Игорь Евтишенков - Римская сага. Том V. За великой стеной

– Не двигайся! – услышал он голос Лация, который стащил с него свой медальон и быстро вернул себе на шею. Все ханьские воины остановились и в нерешительности отошли назад. Они смотрели на большого раба, который держал меч у горла их товарища. – Эй, Ван Ман! Медальон ему не помог. Но он мне не враг. Я не хочу его убивать.

Возле носилок императора возникло какое-то оживление. Несколько слуг подбежали и упали ниц, потом отползли назад и подбежали к Ван Ману.

– Сын неба всё видел, – хмуро произнёс он, обращаясь к Лацию. Отпусти его! – он подождал, пока Ю Лай со злостью не оттолкнул от себя Лация и не вернулся к нему. Затем продолжил: – Наш воин не убил тебя. Наш воин мог тебя убить. Ты не убил его. Но ты мог его убить. Император говорит, что вы будете драться снова. Эй! – он хлопнул в ладоши, подзывая слуг, – Снимите с него цепь и дайте палку.

– Это нечестно! Дай мне меч! – крикнул Лаций, чувствуя, что его снова обманули.

– Пусть тебе снова поможет твой медальон, – снисходительно ответил брат императрицы.

– Я не могу драться медальоном! Дай мне меч!

– Ты умеешь строить мосты из камней. Сделай себе меч! Попроси своих богов помочь тебе, – так же хладнокровно посоветовал Ван Ман и дал команду воинам разойтись в разные стороны. Двое слуг уже снимали с него железный шар, подложив под цепь камни и стуча по ней молотками, но Лаций всё ещё чувствовал напряжение. Чёрный нож надёжно был прикреплён под кожаным нагрудником, который уже стал мокрым и начинал растирать кожу под мышками. Когда сняли цепи, он опустился вниз, чтобы растереть ноги и незаметно переложить его за пояс. Дальше всё перестало существовать. Он помнил это ощущение крайнего напряжения, когда тело расслабляется, и глаза следят только за движениями стоящего впереди врага. Сейчас он был моложе его и сильнее. И хотя ростом Лаций был на голову выше, ханец был широкоплечим, быстрым, ловким и, пожалуй, ничем ему не уступал, кроме опыта. К тому же он был очень зол и горел желанием унизить и растоптать непокорного раба. Когда прозвучала команда, Ю Лай сразу же рванулся вперёд, яростно размахивая мечом из стороны в сторону, несколько раз ударил сверху, потом стал махать им перед собой, как будто пытался перерубить шёлковую ленточку, но его удары не достигали цели. Лаций с наслаждением и приятным удивлением ощущал лёгкость в ногах и очень умело передвигался вправо и влево, уходя от яростных атак разозлённого противника. Ему приходилось время от времени отбивать опасный меч палкой, но он старался не подставлять бамбук под прямой удар, потому что лезвие сразу бы перерубило его пополам. Для зрителей этот бег по кругу выглядел скучно и однообразно, и только римляне, которые понимали, что он делает, стояли неподвижно, прислонившись спинами к стене и не отрывая глаз, следили за этими странными движениями.

– Помогите ему! – приказал недовольный брат императрицы, заметив знак одного из слуг около носилок императора – тот зевнул. Премудрый Правитель любил радостные праздники, а не долгие и нудные передвижения. Сейчас он начинал скучать. Сотня воинов села на землю и стала стучать мечами, задерживаясь на последнем движении: раз, два, три-и! Раз, два, три-и! Темп ударов нарастал, ханьцы сами начинали испытывать нервное возбуждение, и Лаций заметил, что эта поддержка придала его противнику сил. Надо было во что бы то ни стало выдержать этот последний натиск. Он не собирался убивать Ю Лая. Тот потерял очень много сил и скоро должен был сам упасть на землю от усталости. Надо было ему подыграть, и Лаций снова использовал тот приём, на котором тот совсем недавно попался, как ребёнок: он стал двигаться чуть медленнее, чаще останавливался на месте, тяжело дышал и всем своим видом показывал усталость. В этот момент зазвучали барабаны. Похоже, ханьцы тоже поверили в то, что конец уже близок, и решили поддержать своего воина всеми силами. Видя, что удары Ю Лая стали очень медленными и долгими, Лаций стал подпускать его ближе и в какой-то момент поплатился за это – тот одним ударом отрубил большую часть палки, оставив у него в руках лишь короткий обрубок.

– Слава… Владыке… Неба… – с трудом переводя дыхание, попытался выкрикнуть он. Но лучше бы Ю Лай этого не делал, потому что его дыхание от этих выкриков сбилось и, когда он сделал выпад вперёд, Лаций без труда отвёл его меч в сторону. Однако удар был таким сильным, что обрубок бамбуковой палки вылетел из рук и упал на землю. Ю Лай, не удержавшись, проскочил вперёд, их тела столкнулись и оба, опешив от такого неожиданного столкновения, отскочили на шаг назад. Лаций опустился на одно колено, чтобы поднять палку, продолжая краем глаза следить за противником. Тот тяжело дышал, но его глаза горели таким огнём, что если бы мог, он испепелил бы его одним взглядом. Увидев Лация так близко и ещё на коленях, Ю Лай совсем потерял рассудок. Он схватил меч обеими руками, чтобы нанести последний решающий удар сверху. Однако Лаций понял это ещё до того, как тот стал заносить меч над головой. Их разделяли всего два шага… Не думая, он вместо того, чтобы отойти, шагнул вперёд…

Ю Лай замахнулся, уже видя, как разрубит упрямого врага пополам, но тот вдруг оказался прямо перед ним – его лицо было от него на расстоянии ладони и даже чувствовалось дыхание, горячее и ровное, как будто бритый светлокожий раб совсем не устал… Из пересохшего горла вырвался отчаянный крик ярости, он попытался опустить руки, чтобы закончить удар мечом, но смог только толкнуть локтями грудь, и Лаций, не устояв, стал заваливаться назад. В глазах ханьского воина на мгновение промелькнула радость, он уже видел себя победителем, потому что раб в белом халате падал на спину и сейчас должен был умереть… Но в груди что-то больно укололо и мешало вдохнуть… И ещё этот раб так спокойно смотрел ему в глаза, что… Понять это Ю Лай уже не успел. Он со всего размаха упал на Лация сверху и замер. Какое-то время оба тела неподвижно лежали на земле, как будто умерли по воле богов в одно и то же мгновение – чёрное и белое, с небольшими пятнами красного…

Все вокруг замолчали. Барабаны стихли, воины в чёрных халатах опустили мечи, а римляне подались вперёд, стараясь увидеть, что будет дальше. Рядом с телами стала расти тёмно-красная лужа. Но вот они зашевелились, и лежавшее сверху тело в чёрном халате медленно откатилось в сторону. Раб в белом халате сел, держа в руках окровавленный обломок бамбуковой палки, и закашлялся от пыли. Ткань на груди и плечах его халата была красного цвета. Он встал, и в этот момент все пришли в себя. Римляне радостно закричали, а ханьцы кинулись к нему с криками ярости. Они окружили Лация, который был вынужден поднять меч врага и защищаться от посыпавшихся на него ударов. Ему повезло, что нападавшие мешали сами себе, поэтому он мог одним ударом отбивать сразу два или три вытянутых в его сторону меча. В душе Лаций в очередной раз поблагодарил богов за то, что у него не было цепей на ногах. Теперь он опасался только одного – копья. Его могли забросать копьями, и тогда он не смог бы отбивать их так, как мечи.