Юлия Бычкова - Радуйся бездне

Нет, в целом, все было нормально. Альбину даже взяли в девятый класс, обычно ведь кого попало туда не брали, а только тех, у кого, как бы это сказать, уровень выше среднего, чтобы не занимать чужого места и в будущем попробовать поступить в институт и не испортить годовую отчетность для РОНО. Бывало в те времена, завуч с классным даже ходили по квартирам, разговаривали с родителями: то да се – не надо вашему сыну в институт, не тот уровень…

Намного позднее Альбина будет вспоминать школьные годы с легкой грустью, как это принято называть. В сущности, ведь молодость удивительное время.

На самом деле, в школе было бы вообще здорово, если бы не один момент – учителя, впадающие по пустякам в ярость: «Вы ходите в грязной обуви по школе, и тем самым позорите светлую память отцов и дедов, не вернувшихся с войны» или «из вас никогда не получится настоящих людей, потому что вы – лодыри и бестолочи». Такие бывали нелепые, совершенно абсурдные выводы, с которыми не знаешь даже, как и поспорить. Впрочем, тогда этого делать никто не собирался. Это сейчас демократия и все такое. И каждый первоклассник знает, что настоящий человек запросто может быть лодырем, а некоторые из них даже гордятся тем, что мало работают, но при этом очень даже безбедно живут.

Да и вообще, сейчас все по-другому. Разве можно сравнивать…

В финале конференции, как и объявили заранее, Мадлен ответила на все вопросы собравшихся. Нелли пришлось долго тянуть руку, и наконец, она получила слово. Она встала с места, одернула свой строгий жакет, сидевший и без того ровно, и не скрывая волнения, задала свой вопрос, что-то из серии, почему для западных компаний привлекательны инвестиции в России.

«Странный, конечно вопрос, – подумала про себя Альбина, – каверзный, можно сказать. Ведь и так ясно – они едут сюда делать большие деньги, потому, что в Европе и Америке делать больше нечего. Это сейчас каждый клерк знает».

Мадлен поблагодарила ее за вопрос, и даже, как показалось Альбине, обрадовалась, поскольку эта тема подводила итог, логически обобщала все ее большое выступление. Мадлен конечно из тех, кто за словом в карман не полезет, она знала все ответы на все вопросы. И она сказала, что за Россией будущее, потому что здесь – глубокий потенциал, и потенциал этот заключается в энергии молодых людей и несметных богатствах полезных ископаемых. И все ей зааплодировали, а Нелли была очень довольна, словно бы Мадлен похвалила лично ее.

7.

Днем позвонила Альбинина подружка Катька. Она сказала:

– Я дала твой телефон менеджеру по пылесосам. Ты не переживай, приедут, покажут презентацию супер-мега-ультра техники – приберутся в квартире, почистят ковер и диван совершенно бесплатно.

– Катя, это, какая-то афера. Так не бывает!

– Я тебе говорю, я все время так делаю! Ко мне они уже три раза приезжали.

– И что?

– Ничего. Почистили. А я им – спасибо, и до свидания.

– А они?

– Ну, они же все понимают: они рекламируют дорогую вещь, на которую у тебя денег нет. Посмотри на себя!

– Зачем же тогда они это делают?

– Просто им нужно выполнять план. Такая работа.

– Не знаю. – Альбина все еще сильно сомневалась. – Я подумаю.

– А что тут думать? Тебе ведь наверняка некогда убираться в квартире. Соглашайся!

– Не то слово, некогда! Я с работы в одиннадцать прихожу, – жалобно сказала Альбина.

Назавтра вечером она вернулась с работы около восьми. В дверь позвонили, она пошла открывать. На пороге стоял странный человек с загорелым лицом, словно только что с морского пляжа. Мужчина средних лет, а точнее около пятидесяти, был похож на актера мистера Бина. У него был крупный некрасивый нос и миндалевидные бегающие глаза, стрижка ежиком и какая-то чересчур подвижная мимика, словно невидимые простому человеку пылинки в воздухе ему постоянно мешали. Альбина посмотрела на него строго. Менеджер был одет как приезжий или командировочный из другого города – горчичный костюм, желтая рубашка, желтый галстук и черные ботинки. В руках у него ничего не было, только распухшая барсетка под мышкой, плотно набитая непонятно чем.

– Здравствуйте, – манерно улыбаясь, сказал человек. – Пылесосы «Кирби», – и кивнул головой.

Голос у него был неприятный, дребезжащий, как старая бензопила. Альбина придержала дверь, и ей показалось, что ее рука, связанная с невидимым центром страха сейчас захлопнет ее перед носом незнакомца. На всякий случай. Кто его знает, по телевизору теперь только и рассказывают про мошенников и грабителей.

Она сразу сообразила: «В его кокетливой сумочке поместится разве что рекламный буклет, а убирать-то кто будет?»

– А где пылесосы? – спросила Альбина. Ей было и вправду любопытно узнать это. Ну, в самом деле, захлопнет она дверь, и потом весь вечер будет ломать голову, кто же к ней приходил.

– Пылесос остался в машине, – сказал мистер Бин. Я звонил вам снизу, вы не ответили на мой звонок, вот я и решил проверить, есть ли кто дома.

– Я подтвердила сегодня утром, что буду вас ждать.

– Так это были мои маркетологи, а то я, – он открыл сумочку и протянул Альбине диск. – Вот возьмите, включите и ознакомьтесь пока я схожу за «Кирби».

Альбина широко открыла дверь, дальше сопротивляться было глупо, ведь сама же сказала: «буду ждать».

Фильм был чем-то похож на ролик из магазина на диване, может быть, его сняли для какого-то американского канала, а потом предприимчивые русские привезли все это в Москву. На экране весело играла музыка, все крутилось и мигало, по красивому особняку ходили длинноногие девы и, улыбаясь, повторяли как заклинание «Кирби-кирби-кирби».

Альбина посмотрела десять минут, и нажала на паузу. Мистер Бин к тому времени уже вернулся, распаковал свои коробки и начал сборку вожделенной машины. Пылесос не выглядел, как пылесос. Это была газонокосилка, мини электростанция или неведомый робот со сверкающим панцирем. Оказалось, он может сам ездить, как детский электромобиль. Аппарат выглядел внушительно, подобно старому доброму «Коделаку», в котором даже незначительные детали были полностью железные и хромированные, потому, что тогда их еще не успели заменить на пластмассовые.

– Одиннадцатая степень фильтрации, – сказал деловито менеджер, включив аппарат в розетку.

– Угу, – ответила Альбина, не имея представления, что это означает.

– Кстати, вы не связаны с фильтрацией? – спросил неожиданно он, качая головой, как старый профессор.

– Сори? – почему-то нелепо спросила Альбина.

– Ну, по работе.

– Нет, не связана, – ответила Альбина, вжавшись в спинку дивана.

– Это предпоследняя степень, – и он опять покачал головой. – «Кирби» задерживает молекулы табачного дыма и мельчайшие радиоактивные частицы. Всего существует двенадцать степеней фильтрации. Последняя – космическая. Это нужно на орбите, чтобы уберечь приборы от пыли. Но здесь, – он хотел добавить на Земле, но потом передумал, – Конечно, она не уместна.