Павел Ильминский - Завтра начинается вчера

Шаман действовал наверняка. По предварительной договоренности с Косыгина с Клаудио Кортеза, именно он ведущий совет, именно Шаман должен был бросить эту фразу.

– Поддержат, обязательно поддержат, не могут не поддержать, – мысленно уговаривал себя Шаман. Ведь как заманчиво было, используя ошибку в управлении, свалить все грехи на Пирата и добиться его вывода из Совета.

Морган вздрогнул и напрягся. Он мысленно просчитывал, что успеет сделать. По любому выходило, что после всего, Шаман не смог бы восстановиться.

– Тебя это не спасет, – ткнув пальцем в сторону Шамана, прорычал Морган.

– Тебя, только тебя, я выбираю своей целью, – заявил Пират и шагнул к лифту. Формально Морган, бросил вызов только Ву Вужоу, а не всему Совету. Но он прекрасно понимал, что ему не дадут разобраться с этим святошей один на один. Однако он должен был попытаться, должен был использовать свой единственный шанс. Уж лучше всеобщий ядерный пожар, полное уничтожение этой планеты, покрытой человеческой плесенью, чем прозябание, пусть и богатенького, но отстраненного от власти нувориши.

Настала очередь вздрогнуть Шаману, если этот безумец обрушит силы всех своих легионов на одного него, то от его империи останутся ошметки, которые с легкостью дожрут остальные.

– И ведь ни кто не вмешивается, не смотря на все договоренности, – с горечью думал Ву Вужоу. Вызов был брошен персонально и остальным выгодно, чтоб два сильных противника подрались. Любой победивший будет ослаблен войной и станет легкой добычей для других.

– Постой, погоди, я погорячился, – в отчаянии закричал Шаман. Закаменевшая спина Пирата дрогнула, и он остановился в полушаге от лифтового ствола. Неформальные извинения были произнесены, и обострять ситуацию не стоило.

Ни Пират, ни Шаман, не видели, как напряглись и тут же опали мускулы на скулах Косыгина, как сжались в кулаки и вновь распрямились пальцы Кортеза. Еще бы, тщательно спланированная и мастерски проведенная операция по сокращению количественного состава Совета дала неожиданный сбой.

– Ни когда не стоит делать ставку на труса, – решил Косыгин, с ненавистью глядя на Шамана. Клаудио, думал иначе. Малодушие Шамана давало шанс, что в будущем его можно будет использовать, под давлением, в качестве подставной фигуры.

– Спокойней господа, спокойнее, – собирая свои дивиденды, голосом глашатая урезонивал Счетовод.

– Кроме междоусобных свар у нас есть и более значимые задачи.

– Например? – спросил Зикимо.

– Вавилонская башня, – коротко ответил Счетовод. Зикимо не в силах совладать с эмоциями слегка поморщился. Да Вавилонская башня, как и проект, Эдем нужны были всем. Однако в случае переселения и Счетовод, и Пират и КГБ получали зримые преимущества. Кому, например, понадобились бы фермы гидропоники, питаемые человеческими останками и испражнениями, владельцем большинства которых был Шаман? Ведь Эдем был девственно чистой планетой, с толстым слоем хорошо удобренной, жирной почвы, а население его будет, как планировалось, не выше полумиллиарда. Там на Эдеме, десятки тысяч лет предстояло вырабатывать естественные ресурсы почвы, прежде чем возникнет необходимость в фермах гидропоники потребляющих около восьмидесяти миллионов человеческих тел в год. Шаману там светила не власть, а жалкое прозябание, причем на исключительно религиозной основе. Не в лучшем положении был и Зверь. Информационная политика, нужна была здесь, на земле. А полу миллиардом ошалевших от гигантских просторов землян, с легкостью можно было управлять и без средств массовой информации, которые к тому же, с легкостью заменят проповеди ставшего «безработным» Шамана. Кстати и перспективы Кортеза, тоже не выглядели радужными. Юстиция, как и закон в целом вряд ли потребуется в новом мире. Скорее всего, каждый правитель придумает отдельный закон, для своих территорий и в услугах Клаудио, вряд ли кто будет нуждаться.

Это понимали все. Так же, как понимали все и необходимость проекта Вавилонская башня. Как бы то ни было, а часы планеты Земля были сочтены. Планета вошла в экологический штопор, и выйти из него без внешнего воздействия уже не могла. Да и выводить ее было не кому. Правящая элита, загадив донельзя одну комнату во вселенской квартире, переходила в другую, светлую, чистую и уютную. И здесь уже не важны были ни власть, ни престиж. Хотелось просто пожить под голубым небом, не грозящим ежечасно кислотным дождем, поплескаться в теплом ласковом море, подышать свежим, чистым воздухом и насладиться весенними ароматами луговых трав.

Это была мечта и, не смотря на жесткую броню заскорузлой человеческой скорлупы, сотканной из эгоизма и ненависти, в душе каждого, под пластами повседневного дерьма, алой звездочкой тлел уголек теплой божественной искры, именуемой в просторечии Душой.

– Так что там с Вавилонской башней? – небрежно бросил Зикимо.

– Есть вероятность, что она находится в зоне интересов Сопротивления, – будничным тоном произнес счетовод.

– Есть вероятность, что в зоне интересов Сопротивления, находится каждый наш проект, – язвительно заметил Косыгин.

– Это не моя, скорее ваша, сфера влияния, – заметил счетовод, – хотелось бы услышать и соображения профессионала.

– Извольте, – кивнул Косыгин.

– Моим департаментом разработана спец. операция по агентурному контролю на станции. Задействовано четыре агента второго класса, два агента первого класса и агент класса зеро.

– И кто же этот пресловутый Зеро, – полюбопытствовал Морган.

– Если бы я был идиотом, я бы обязательно назвал вам его имя или кличку, – с нескрываемым сарказмом ответил Косыгин.

– Я ни чего не имею против секретности, – смиренно пробормотал Морган, – но ведь надо как – то его отправить на станцию?

– Он бы не был агентом класса Зеро, если бы не мог пройти там, где нельзя и сделать то, что невозможно, – бесстрастно парировал Косыгин.

Не смотря на внешнюю браваду и невозмутимость, Косыгин был растерян. События принимали не зависящий от него ход, и это выбивало из колеи. Девяносто процентов сил и времени было угроблено на борьбу внутри Совета. Основные силы были втянуты, в контроль и слежку за членами Совета. В этой борьбе он упустил что то, важное, главное. Внутренне он понимал, что это Сопротивление, но был не готов к тому, чтоб на борьбу с последним, отвлечь силы, брошенные на Совет. Члены Совета были ближе, их цели понятны, их средства известны. А пресловутое Сопротивление, не имело, ни сколько, ни будь значительных сил, ни подконтрольных и значимых средств, для борьбы с Советом. Именно поэтому, Косыгин, после непродолжительной внутренней борьбы выделил на операцию Вавилонская башня, только одного агента класса Зеро, агента по кличке Хирург.