Ирина Лунева - И за это спасибо тебе

И всё с нуля
От травки и до кожи.
И у руля
Закон поставить Божий.

Опять начать
Без слёз и без увечий.
Но воссоздать
Мир новый: Человечий!

Выстирали небо ливни,
Облака бельём висят.
В озере полощет бивни
Розовых слонов закат.

Янтарём пчела застыла
В белом бархате цветка.
Манит сказочная сила
В травянистые шелка.

Свет клубится в колыбели
Золотистых паутин,
И в размытой акварели
Журавлиный тает клин.

Опустился на поляну
Семицветный нотный стан.
Птичий хор мажорно грянул,
Капли бьют в пень-барабан.

Ветер ивам-несмеянам
Поцелуем слёзы стёр.
От росы и солнца пьяный
В облака взмывает бор!

Танцует ветер по двору —
Весёлый признак непогоды.
Затеял с листьями игру:
Собрал их в жёлтые сугробы.

Прогнал он с улицы людей,
Почистил скверы и площадки,
Под крыши спрятал голубей
И ввысь умчался без оглядки.

Вздохнул свободно вдалеке,
Придав чуть-чуть природе лоска.
И только в роще налегке
Спешит усталая повозка.

Лес инеем оденется слегка.
Мороз покроет окна сетью кружев.
Замедлит свой весёлый бег река,
И ночью серебро над ней завьюжит.

Зима придёт хозяйкой в каждый дом,
Заставит затопить камины, печи.
Дороги скользким вымостит стеклом.
Сосульки с крыши свесит словно свечи.

А утром радость в сердце запоёт,
Когда откроешь двери в царство снега.
С крыльца сугроб лениво уползёт
И щёк коснётся ледяная нега.

Зима блестящим светом ослепит,
По небу рассыпаясь белизною.
В который раз восторг тебя пленит:
«Зима, кто выдумал тебя такою?!»

На окнах алмазные струны,
В бриллиантах сияет крыльцо,
Морозец задиристо-юный
Без спроса целует лицо.

Зеркальной любую канавку
Найдёшь и в кристаллах холмы,
Войдя в ювелирную лавку
Богатой хозяйки зимы.

Деревья в зеркальной огранке,
Сосульки висят в сто карат.
Проходят лучи спозаранку
И воздух искрится в стократ.

И времени ход не заметишь,
Любуясь красой ледяной.
Здесь даже банальная ветошь
Сверкает в оправе седой.

Но холод крепчает зловеще,
В объятиях стиснуть готов.
Внимательней будь человече,
Не стать бы шедевром снегов.

Давно собрали урожай.
Деревья, скинув позолоту,
Махнули осени: «Прощай!»,
Вкушая зимнюю дремоту.

Но неприкрытые пока
Смотрелись голо, сиротливо.