Екатерина Заренок - Кот Пушик предупреждает

А я, семинедельный котеночек, лежал на зеленой траве, точнее, в зеленой траве. Прямо надо мной столбом стояла и постоянно вертелась, более того, вертясь, металась в разные стороны страшная туча мошек… К тому же отдельные мошки еще и быстро летали. Каждая особь из этого «миллиона» кровососов-кровопийц старалась меня, маленького котеночка, укусить. Сидели эти черные мошки даже на моих беленьких усиках. Кстати, на моих усиках до этих кровососов-кровопийц еще никто-никто не сидел. И никто-никто моих беленьких усиков не трогал. Короче говоря, сотни черных мошек тогда успевали меня кусать, казалось, «миллион» раз в минуту.

Я, бедненький, заморившийся от борьбы с мошками-кровопийцами, четыре дня, четыре вечера, четыре ночи и четыре утра убегал от них…

Однако эти жадные кровососы летали и летали следом за мной… Постоянно гонялись за моей головой… Гонялись за туловищем и даже гонялись за хвостом. В моем ротике четыре дня, четыре вечера, четыре ночи и четыре утра не было ни одной росинки, не было ни одного кусочка или глоточка еды.

А только черные мошки нахально и бессовестно лезли в мой носик, точнее, лезли и залезали прямо в две маленькие дырочки, которые в носу. И я часто переставал дышать.

Черные мошки бесконечное число раз нападали также на мои уши и заползали-забирались внутрь ушей. Помню, сделалось тогда мне очень страшно. Показалось, что скоро потеряю слух и перестану слышать.

Слава Богу, в то очень опасное для меня время нет-нет, да и появлялась изредка возможность хоть чуточку беречь свои глаза, то есть, закрывать их. И я закрывал, точнее, сильно-сильно сжимал глаза, чтобы внутрь глаз никак не смогли пробраться мошки.

Бежать дальше я не мог. Не было сил.

Тогда я остановился и спрятался в зеленую траву. Спрятался специально возле перекрестка широкой дороги, узких дорожек и тропинок. Лег, притаился и лежал. Почему лежал именно там? Подумалось: здесь, возле перекрестка, постоянно ходят люди, а значит, мошки будут бояться людей. Это – вторая по значимости причина. А первая причина – более важная, прямо-таки судьбоносная. Думалось и очень хотелось верить, что хороший человек смилуется над бедненьким котеночком, пожалеет меня, разгонит эту черную стаю мошек. И я смогу открыть свой измученный голодом ротик… И, быть может, смогу сказать:

– Мяу-мяу. Мяу-мяу.

Хороший человек догадается, что маленький котеночек попал в беду, грустит, горюет, изголодался… Давно-давно и сильно-сильно хочет есть. А также хочет пить. И хороший человек даст хотя бы один глоточек еды.

«Однако почему такое длительное время никто из прохожих не замечает события, связанного со мной? Ведь событие заметное! Более того, я очень яркий! Рыженький-рыженький! Тигровой масти! Наверное, потому никто не замечает, что желтые одуванчики густо-густо растут в зеленой траве и все активно одновременно пышно расцвели на большой территории… И люди ходят, любуются чудесными одуванчиками… А меня заметить не могут, потому что я прикрыт одуванчиками». – Лезли в мою голову такие и прочие разные мысли.

В какой-то момент я смог наполовину открыть свои глаза. Значит, в узкую щелочку вглядываюсь и вижу, что на моем туловище лежат пучки зеленой травы, заслоняя, отгораживая от мошек. Тогда я открыл глаза чуть шире и понял: о-о-о, слава Богу, здесь рядом стоит знакомый мальчик!

Но поскольку я выбился из сил, то встать, подбежать и приблизиться к мальчику не смог. А просто немножко пошевелился. Плохое настроение меня покидать не спешило. Хорошо, что знакомый мальчик продолжал стоять на одном и том же месте. И вдруг в мою грудь откуда-то проникло и поселилось хорошее настроение. Вместе с ним пришли хорошие мысли.

Вскоре к нам подошла женщина. То есть, подошла Векзария…

– Ой! Котичек! Рыжичек! Солнышко! Миленький, здравствуйте! – Воскликнула она очень родным и доброжелательным голосом.

– Да. Хороший котеночек. С хорошим слухом. – Ответил Саша. Как выяснилось позднее, такое имя мальчишки, третьеклассника, стоявшего рядом.

– А как ты узнал про хороший слух этого котеночка? – Спросила Векзария.

– По его поведению, по его действиям становится понятно, что слышит издалека.

– И видит хорошо, наверное. Да? – Захотелось Векзарии, чтобы котеночек имел также и хорошее зрение.

– Видит хорошо. – Ответил мальчик.

– Слава Богу! – Воскликнула Векзария.

– Я вытаскивал этого рыженького котеночка из живота кошки… Ну, то есть, я вытаскивал этого рыженького котеночка из живота его мамы! Помогал ему выскользнуть, ну, выбраться из живота. Понимаете? – По секрету рассказал Саша.

– О-о-о! Ого! Какой ты предприимчивый! – Похвалила мальчика Векзария.

– Короче, я работал врачом-гинекологом. Принимал роды, скажем так. – С улыбкой подчеркнул третьеклассник Саша.

– Будешь хорошим ветеринаром! – Решила собеседница.

– Я работал не ветеринаром. Повторяю: я принимал роды. Когда рыжик, больше, чем на половину, сам вылез из живота, тогда я второй половине помог выбраться, выскользнуть из живота. Помогал не грубо, а очень бережно, аккуратно. Вон там. За домом. Там я поставил большую (чистую!) картонную коробку для кошки, когда увидел, что она беременная. Ну-у-у, понимаете? Подальше от людских глаз. Подальше от детей. Три недели перед родами я эту кошечку очень хорошо, сытно кормил. И ждал родов. Она была толстенькой, потешной. Еле-еле передвигалась. Жалко было ее очень. В отдельные моменты даже в туалет на руках ее носил, чтобы подальше от коробки. А после родов, чтобы ее животику не было больно, я просто ее не трогал, не гладил, не прикасался. Ведь руки на улице, как ни старайся, а все равно, грязные. И только дней через десять я помыл кошку-маму в некоторых местах.

– Сашенька! Какой же ты умный мальчишка! Такую красоту кошечка родила с твоей помощью! Да? Спасибо тебе, что ухаживаешь за кошечкой с рыжиком. И радуете людей! У меня с собой кусочки колбасы. Я взяла ее для своего знакомого дворового кота Пушика. Но он почему-то не встретился. Где-то с дворовыми котами, похоже, выясняют отношения. Давай колбасу предложим этому котеночку-рыжику, рыжику-красавчику. Пусть хотя бы лизнет, и то – хорошо. Пусть почувствует доброе внимание. Веселее станет на душе. Разрешаешь дать всю колбасу? Можно? – Спросила Векзария.

– Ну-у-у… пусть лизнет. – Разрешил третьеклассник Саша.

Векзария быстро поднесла, а затем приблизила к моему ротику колбасу, порезанную на маленькие, удобные, кусочки. И я с радостью да превеликим удовольствием начал вкусно лизать и жевать-разжевывать долгожданную колбасу… А в ней крепко прижались друг к дружке кусочки говядины, свиного мяса и беленькие кусочки свиного сала… Вскоре мои рот и живот стали сытыми!