Валерий Михайлов - В поисках Минотавра

Именно так я почему-то и думал.

– Ну и как в таком виде я мог бы выйти из дома, не говоря уже о том, чтобы что-либо здесь проинспектировать?

– Вы правы, – согласился я с очевидностью его доводов.

– Разумеется, я прав, коль я не лев, а раз так, мой верный Санчо, пойдем для начала подкрепимся. Как, кстати, тебя звать?

– Костя.

– Значится Константин. А меня Алексей.

– А вы разве не Соломон?

– Соломон, но здесь я инкогнито. Понятно? Ладно, пошли.

– Ты куда? – спросил он, когда я направился к входной двери.

– Вы же сами сказали…

– Что я сказал? И перестань мне выкать.

– Хорошо.

– Запомни, юнга, до конца нашей инспекции для нас работает эта дверь, – говоря это, он открыл охраняемую дверь. За ней была похожая на густой туман мгла, сквозь которую ничего не было видно.

– Вперед, мой друг, – сказал он и толкнул меня во мглу.

Стоило мне переступить порог комнаты, как я очутился посреди тротуара достаточно оживленной улицы. От неожиданности я инстинктивно отпрянул назад и чуть не сбил с ног дамочку стервозного вида. Она уже собралась на меня наорать, но, увидев мое лицо, решила не связываться. Перейдя на быстрый шаг, она ретировалась.

Я стоял на слишком широкой для Аксая улице. Дома, из которого меня столь бесцеремонно вышвырнул дракон, нигде поблизости не было, как не было и следа от волшебной двери. Но хуже всего было то, что дракона тоже не было нигде. Почувствовав себя брошенным щенком, я готов был развопиться на всю улицу, но дракон вовремя вышел из торгующего мобильниками магазина.

– Спокойствие, только спокойствие, – сказал он голосом Карлсона, который живет на крыше, и мне действительно стало спокойней. Я даже смог спросить:

– Где мы?

– В несколько иной модификации Аксая, – ответил он. – Сейчас тебе это ни о чем не говорит, так что давай поговорим об этом в ресторане. Хорошо?

– Хорошо, – согласился я.

Пройдя метров пятьсот по улице, мы подошли к близнецу Мавзолея. Только вместо «Ленин» на нем было написано «Голодающий сталевар». Судя по виду, «Сталевар» был слишком крут для моего кармана, что и заставило меня нерешительно остановиться перед покрытой ковром мраморной лестницей, ведущей к входу в ресторан.

– Да ты не бойся. Голодающих сталеваров здесь нет, – попытался подбодрить меня дракон.

– А там не очень дорого? – краснея, спросил я. – Дело в том, что зарплата у меня через неделю, а денег уже нет…

– Ай-я-яй-я-яй-я-яй, – укоризненно произнес дракон, – но разве ж можно вот так, да еще в первый день знакомства. Я, право, даже и не знаю теперь…

– Я растеряно посмотрел на него.

– Тебя что, не проинструктировали? – спросил он, по-отечески посмотрев на меня.

– Только на тему неразглашения.

– Форменное безобразие… Ладно, это дело принципа, так что слушай внимательно и запоминай. Повторять больше не буду. Традиционно считается, что такие, как ты, помогают нам исключительно из бескорыстного желания помочь без каких-либо намеков на благодарность, не говоря уже о зарплате. В конце нашей совместной деятельности мы дарим вам каждый раз по жемчужине, и каждый раз для вас это полный сюрприз. Такова официальная версия, и, по крайней мере публично, мы будем вести себя именно так. Понятно, что, как и любая официальная версия, это – полнейшая чушь. Но раз уж эта официальная чушь просуществовала тысячи лет, давай постараемся отнестись к ней с видимостью уважения. А теперь пошли. У нас принято кормить своих вассалов.

Стоило нам подняться по лестнице, как из ресторана выскочил швейцар и, загородив собой вход, с поистине швейцарской важностью изрек:

– С двуногими никак нельзя.

Двуногим, разумеется, был я, и от этой фразы швейцара, сопровождаемой тем презрительным взглядом, на который способны только профессиональные жополизы, мне стало настолько неловко, что я готов был провалиться сквозь землю. Ситуацию в корне изменил дракон.

– Молчать! – рявкнул он, глядя сквозь швейцара, как будто того вообще не было.

В мгновение ока швейцар из важного господина превратился в подобострастное пресмыкающееся, угодливо открывшее перед нами дверь.

Не успели мы войти, как к нам подбежал метрдотель.

– Добрый день, господа-с, прошу за мной. Наш лучший столик к вашим услугам.

Если честно, я не особо обратил внимание на обстановку, мне было не до этого. К тому же я не мастер описаний природы и интерьеров, да и кто их сейчас читает? В общем, своей показной роскошью зал напоминал армянский или азербайджанский дворец времен упадка социалистической эпохи.

Официанта ждать не пришлось.

– Подожди, – сказал дракон, когда официант, положив меню, собрался ретироваться.

– К вашим услугам, – ответил тот и замер, как вкопанный.

– Давай на свое усмотрение, – распорядился дракон.

– Будет исполнено.

– Так вот, – начал свои объяснения дракон, – с нашей точки зрения ваша вселенная – это не Мир, а картина Мира в сознании Земли. Так что вы живете не на ее поверхности, а в ее сознании. А раз так, то для нас вы – своего рода плоды воображения. Вы осознаете себя, обладаете некими степенями свободы, и, тем не менее, вы всего лишь воображаемые образы. Более того, вся та вселенная, которую вы знаете, тоже является отражением реальности в сознании Земли, но никак не самой реальностью. При этом Земля – не единственный воображающий миры субъект. Фактически каждая планета или звезда обладают способностью к осознанию реальности, но их миры не доступны для большинства из вас, так как вы не имеете нужных ресурсов, чтобы выйти за рамки сознания Земли. Как я уже сказал, вы не можете пересекать границу между мирами, однако за пределами вашей реальности существует достаточно много тех, кто может путешествовать среди миров. Вы их воспринимаете как НЛО, маленький народец, ангелов, бесов и прочих якобы мифических существ. Также за пределами вашей реальности существуют те, кто является порождением субъектов более высокого порядка. Мы, например, являемся существами из мира грез нашей галактики, поэтому можем не только наблюдать за сознаниями планет, но также и вносить в них при необходимости некоторые коррективы. И в вашем случае нам приходится трудиться в поте лица, так как планета ваша слегка не в себе. У нее острый психоз. Она мечется в бреду, и в ее сознании одни кошмары сменяются другими. Ваша цивилизация – всего лишь одна из мимолетных картин, правда, в масштабах времени планеты, осознание которой функционирует в несколько ином временном диапазоне.

Для того, чтобы тебе это было понятно, сделаем несколько простых вычислений.

Я хотел, было возразить, что понимаю, о чем идет речь, но он не стал меня слушать.

– Для круглого счета, – продолжал он, – примем человеческий век за сто лет. Срок жизни планет вроде Земли составляет в среднем десять миллиардов лет. Теперь разделим десять миллиардов на сто. Получаем сто миллионов. Другими словами, один год Земли – это сто миллионов ваших лет. Идем дальше. Разделим теперь это число на триста шестьдесят пять, затем на двадцать четыре и два раза на шестьдесят. В результате одна секунда в масштабах времени Земли равна примерно ста годам вашего времени. А ваше рождество Христово по меркам Земли случилось 20 секунд назад. Отсюда и ваша иллюзия стабильности.