Елизавета Елагина - Царство свиней

Конечно, только дурак поедет за невестой в Осколопье. Женщины там были глупые, грязные и злые. Захария не был дураком. Он был очень внимательным. И он заметил, что пускай женщины в Большом мире несколько умней и несравненно чище, уроженки Осколопья все-таки менее злые. А Захария хорошо разбирался в людях и знал, что ценить в них надо в первую очередь доброе сердце.

Однажды Захария подружился со светской девицей, которая стряпала неплохие пирожки с рисом. Они напомнили Захарии пирожки, которые выпекала его любимая тетя Амелия. Они всегда выходили немного подгоревшими, и начинка вечно высыпалась. Захария почти до слез растрогался, когда девица первый раз поставила на стол блюдо с дымящимися пирожками. Он почувствовал себя как дома.

Однако вскоре Захария понял, что как дома себя можно чувствовать только дома. Стоило ему потянуться за седьмым пирожком, девица стукнула его по руке и без обиняков заявила, что если он будет столько есть, то его ужасно разнесет и она не захочет с ним видеться. Захарию это страшно обидело, и он тут же вспомнил добросердечную тетю Амелию, которая часто говорила, что если он будет так недоедать, то непременно тяжко захворает. Захария заявил девице, что нечего им командовать, если ничего не знаешь про особенности его организма, в частности, про его патологическую склонность к истощению. Девица почему-то возмутилась, они поругались, и Захария ушел.

Надо сказать, ушел он с высоко поднятой головой и не оглядываясь назад с сожалением, потому что он прекрасно знал, каковы будут эти пирожки на следующее утро. Тесто зачерствеет так, что его будет впору прокалывать сапожным шилом, а выковыривать начинку – занятие унылое. Обычно теми пирожками, что еще оставались наутро, Захария ходил кормить свиней вместе с Марком.

Захария попытал свою удачу с еще одной барышней. Она не рисковала оказаться такой же жадной, как светская девица, потому что не умела готовить совершенно, и Захария скорее уж опасался, что она заставит его есть ее стряпню.

Проблема возникла неожиданная: барышня заявилась с утра пораньше в рабочий кабинет Захарии и принялась убираться. Ее понятия об уборке являли собой полную противоположность тем, что были у Захарии. Барышня подняла с пола все бумаги и разложила их на столе, отсортировав каким-то образом, не имевшим в глазах Захарии никакой логики. Те бумаги, которые барышня сочла рваными, грязными или даже мятыми, она выбросила.

Захария заявил ей прямо, что из нее никогда бы не вышел адвокат. А рассчитывавшая на благодарность барышня страшно обиделась и заявила, что это из Захарии никогда не выйдет адвокат, учитывая, как он ведет свои дела. Это обвинение Захарии показалось совсем несуразным, ведь из него уже вышел адвокат, и дела его шли прекрасно, пока барышня не прилетела подобно маленькому, но разрушительному торнадо в его уютный кабинет и не вышвырнула их в окно.

Захария все чаще вспоминал девочек из Осколопья, с которыми он делил песочницы и лужи на широкой немощеной дороге, и как весело было в погожий денек брызгать грязью в проходивших мимо бездельников.

Уклад жизни, принятый в Осколопье, Захария презирал, но домашний быт ему хотелось обустроить непременно так, чтобы чувствовать себя уютно.

Захарии хотелось, чтобы никто не лез в его дела и душу, когда ему и одному там тесновато. Ему не хотелось жить с женщиной, которая будет думать, что он родился в костюме, и рассчитывать, что он этот костюм станет носить и дома.

Чем больше проходило времени с тех пор, как Захария оставил Осколопье, тем с большей тоской он вспоминал обиход, который он покинул с такой поспешностью и радостью. Захария даже подумывал о том, что на старости лет он вернется в Осколопье. Конечно, после того, как сделает блестящую карьеру и станет богат, как дракон.

Отношения Захарии с местными вертихвостками не складывались, и он порой думал об Аманде – девочке с васильковыми глазами и запачканным подолом, с которой он провел немало веселых часов в детстве, строя изящные замки из жидкой грязи. Захария не мог припомнить, чтобы рядом с Амандой ему когда-нибудь бывало тоскливо или одиноко.

Уезжая из Осколопья, Захария думал, что повстречает еще немало таких же неприхотливых, красивых и жизнерадостных девушек, как Аманда. Прошло не так много времени, и Захария понял, что, по всей видимости, больше ни одной.

Захарии иногда приходило в голову поехать в Осколопье просить руки Аманды. Почему он этого до сих пор не сделал? Ну, во-первых, Захария в целом был не склонен унывать, и приступы тоски и одиночества обычно заканчивались быстрее, чем он успевал окликнуть извозчика. Во-вторых, у него всегда бывало столько дел, что вставить в свое расписание поездку в родной город, пусть и непродолжительную, было совершенно невозможно. Да и потом, проделать такой путь из-за девушки ему мешала гордость.

Захарии хотелось заехать в Осколопье так, по какому-нибудь случаю, а заодно повидаться с Амандой и узнать у нее ненароком, как она относится к идее уехать вместе с ним в Большой мир.

Смерть дядюшки Чиста была превосходным поводом вернуться к родным пенатам. Правда, у Захарии на руках был один неудачливый наследник, который полагал, что его дело требует безотлагательного вмешательства Захарии. Скорат крупно проигрался в карты и уже хотел вешаться, так как денег у него решительно не было, как вдруг получил весть о том, что умирает его старая баснословно богатая бабка. Скорат уж было обрадовался, но с тех пор прошло почти три недели, а почтенная леди все продолжала дышать на ладан, хоть ее состояние и не оставляло никаких надежд, о чем врачи сообщали ее безутешному внуку. Захария не совсем понимал, какого именно Скорат ждет от него вмешательства, но все равно постарался создать видимость бурной деятельности, потому что был не прочь получить кусок от наследства умирающей старухи. Работу же свести старуху на тот свет Захария решил предоставить природе, которой доверял безоговорочно.

Захария прикинул, не повредит ли его отъезд как-нибудь делу Скората, рассудил, что несколько дней несчастная может поумирать без адвоката, и черкнул Скорату коротенькое письмо: «Старуха бессмертна». Затем он быстренько телеграфировал Боло, собрал чемодан и выдвинулся в путь.

«Дорогой Боло, очень рад тебя слышать. Трагичные вести, которые ты сообщил, глубоко меня потрясли. Выезжаю тут же. Как идут дела дома, мне очень интересно, но уж теперь приеду и сам все посмотрю. С нетерпением жду встречи. Захария»