Алекс Кроу - Сверхзадачи

– Здравствуйте, – ошарашенно сказал Георгий Петрович. – Добро пожаловать в цивилизованный мир.

– Урр-Апр-горр… – прорычал Андромед, – ик-мрарр-горуу… – со смаком закончил он.

– Да… – протянул Георгий Петрович, – красноречиво. – Он что, совсем не понимает по-нашему?

– Всё он понимает! – отозвался толстый. – Только не говорит. Ну, как собака.

– Агр трас гав гав! – резко повернувшись к толстому, сказал Андромед. – Трарр горутррр придурр!

– Что он сказал? – поддавшись вперед, спросил Георгий Петрович. – Вы его понимаете?

– Немного, – ответил толстый. – Он не очень доволен, что я его сравнил с собакой. Он считает, что собака – грязное животное.

– А он кем себя считает? – со смешком сказал Георгий Петрович. – Чистой расой чтоли? Он, наверное, и мылся-то первый раз в жизни. Вы посмотрите в ванной, может он у вас мыло съел.

Андромед жёстко посмотрел в глаза Георгию Петровичу, вырвал у него из рук сковороду и ударил его по голове.

– Ох! – Георгий Петрович сполз с дивана. – Зовите полицию! Он же дикий! Питекантроп, точно!

– Йграрр, тфурр! – — Андромед плюнул на ковер. – Ирграрр наррушш хераарр! – и вышел из квартиры.

– Ну что вы натворили! – завопил толстый. – Это же было научное открытие!

– Этот ваш дикарь мне голову разбил, – злобно отозвался Георгий Петрович. – У вас водка есть? Несите скорее!

Андромед вышел из подъезда и пошел в сторону лесопарковой зоны. Там у него был спрятан летательный аппарат. Мысли его были не очень.

– Да, – думал он. – Нельзя им ещё в космос. Не доросли они ещё до космоса. Рылом не вышли. Ладно меня оскорбили. Я прощу. А если бы оскорбили расу колондзианцев? Эти не простят и уничтожат Землю за считанные секунды. Нет, рано ещё этим дикарям в космос. Рано.

В квартире Георгия Петровича раздался телефонный звонок.

– Алло, – сказал он, поднимая трубку, – я слушаю, говорите!

– Добрый день! – голос в трубке был очень возбужден. – Это я! Ваш друг! Представляете, я купил автомобиль! Почти новый! Собирайтесь скорее, поедем на дачу!

– А, это вы, толстячок, – Георгий Петрович заулыбался. – Автомобиль – это очень хорошо! Не надо будет в электричках трястись. Надеюсь, Вы меня на дачу всегда возить будете.

– Конечно! – всё ещё верещал голос. – Собирайтесь скорее, поедем немедленно! Я уже у вашей парадной!

– Через пять минут буду! пообещал Георгий Петрович.

Собранный рюкзак стоял уже давно и ждал своего часа. Георгий Петрович оглядел комнату. Чего бы ещё взять с собой? Но, не найдя ничего подходящего, махнул рукой, подхватил рюкзак и выбежал из квартиры.

На улице стояла сияющая, только что вымытая «шестерка». За рулем её сидел сияющий толстячок, друг Георгия Петровича, безумный изобретатель.

– Хорошая машина, – похвалил Георгий Петрович, присаживаясь на переднее сиденье.

– О чём Вы говорите, дорогой! – засиял толстяк. – Это зверь, а не машина! Сейчас прокатимся с ветерком!

Толстяк завёл двигатель, и приятели двинулись по дороге.

– Вот скажите, дорогой друг, – толстяк крутил руль. – Жизнь прекрасна и удивительна, правда? Всё в моей жизни стало налаживаться. А всё почему? Потому что я веду праведный образ жизни, не сквернословлю, не грешу и недавно я осознал одну мудрость.

– Какую же? – Георгий Петрович умилялся настроением толстого.

– Непротивление злу! – смачно провозгласил тот. – Непротивление злу насилием, какого? Это же надо было так выразиться?

– Ну, это спорный факт, – нахмурил брови Георгий Петрович, – я, например, не хочу подставлять левую щёку, если бьют по правой.

– Вы всё неправильно понимаете, мой дорогой! – сказал толстый. – Мы, интеллигенты, находимся в вечных сомнениях. А почему? Да. Горе от ума. – И понёс… и понёс…

Вдруг он резко затормозил.

– Вот, мля! – крикнул он. – Куда прёшь, корова!

От «Жигулей» отпрыгнула в сторону насмерть перепуганная старушка.

Толстый открыл окно и заорал:

– Куда прёшь, овца старая? Тебя смерть посрать выпустила, а ты куда попёрлась?

Георгий Петрович удивлённо смотрел на своего друга. А тот, включив передачу, стартанул с места, не переставая ругаться таким трехэтажным матом, что в машине даже запотели стекла.

Я очень берегу ваши бедные уши, любезные моему сердцу читатели и поэтому не буду приводить весь монолог толстого, который состоял на девяносто процентов из слов непечатных. Георгий Петрович со страхом смотрел на своего друга и, когда тому удавалось скрутить особенно залихватскую фразу, мелко крестился, отвернувшись к окну.

Наконец приятели добрались до дачного кооператива, и автомобиль остановился перед заборчиком дачи Георгия Петровича. (Толстый приходился ему соседом).

– Вот уроды! – закончил свою тираду толстый и заглушил двигатель.

Георгий Петрович начал быстро вылезать из машины.

– Подождите, любезный Георгий Петрович, – очень мягко сказал толстый, – мы не закончили. О чём бишь я? Ах, да! Непротивление злу. Мы, интеллигенты… – и понёс и понёс..

Георгия Петровича разбудило пение птиц под окном. Он сладко потянулся на кровати и встал варить кофе. Как хорошо на даче! Солнечный свет заливает помещение кухни. На душе радостно и спокойно.

Георгий Петрович зажёг плиту и поставил на огонь турку с кофе.

В дверь постучали.

– Входите! Открыто! – крикнул он в сторону входной двери.

– Разрешите? – на пороге стоял его друг, толстенький человечек, безумный изобретатель.

– А, это Вы? – радостно сказал Георгий Петрович. – Входите, как раз к кофе. Выпьете чашечку?

– Спасибо, – толстый присел на табурет, – не откажусь. Но я пришёл не за этим.

– Опять чего-нибудь выдумали? – Георгий Петрович улыбнулся. – И не лень Вам? Лучше бы купаться сходили. Погода-то какая чудесная!

– Я ходил, – быстро заговорил толстый, – и кое-что открыл. Поэтому и пришел к Вам. Хочу поделиться научным открытием.

– Вторым законом Архимеда чтоли? – засмеялся Георгий Петрович, разливая кофе. – И сколько же Ваше водоизмещение?

– Нет, – толстый махнул рукой, – я о космосе размышлял.

– Эх, куда Вас понесло-то! – воскликнул Георгий Петрович, прихлёбывая ароматный кофе.

– И что там Вас не устраивает?

– А Вы подумайте, мой дорогой, – толстый сузил глаза, – выслушайте меня, не перебивая, и потом скажете своё мнение.

– Хорошо, – Георгий Петрович откинулся на спинку кресла, – вещайте!

– Начнём с первого полёта, – сказал толстяк. – Даже ещё раньше. Разбитая наголову фашистская Германия оставляет нам новое учение о ракетах, ну, помните ФАУ-2? С них же всё началось. То есть империя зла оставляет своё учение двум великим державам: США и Советскому Союзу. Между ними сразу же начинается соревнование, кто первый полетит в космос.