Экипировка самых бедных воинов представляла собой шерстяное тряпьё, обмотанное вокруг голого тела, и прямой меч из самого скверного железа, вышедший из-под руки деревенского кузнеца. Единственным опознавательным знаком войска ополченцев был андреевский крест – две белые ленты, нашитые на одежду, обычно на груди, в области сердца. Уоллес оставил каждому шилтрону по полторы сотни длинных деревянных пик для воинов первых рядов. Остальные бойцы были вооружены мечами, топорами и кистенями. Почти тысячу пик Дуглас забрал с собой к броду.

Все конные воины ушли с де Морреем. Оставив лишь несколько лошадей для связи.

Люди Уоллеса ненавидели англичан как завоевателей и угнетателей. Но сейчас Уильям смотрел в их глаза и не находил там ненависти. «Это правильно…» – думал он, – «Ненависть почти вся осталась в городах и деревнях, которые ныне захвачены… А ведь ненависть так же слепа, как и любовь… Сейчас же нас ждёт долгожданный бой с грозным противником. И вести людей вперёд должен не слепой гнев, а жажда справедливости и свободы».

Сам Уильям всегда считал, что сражаться нужно за что-то, за конкретную цель, а не против чего-то. «Интересно тогда, а за что будут драться англичане?» – Уоллеса стали одолевать воспоминания. Он снова видел, как при осаде крепости Данди с группой товарищей атакует небольшой отряд противника. Первый удар, несомненно, смертельный, он наносит совсем юному воину. Тому едва ли было шестнадцать. Уильяму почему-то до сих пор вспоминается его умирающее лицо. Застывшее, изображающее удивление. Мальчик так и не понял, за что он умер. «А ещё он не осознавал, что был оккупантом, что причинял боль и зло другим людям. Был ли это его осознанный выбор? Он мог примкнуть к английской армии по нужде, а может быть, просто всю жизнь хотел стать воином. Что вряд ли. Воины, пусть даже самые юные, не должны удивляться случайной смерти. Скорее всего, его просто согнали в армию рекрутом и облачили в доспехи, так и не объяснив что к чему. И зачем вообще англичане вторглись в наши земли? Шотландия всегда была бедной и малонаселённой страной. Какую выгоду извлечёт английский король, покорив нас? Неужели столь сильно его самолюбие и жажда власти? Ради клочка голой земли он готов калечить судьбы людей и отнимать у них последнее. И ещё заставлять заниматься этим своих подданных! Интересно, а наступят ли времена, когда у человека будет выбор, браться за меч или просто мирно пахать свою землю? И стал бы я сам на путь воина, если бы не обстоятельства? Смог бы просто мирно возделывать землю, наслаждаясь свободой и покоем вместе со своей семьёй, детьми… Детьми! Мерион носила в себе моего ребёнка, когда была казнена проклятым шерифом…» – очередная волна пустой боли сотрясла нутро Уоллеса: «Как бы ни завершилась эта война, я никогда не исправлю главную ошибку своей жизни! Не верну свою женщину и нерождённого ребёнка».

– Но сделаешь большее!..

Уоллес поднял глаза. Перед ним стояла Мерион, такая же молодая, такая же красивая. Глядела на него своими проникновенными глазами…

– Ты здесь?.. Но как?.. – шептал он.

– Не могла же я тебя оставить перед боем! – Мерион склонилась к нему и тихо поцеловала в лоб.

– Скажи мне! Умоляю, скажи мне, что это не так !

– Конечно же, не так! Ты начал войну не из-за чувства мести, а из-за желания подарить своему народу счастье и свободу!

– Это – не оправдание, это правда! Верни мне судьба шанс, я бы защитил тебя!

– Всё хорошо, любовь моя… У тебя в жизни есть иное предназначение… А мы с тобой ещё встретимся…

– Спасибо тебе! Спасибо, любимая! Это всё, что я хотел услышать…

Призрак Мерион исчез. Уоллес встряхнул головой.

«Задремал? Или пригрезилось?»

Мерион часто являлась к нему в видениях, и он задавал ей один и тот же вопрос…

А на противоположному берегу произошли изменения. Воспоминания о Мерион вмиг исчезли.

Авангард примерно из четырёх тысяч воинов уже выстроился узкой колонной у моста и был готов начать переправу. Но неожиданно на дороге у небольшого перелеска показалась конница англичан. Уоллес поднялся на ноги. Всадники неслись довольно быстро, держа направление в сторону авангарда. Они всё более растягивались, а из-за деревьев появлялись новые и новые фигуры. Беглым взглядом их можно было насчитать уже более семи сотен.

«Де Варрен не повёл конницу через брод! Невероятно!!!» – нужно было срочно отправлять посыльного к своим товарищам.

– Малыш Том! – рявкнул Уоллес, – Быстро сюда!

– Да, сэр! – длинный худощавый мальчишка с конопатым лицом и рыжей кучерявой головой встал перед Уолессом. На секунду Уильям даже заметил внешнее сходство Тома и убитого им у стен Данди английского юноши, о котором недавно вспоминал.

– Бери самую быструю лошадь и быстро, быстро, насколько можешь, несись к сэру Эндрю! Передай следующее, слушай внимательно и не перепутай: вся или почти вся конница врага стоит у моста рядом с его авангардом! Пусть оценит ситуацию и действует по своему усмотрению!

Малыш Том всё это время кивал головой, а потом неуверенно добавил:

– С-с-сэр… Только Снежинка буквально сейчас подвернула ногу и скатилась с холма… И… сбила с ног Серогрива и Рыську… Теперь все трое хромают…

– Дьявол!!! – взревел Уоллес, – Почему не сообщил сразу???

– Я как раз шёл…

– …кто остался?

– Кривой Шон, Старина Эд…

– Бери Камненога и скачи живо!

– Как Камненога?.. Вашего коня?..

– Да, чёрт бы тебя подрал! Живо!

– Слушаюсь, сэр…

– Повтори, что должен передать!

– Вся или почти вся конница врага у моста рядом с авангардом! Пусть сэр Эндрю оценит положение и действует по своему усмотрению! – протараторил мальчишка.