Светлана Глинская - Пока горит огонь… (сборник)

Она привычно искала обобщений (разумеется, и в том, что произошло, тоже), относясь серьезно к случайностям и понимая, что эти обобщения сродни невидимым нитям, идущим от одного предмета к другому, от одного явления – к другому, приводя их нередко если не к общему знаменателю методом пропорции, то словно солидаризируя между собой. В тот период ею были написаны несколько стихотворений, в которых образно изливались на бумагу восприятие происходящих событий и размышления с попытками заглянуть в будущее. Писалось легко, словно рукой ее водил кто-то свыше, диктуя текст набело. Ника облекала в слова мысли, которые, казалось, невозможно сформулировать – слишком уж образными и неясными они казались на первый взгляд.

Всё было непросто, странно и весьма туманно, но, несмотря на все перипетии, можно сказать, что в этот короткий период времени она была счастлива. Время и события в нем текли своим чередом и были пронизаны ожиданием. Это ожидание вбирало в себя, конечно же, не только возвращение Николая; но этому возвращению выделялась всё же особая роль, как и всему тому, что непременно за этим возвращением последует.

Пришел февраль – месяц сплина, долгих серых дней и сумрачных вечеров, длящихся томительно и бесконечно, столь характерных для этого времени года. Февраль немного сродни осеннему ноябрю, он словно несет ту же функцию, такое же чувствование повседневности, серое и безнадежное: тот же унылый пейзаж, те же наплывы тяжелого настроения, не лишенного внутренней надежды, которая где-то там, за чертой, уже ждет своего часа, хотя еще не видна, размыта и нечетка…

Этот февраль был иным для Ники. Небо казалось выше, тучи – легче, колючий ветер, которого она почти не замечала, овевал ее одухотворенное лицо, рисуя нежный румянец на щеках и откидывая пряди волос со лба. Она дышала полной грудью, и весь мир кружился вокруг нее, словно она – впервые в жизни! – была его центром, осью, путеводной звездой. Это было удивительно, и в душе Ника несмело наслаждалась вновь обретенными ощущениями.

В первых числах месяца вернулся Николай, сообщив Нике о своем возвращении вечером того же дня.

Она ждала сына с тренировки в фойе учебно-спортивного центра, когда в сумке затренькал телефон, пришло сообщение: «Я вернулся. Поездка была удачной. До скорой встречи».

«До встречи… – подумала Ника. – До скорой встречи…»

Его слова вселили в нее тихую, безотчетную радость и надежду на прекрасное продолжение всего того, что стремительно притягивало их друг к другу. Тем не менее опираясь на небольшой накопленный жизненный опыт, она понимала, что каждый пройденный шаг, прожитый миг неповторимы, что никогда уже не будет так, как прежде, а все последующие встречи будут другими, возможно, более страстными, затрагивающими глубинные эмоции, или банально-предсказуемыми, как большинство встреч мужчин и женщин, и не более того, когда ощущение новизны постепенно сменяется однообразием страсти с монотонностью форм ее выражения, от которых, к сожалению, никуда не уйти…

В мире нет ничего нового. Ведь давно известно, что ожидание чего-то много лучше наступления момента этого «чего-то»; желание привлекает нас больше того, что может дать действительность. Отчего же Нике казалось, что теперь всё должно пойти иначе, развиваясь по какому-то другому, лучшему сценарию?

Каждый человек полагает, что может изменить если не весь мир со всеми его атрибутами, то хотя бы близлежащий мирок, в котором вращается он сам. Люди эгоистичны по сути своей; каждый из них видит собственную персону той основой, которая центробежной силой притягивает к себе окружающий мир вместе с его обитателями, а прочее является простым приложением к нему, важнейшей единице мироздания. Смешно и парадоксально, но – факт. А факты – самая упрямая в мире вещь, об этом говорил еще Булгаковский Воланд, и с этим трудно не согласиться.

Ника всегда смотрела вперед с надеждой на лучшее, взращивая в себе позитивные посылы, всеми силами поддерживая оптимистичное настроение; когда оно вдруг появлялось, она старалась удержать его внутри себя и не растратить. Впрочем, течение жизни ничем особенным не отличалось. Ванечка учился в школе, заботы не оставляли ни на минуту. Но в душе теплился огонек света, лучик надежды, ожидание любви.

Средоточием внутреннего мира Ники были мысли о дорогом ей человеке, она была наполнена этими мыслями, она словно светилась изнутри, прислушиваясь к растущему в ее сердце чувству, молчаливо и эмоционально «выбрасывая» в окружающий мир опаленные внутренним жаром сердца протуберанцы нежности. Это ощущали все, кто находился рядом, не вполне понимая, что с ней происходит. И, еще не осознавая, чем это грозит ей в ближайшем будущем, она влюбилась – пожалуй, впервые в жизни.

Ника парила над землей, не чуя под собой ног от обуревавших ее благодатных эмоций и счастливого ожидания. И когда Николай снова пригласил ее к себе, она уже ни в чем не сомневалась и не колебалась: столь долгожданна была одна лишь мысль о сказке, могущей повториться, о том, чтобы чувствовать его рядом, слышать его, видеть и не мочь надышаться.

Они встретились непоздним вечером в назначенном месте – близ Колиной станции, возле входа в подземку. Коля уже ждал ее, когда она поднялась из преисподней метро на поверхность, и шагнул навстречу.

– Здравствуй, – улыбка осветила его лицо. – Я очень рад тебя видеть!

– Привет!.. – Ника выровняла сбившееся от волнения дыхание и улыбнулась в ответ, разглядывая своего визави. – Ты хорошо выглядишь, даже загорел немного. Свежий воздух и отсутствие городского стресса явно пошли тебе на пользу.

Выглядел он действительно хорошо. Посвежевший цвет лица, уверенный разворот широких плеч, спокойный ласковый взгляд, в котором одновременно сквозили легкое беспокойство от предвкушения встречи после разлуки с дорогой для него женщиной, нежность и радость этой встречи.

– Спасибо на добром слове, – Николай ласково глядел на Нику. – А вот ты всегда очень красивая, сейчас – особенно… – И, помолчав, добавил: – Я много думал о тебе там, в поездке… И очень соскучился.

Оба замолчали, глядя друг на друга и не обращая никакого внимания на окружающую суетливую толчею, словно отделенные от нее некой оболочкой, невидимой глазу, но очень надежной. «И две фигуры посреди стихии, друг с друга не спускающие глаз…» [5] А. Иващенко, «Кончается четверг, и дождик мелок…»

– Может быть, пройдемся пешком? – нарушила молчание Ника, глядя на Николая сияющими глазами и счастливо улыбаясь.

– Согласен. Погода замечательная: нет ни снега, ни дождя, нас радует солнышко. Помнишь, я обещал показать тебе красивую аллею?