Анастасия Апрель - 13 месяцев

Гитара стала нашей, мы потихоньку начинаем обучать игре на ней нашу дочь. Возможно, когда-нибудь уже она отдаст её тому, кто будет в ней нуждаться. Однако стоит признать, что она не такая, как я или муж. Хоть мы и живём на первом этаже, она с удовольствием взлетает по лестнице до последнего этажа и мигом спускается обратно. Она не откладывает желания и мечты на потом, берётся за всё сразу, хотя часто эти желания не для её возраста, но это её только подстёгивает. И всё-таки кое в чём мы с ней схожи: под её кроватью живёт монстр, по которому я когда-то тосковала.

…но собираясь ко сну, вытаскивая последнюю шпильку из волос и укрываясь одеялом в кровати, я панически боялась, что наутро проснусь – и вернётся та жизнь без него. Когда его не было нигде. Когда я не могла ему даже позвонить или написать. Вернётся жизнь, которая была заполнена всеми разнообразными вещами и которую я когда-то считала насыщенной. Но в ней не хватало самого главного – моей личной радуги в его лице. Мои дни были заполнены серым цветом. Оттенки были матовыми и тусклыми, а мне так не хватало света, мне так не хватало яркости! И наутро, просыпаясь, я первым делом брала в руки телефон, набирала номер и спрашивала: «Ты здесь?». Каждое утро он отвечал мне: «Я с тобой».

– Итак, Надежда, давайте начнём. Раз Вы пришли ко мне, то Вас что-то беспокоит? Какая причина была последней, которая побудила Вас на посещение психоаналитика?

– Потеря моего жениха, моей работы, вина в смерти маленького мальчика и дурное желание, которое я когда-то загадала и о котором сейчас жалею, – всё это и есть мои причины.

Надежда, темноволосая, не очень высокая женщина, сидела в одном из кресел большого кабинета. Психоаналитик сидел чуть сбоку от неё, удерживая на коленях чёрную папку со своими записями. Это был мужчина почтенного возраста, с седой головой, без растительности на лице и одет в отчасти потрёпанную одежду. Он то и дело поглядывал на свои часы, словно боялся куда-либо опоздать. Образ доктора вселял в Надежду непривычное чувство комфорта и спокойствия.

Кабинет был светлым за счёт двух больших окон. Из мебели был диван, кушетка, два кресла и несколько небольших тумбочек. Часть кабинета скрывалась за декоративной ширмой, где, скорее всего, располагался рабочий стол психоаналитика.

Врач сделал несколько пометок в своей раскрытой папке.

– Сколько Вам лет?

– Тридцать четыре.

– Вы не работаете?

– Сейчас – нет.

– Где Вы работали раньше?

– Я была учёным в сфере секретных разработок.

– Судя по тому, что жениха Вы поставили на место первой причины, то он – главное для Вас в этом перечислении?

Женщина помотала головой:

– Это не перечисление, это цепь.

– Значит, причины напрямую связаны между собой?

Она кивнула.

– Вернёмся к жениху. Он – главная причина?

– Да. Перед ним я больше всего виновата.

– Вы расположили причины по порядку? В зависимости от того, насколько Вы причастны…

– Нет, нет! – перебила она его. – Здесь другое. Я люблю его, поэтому он первый.

– Хорошо, начнём с самого начала. Когда Вы познакомились с женихом?

– Месяца два назад.

– Так, – мягко кивнул врач. – Продолжайте, рассказывайте.

И она начала свой рассказ:

– Я была руководителем отдела, поэтому встречи со спонсорами доставались мне. Моей задачей было заинтересовать спонсора нашими разработками. Безусловно, разработки были показаны ложные, всё было засекречено. Обнародованием настоящих разработок перед некоторыми людьми из правительства занимался мой начальник, так что я даже не знаю, сколько именно человек знало о том, чем мы в действительности занимаемся. Виктор Смолов был наслышан о нас, так что в первой нашей встрече он проявил интерес. Я видела его раньше по телевизору, но впечатление от встречи было совсем другим. Может быть, уже тогда я в него и влюбилась. В высокого, широкоплечего, мощного телосложения мужчину. Раньше мне не нравились лысые мужчины, а в этот раз меня так притянуло, что я и задуматься над этим не успела.

Виктор не видел во мне женщину, я чувствовала это. Но я хотела, чтобы он стал иначе относиться ко мне, иначе на меня смотреть и совсем иначе разговаривать. К тому времени мы уже подписали договор с ним о спонсорстве, и он вот-вот должен был уехать в Москву.

Мой дед по материнской линии был коллекционером, а ещё он ненавидел моего отца. В детстве дед мне зачастую рассказывал о вещах и безделушках, что хранились у него. Но больше всего я запомнила историю об одной монете. Она хранилась в бархатной шкатулке на шёлковой подстилке. Дед говорил, что в первую ночь полнолуния в ней скапливается магическая сила. Чтобы активировать монету, нужно загадать желание под открытым небом и бросить монету в воду…

Надежда на некоторое время замолчала.

– Знаете, я, наверное, зря к Вам пришла. Извините, – она уже собиралась вставать с кресла.

– С чего Вы так решили?

– Вы отправите меня в психушку.

– Я этого не сделаю.

– Сделаете. У Вас вдобавок и другие клиенты есть сегодня. Вы то и дело смотрите на часы, я же знаю, что время ограничено, а я не смогу прийти к Вам во второй раз, поэтому не нужно было приходить и в первый.

– Удерживать Вас я не могу, но я предлагаю Вам рассказать сегодня всё. Не бойтесь меня, сегодня я Ваш друг.

Она помотала головой:

– У Вас другие клиенты.

– Я всё отменю.

– Почему?

– На сегодня у меня ещё два постоянных клиента, которых на данном этапе ничего не тревожит. Так что они ничего не потеряют.

– А Вы – да.

– Так Вы расскажете мне свою историю?

– Вы не посчитаете меня шизофреничкой?

– Я не сочту Вас больной.

Она вздохнула и продолжила:

– Как я уже сказала, дед ненавидел моего отца и не доверял ему. Он не мог оставить свои коллекции моей матери, так как был уверен, что мой отец или всё выбросит, или продаст. Поэтому дед завещал всё мне. Вещей было очень много, большую часть я продала, остальное осталось у меня. Монету я, конечно, оставила.

Перед днём отъезда Виктора как раз была первая ночь полнолуния. Я вышла на улицу, дошла до реки и загадала желание. Монета потонула в воде, и я вернулась домой. Я пожелала, чтобы Виктор меня полюбил. Когда я вернулась домой, времени было уже за полночь, я не рассчитывала, что что-то произойдёт именно сегодня, но так или иначе мне позвонил Виктор. Признался, что ему не спится, и сказал, что если мне тоже не до сна, то мы можем встретиться на площади. Ну какой у меня после этого мог быть сон? Я, разумеется, побежала к нему.

Воспользовавшись паузой, которую выдерживала Надежда, психоаналитик спросил:

– Значит, Вы были уверены, что всё это – исполнение монетой Вашего желания?