Юрий Пыль - Пряники

Лаптеву, конечно, было смешно всё это, уж сотый раз по одному кругу с начальником ходят. У них просто подход разный к службе, у начальника служебный, а у него, Лаптева, человеческий. И где-то логичный. Чётко понимая, что в глубине души Трегубова сейчас закипает гнев, даже ненависть к нему, а у коллег по цеху растёт желание расхохотаться, Лаптев, тем не менее, не удержался и нудным голосом начал:

– Согласно приказам Министра, а также постановлениям Правительства и где-то даже Президента Российской Федерации, собственно, на основе которых, и рождаются приказы Министра внутренних дел, – он передохнул и с не меньшей занудливостью продолжил, – Первой, – он поднял палец, – наипервейшей задачей, стоящей перед сотрудниками органов внутренних дел, является задача сокращения преступности и повышения раскрываемости этой самой пресловутой преступности. Вот. – Он строго посмотрел на Трегубова. А почему бы на него строго не смотреть, он хоть и майор уже, а по возрасту Лаптеву в сыны годится. Ну, не в сыны, так в племянники. Начальником вот, правда, назначили.

– Вы, Лаптев, здесь демагогию не разводите. Я задал вам конкретные вопросы, так вы и ответьте конкретно.

– Хорошо, господин майор, – Лаптев устало вздохнул. – Должен сказать честно. Я работаю на своем участке столько лет, что каждую собаку знаю, не то, что человека. Так вот: уровень преступности на моём участке самый низкий по городу, посмотрите сводный отчет, так? Так. – В кармане завошкался мобильный, Лаптев, не теряя мысли, вынул телефон из кармана, мельком глянул на номер звонящего, тут же выключил звук и продолжил. – Теперь раскрываемость: девяносто девять и девять десятых процента. Не скажу, что это моя личная заслуга, опер у меня хороший за участком закреплен. Отличный опер.

Начальник сидел со скучающим видом, слыхивал, дескать…

– Мне кажется, что вам, товарищ начальник…

– Так всё-таки, товарищ или господин? – скучающе перебил его Трегубов.

– Что? – встряхнулся Лаптев. – А! Не привыкну никак. Раз полиция, стало быть, господин.

Все захихикали. Трегубов настойчиво смотрел в бумаги.

– Продолжайте, продолжайте, господин-товарищ Лаптев, – буркнул он.

– Так вот, – прокашлялся Лаптев, – Взгляните с точки зрения Министра, Правительства и Президента державы. Взгляните и увидите.

Народ в кабинете потихоньку хихикал, майор сидел молча, но теперь уже смотрел на Лаптева. И смотрел очень многозначительно.

– Да-а! – Протянул Лаптев. – А насчет, где кому ссать, у меня и, правда, такой проблемы нет, я с помощью органов местного самоуправления, прям за каждым углом, как вы выразились, и поставил биотуалеты. И они не закрыты на болты с гайкой, как во многих местах, а работают. – Он помолчал секунду. – Вы бы руководству намекнули, дескать, надо с мэрией этот вопрос решать, а то ведь скоро ступить негде будет, кроме моего участка. Да вы ведь и сами руководство. Поди…

– Да кто ж с нами разговаривать будет? – Махнул рукой начальник.

– А вы бы в депутаты подавались… – усмехнулся Лаптев. – Щас, как раз выборы намечаются.

Майор внимательно посмотрел на него, помолчал.

– Хорошие мысли вам иногда приходят в вашу… голову…

«Наверное, хотел сказать, в пустую голову» – подумал Лаптев.

Офицеры гурьбой вышли из кабинета начальника, потянулись на улицу, на ходу вытаскивая из карманов сигареты и зажигалки.

– А вот зря ты, Данилыч, – раскурив сигарету, сказал капитан Нартов, старый приятель и коллега Лаптева, – опытом древних участковых не поделился.

Коллеги стали подтягиваться к ветеранам. Лаптева остановила Валя из секретариата.

