Искандар Бурнашев - Твокер. Иронические рассказы из жизни офицера. Книга 1

Командир роты, встречает роту у входа в казарму, широкой улыбкой.

Все, Позора на разводе больше не будет. Не будет никогда! Потому, что для хорошего исполнения песни душа должна звучать не только в песне, она должна проснуться в роте. Рота должна обрести свою душу и перестать быть просто сотней курсантов. Ибо, с обретением души, рождается настоящая рота. И мы это почувствовали в тот момент, когда пели нашу песню. Мы повзрослели и преодолели ещё один рубеж нашего становления. И, значит, «Взвейтесь, соколы, орлами!»

Через много лет, когда уже не будет училища имени Ленина, когда уже не будет такой страны, как СССР, произойдёт такой случай. Одну роту моего батальона, в полном составе, передали в другую часть. Как и зачем, это было сделано, расскажу позже. Сейчас о другом. Мы готовили роту к командировку в горячую точку, поэтому мне разрешили укомплектовать всю роту солдатами одного периода и, призванных на службу из одной области. И с первых дней, роты в батальоне учились петь песни в строю. И, надо сказать, пели они очень даже неплохо, особенно на фоне подразделений других частей. Эту роту в новой части «окрестили» поющей. И произошёл, однажды, такой случай.

Днём, когда рота находилась на занятиях, в расположении роты появились два «дембеля» решившие подобрать себе «на дембель» пару тёплых курток из числа тех, что висели на вешалке в расположении роты. Не обращая внимания на молодого солдата – дневального по роте, сиротливо стоящего возле тумбочки, они, по-хозяйски, выбрали себе по куртке, и, на прощание, предупредили дневального, что «он их не видел». На что тот спокойно ответил, что ему «по-фигу», но когда рота придет на обед, они весь полк перевернут, всех дембелей на уши поставят, но куртки вернут. И что-то в его голосе прозвучало так непривычно, для их дембельских ушей, что, со злостью бросив куртки на пол, «деды» ушли со словами, что с этими сумасшедшими, лучше не связываться, а куртки они себе возьмут в другой роте.

Браво, солдат! Что тут можно сказать? Разве только; «Взвейтесь соколы, Орлами!»

Наше училище неотделимо от моего родного города. Города – они живые. Они рождаются, растут, меняют имена, переезжают, а могут и умереть.

Историю жизни города, как и историю жизни человека лучше изучать не по документам, а по его рассказам. С историй моего города я начал знакомиться, слушая рассказы моего отца. Читая книги об истории, я стал пересказывать их содержание в рассказах для моего сына. Затем я заметил, что факты, о которых идет речь, являются малознакомыми, даже для моих земляков. Поэтому я взял на себя смелость включить их в своё повествование. Если они покажутся Вам неинтересными, просто пропустите несколько страниц.

Солнце клонилось к закату. С приближением вечера, движение по мосту через арык Анхор становилось все менее оживлённым. Редкий прохожий переходит из старого города в «новый». Арык Анхор стал границей между старым восточным городом и городом новым, европейским, строительство которого развернулось на левом берегу канала.

Каждое утро с рассветом, на левом берегу на мосту занимал свой пост городовой, с шашкой и пистолетом на поясе. Кроме номерной бляхи, на его груди мерцала медаль «за взятие Ташкента», которой он, судя по всему, очень гордился.

На противоположной стороне моста, каждое утро неизменно занимал свой пост городской сарбаз в красном халате с саблей на боку.

Целый день они демонстративно делали вид, что не замечают друг друга.

На правом берегу в старом городе действовали законы Шариата. На левом «Уложения об уголовных наказаниях Российской империи». На мосту у злоумышленника, застигнутого на месте преступления, была редкая возможность выбрать себе наказание. Так, воришке-карманнику, был дан выбор, вручить себя воле Аллаха, или на милость русского императора. Здесь было о чём задуматься. Ведь после сделанного выбора, воришку волокли в старый город, где на площади по приговору шариатского Суда ему отрубали правую руку по локоть, или же его тащили в кутузку, а затем по приговору Военного суда, отправляли в кандалах, на каторгу или в ссылку.

Но это не мешало «стражам закона» вечером мирно сойтись на середине моста и, опершись на перила, вести бесконечные разговоры, глядя на текущую под мостом воду канала.

В этих разговорах рождались долгие споры и воспоминания о недавнем прошлом.

Шел июнь 1865 года. Отряд русских войск под командованием генерала Черняева расположился в пригородных садах на Самаркандской дороге, неподалёку от городских стен Ташкента.

После бескрайних и бесплодных пустынь и сухих степей, сады ташкентского оазиса выглядели, как райский уголок: тенистые деревья, усыпанные плодами, вода, журчащая в арыках, пение птиц. Встав лагерем на новое место, предприимчивые солдаты и казаки, не только разнообразили свой рацион созревшими плодами, но и выгребли сетями из близлежащих водоёмов почти всю рыбу, которую местное население почему-то не употребляло в пищу. Особо ценную часть улова составили огромные сомы, которые, как рыба без чешуи, запрещена в употребление в пищу правоверным мусульманам. К полудню весь лагерь пропах запахами жаренной и коптившейся рыбы, навевая воспоминания о далеких кубанских станицах. Белые полотняные солдатские гимнастёрки, мелькающие тут и там, переклички голосов и шум военного лагеря, вносили в эти райские картины несколько несвойственные им оживление. Так, должно быть, выглядят райские кущи после больших сражений, когда души новопреставленных солдат, попадают сразу в Рай, не успев остыть от горячки боя.

Все военные начальники отряда собрались на Военный Совет под брезентовый навес у палатки генерала Черняева, поставленной на берегу водоёма, дающего благодатную прохладу. На столе под полотняным пологом, для господ офицеров, расторопными денщиками, был накрыт стол. На нём празднично шумел самовар и на блюдах живописной горкой лежали ранние фрукты и виноград. Ставшие уже привычными, для собравшихся за столом офицеров, пышные лепёшки, заменяли традиционные баранки. Когда почти всю жизнь проводишь вдали от дома, то, даже в походе, не стоит отказывать себе в привычных земных радостях. Ведь жизнь так быстротечна!

Сегодня Черняеву, всего год назад произведённому в генералы, и весной этого года назначенного первым военным губернатором вновь образованной Туркестанской области, предстояло принять нелёгкое решение.

Прошедший год выдался удачным для Черняева. Выйдя весной из города Верный (будущей Алма-Аты), с отрядом, в полторы тысячи человек с 4 орудиями, он в июне взял штурмом крепость Аулие-Ата. После тяжелого боя под Чимкентом, Черняев отвёл свой отряд к городу Туркестану, взятым в июле отрядом полковника Верёвкина. Объединив под своим началом силы обоих отрядов, Черняев, уже став генералом, вернулся к Чимкенту и 22 сентября штурмовал город и овладел им, переведя свои роты через ров поодиночке по водопроводной трубе. Этим он обратил в бегство кокандскую армию.