Юрий Пыль - Пряники

Лаптев шёл не спеша – не двадцать пять, поди, лет-то. Замечал всё: окурки, фантики, шелуху от семечек, брошенную, где попало. Смотрел хозяйским глазом на группки парней и девчонок, пьющих всякие там энергетические напитки, появившиеся в магазинах и киосках неизвестно откуда. Вот ведь беда: ничего в стране не было, а тут вдруг такое появилось, о чём раньше и знать не знали. Да, ладно, лишь бы не хулиганили.

Устал, естественно, к вечеру, никаких опять протоколов не составлял, никого в участок не тащил – не за что было, а все равно устал. Годы…

Позвонил домой.

– Мань, – сказал жене, – я скоро дома буду, к Горбачу заскочу вот…

– Да уж, ты без Горбача не можешь.

– Мань, порядок – есть порядок. Да буду я скоро.

Что ж Маня, она всё понимает: считай, тридцатник почти на участке отпахал, разное бывало. Бывало, и по двое суток пропадал, когда в какую-нибудь засаду отправят. Не в том, анекдотном милицейском смысле, что, дескать, где-то засаживал, а в прямом, в настоящей засаде на преступников сидел сутками. Всяко бывало.

Хоть и вечер, а лето же – светло, тепло, сейчас бы на речку с удочкой, в крайнем случае, с тем же Лукичом бутылочку взять, огурчиков малосольных, да на бережок. Э-хх! Идти надо. К Горбачу.

Горбач – это не просто содержатель притона, это личность, широко известная, как говорится, в узких кругах. Не авторитет, ясно, вор там, в законе или что иное, но к нему стекалась всякая шваль. Шваль-то шваль, конечно, но иногда появлялись и серьёзные фигуры, находящиеся, например, во всероссийском розыске. А то и в международном. А как с притонами бороться? Только каждодневным надоеданием, посещением, проверкой документов у присутствующих граждан, а то и вывезением этих самых граждан в околоток. Чтоб не тянуло, стало быть, опять в эту квартирку опасную.

Хотя сам Веня Горбач – человек безобидный, безвольный, потому – пьющий, а поскольку ни семьи, ни работы не имел, а жил на инвалидную пенсию, да на то, что посетители принесут, то сюда-то и повадились всякие бездомные граждане, либо любители выпить в тепле, да в безопасности. Вот эту безопасность и надо нарушить. Так, чтоб опасно стало сюда ходить – «замести» могут.

Двор здесь шикарный: газоны зелёные, детская площадка, спортивная, приспособления для выбивания пыли из ковров да матрасов. Люди говорят: здесь мэрова дочка живёт, потому и порядок. Что правда, то правда: жила здесь дочка мэра несколько лет назад. Так вот и не живёт уж сколько лет (в элитный дом по соседству переселилась), а в доме и во дворе – порядок. Может, по привычке…

Одна беда: общая, кстати, на сегодняшний день для всех российских дворов – машинами всё забито, каждый свободный пятачок, даже и на газоны кое-где залезают. Знал капитан Лаптев, что у многих автомобилистов гаражи имеются, да лень ходить туда-сюда каждый день: утром в гараж, вечером из гаража. Раньше жуликов боялись, так запирали своих «ласточек» под двадцать замков, да ещё сигнализацию включат. Все одно, правда, воровали, но все-таки сложнее было. Сейчас, благодаря бескомпромиссной борьбе органов правопорядка, вот и его, капитана Лаптева тоже, опасность угонов снизилась, водители стали вести себя смелее, а дворы оказались забитыми, мимо не пройдёшь, чтобы за какой-нибудь бампер не зацепиться.

Правда, с «гаражным синдромом» стало полегче. Раньше ведь как: соберутся мужики в гараже, выпьют по сотке-другой, побалагурят, да кто-нибудь ещё в магазин сбегает, добавят (как там у Высоцкого: «выпили, добавили ещё раза, тут нам истопник открыл глаза…»). Домой мужики идут, естественно, под градусом. А тут ведь не только семейные скандалы, а и по дороге может что случиться: иль на мужика кто наткнётся, иль он на кого. Потом разборки, штрафы, а то и «пятнашка» – те самые пресловутые пятнадцать суток за мелкое хулиганство. Сейчас хоть попроще стало, не колобродят эти «синдромные» по дворам и улицам. Не то, чтобы совсем, но всё-таки…

На дорожках, пересекающих двор по диагонали, стояли скамейки, на скамейках бабушки, на лужайках внуки резвятся, бабули лясы точат.

– Здорово, бабки! – Остановился он возле одной из лавочек.

– Сам такой, – не задумываясь, ответила одна – Ирина Германовна.

– Ага, молодой наш, – добавила вторая – Галина Николаевна.

Лаптев присел на краешек скамьи.

– Ну что новенького в вашем царстве? – Закуривая сигарету, спросил он.

– Ты чего это раскурился тут! – Возмутилась Ирина Германовна.

– Да я ж не в себя, – хихикнул Лаптев, – да урна рядом. Я же аккуратный.

– Ладно, кури уж, – милостиво сказала Галина Николаевна, – пока дети далеко.

Лукич рассказал пару свежих анекдотов, вместе посмеялись, женщины обрисовали оперативную обстановку во дворе и в доме. Ничего, особенного, не происходило, двор у них благонадежный, вот только у Веньки опять какие-то люди, из форточек вон дым табачный валит, да сивухой аж сюда доносит. Но не шумят.

Капитан уж встал, когда Ирина Германовна спросила:

– А ты, Данилыч, как-то бурчал чуть не на весь двор, что выселять надо Веньку-то. – Она строго посмотрела на Лаптева. – И что?! – Грозно добавила она.

– Ох, беда, бабоньки, – вздохнул Лаптев. – По Конституции все граждане имеют право на жилье, кроме определённых ситуаций, естественно. – И опережая возмущение собеседниц, добавил. – А ситуация… необходимая ещё не сложилась. Он, кстати, за жильё и коммуналку первый раз вовремя не уплатил…

– Эх, – махнула рукой Галина Николаевна, – нет у нас власти…

Капитан возражать не стал, тоже махнул рукой и пошел к Веньке Горбачу. Хорошо хоть, как ни странно, притоны все располагаются на первом этаже. В пятьдесят-то не шибко по лестницам побегаешь, особенно, если, к примеру, лифт не работает.

Дверь в подъезд была открыта, в замок вставлена щепочка.

«Вот, блин, и кодовые замки!», – горько подумал Данилыч.

А вот дверь в квартиру Горбача оказалась заперта. Как ни странно. Капитан настойчиво постучал, звонок не работал. Через минуту дверь открылась. На пороге стоял сам хозяин: маленький, взлохмаченный, перекошенный, ноги коленками вовнутрь – прям кузнечик. Из-за этой своей калечности Венька и получал инвалидную пенсию.

– У тебя топор есть? – Не здороваясь, спросил участковый.

– Какой топор? – безумно выпучил глаза Венька.

– Ну, подвесить к потолку… Дым-то у тебя из окон валит, сейчас пожарные подъедут… – Лаптев шагнул в квартиру, отодвинул Горбача, прошел в комнату.

В квартире стоял кислый запах, густо замешанный на табачно-махорочном дыму.

– Вы где махру-то нынче берете? – Поморщился капитан.

– Да не, Данилыч, – склонил голову набок Венька. – То не махра, сигареты дешёвые просто.

В кухне видны кучи пустых бутылок, на столе окурки в консервных банках, полиэтиленовые пакеты.