– Данилыч, зайди, тебе почта.

– Пошли в курилку, – сказал кто-то из офицеров, – а то зам по тылу опять ворчать будет.

Пошли в курилку. Лаптев, забежал в секретариат, получил письмо-жалобу на Горбача, мельком прочитал и присоединился к остальным. Двор управления был, в самом деле, чистенький, словно его только что умыл утренний дождик. Его каждое утро убирали «указники» – лица, осужденные на пятнадцать или меньше суток за мелкое хулиганство. Да ещё солнышко так светило, прям в глаза – окурок стыдно бросить, где попало.

– Чего ты там вспомнил-то, Лукич? – пробормотал Лаптев, – напомни.

– Да, помнишь, мы на сборах участковых были…

– Во, вспомнил! Тому уж четверть века прошло, – буркнул Лаптев.

– Короче, мужики, дело было так, – начал Лукич, – мы с Данилычем были на сборах в облцентре. Аж четыре месяца, – он повернулся к Лаптеву, – Может, ты сам расскажешь?

– Давай, давай, Лукич, у тебя здорово получается.

– Ладно. Значит, на втором месяце нас послали на практику. Мы ж кто были? Так, сосунки, ни бе, ни ме, ни кукареку. Пацаны, то есть.

– Ага, пацаны, – не сдержался Лаптев, – в армии уж отслужили…

– Ладно, тебе, – мы ж, главное, жизни ни хрена не знали, что там армия: подъём, отбой, столовая, плац, строевая… – Лукич задумался мечтательно. – Классно было, в общем-то. Не надо ни о чём думать, решения какие-то принимать. Тебе сказали – ты пошёл…

– Да пошёл ты, Лукич, – не выдержал кто-то из офицеров, – жизнь нашёл.

– Да я так, в порядке ностальгии, – улыбнулся Лукич.

– Короче, – начал Лаптев, – я понял и вспомнил о чём речь, – он помолчал, – гадкий случай. Мы практику проходили в райотделе, нас к участковому опытному приставили. Вот. – Он опять помолчал. – Пошли мы с ним по его участку, опыта набираться. Там пивнушка была, сейчас «Цыплята табака». Такая же рыгаловка, собственно, только название сменилось. Так сейчас хоть нужник в ней, в смысле, в рыгаловке, есть. А тогда ни хрена не было. Угол был. На улице. Ну, скажите, люди пиво пьют литрами, куда им деваться-то? За угол, конечно. Подходим к пивнушке, лейтенант, участковый, в смысле, опытный, заводит нас за этот самый угол, а там мужик в норковой шапке это самое, оправляется…

– Ссыт, то есть, – вставил кто-то из компании.

– Ага, – покосился Лаптев на сказавшего, – ты бы покультурней что ли.

– Как в том анекдоте что ли? – вставил вопрос Лукич.

– Короче, лейтенант этот подходит к мужику, снимает шапку у него с головы, норковую шапку-то, и прям под струю подставляет.

Лаптев даже замолчал от возмущения.

– Ага, – встрял Лукич, – а потом шапку на голову мужику одевает…

– Да ты чо! – Кто-то аж встал. – Ну, сволочь!

– Я ж и говорю, – мрачно сказал Лаптев. – Сволочь! А ты, – обернулся он к Лукичу, – пример! Говёный пример-то.

– Да я так, для начальства… – пробормотал Лукич. – А у тебя что за почта, может, помочь?..

– На Горбача опять жалоба, – буркнул Лаптев, – пьянка, дескать, бомжи ходят. Чего помогать-то, сам управлюсь.

– Смотри, – Нартов поднялся.

Подошло время расходиться по участкам, проверять благонадежность граждан, а также соблюдение паспортного режима, санитарно-гигиеническую обстановку, наличие номерных знаков на домах и ещё тысячу и одну вещь, за надлежащим состоянием которых надлежит надзирать участковому.