Генадий Синицын - Талисман

Когда селение осталось далеко позади, Николай Дмитриевич немного ускорил ход велосипеда, пришлось прибавить и детям, чтобы не отстать. Верный, сильно натянув поводок, устремился вдогонку за велосипедом. Коля, не в силах уже сдерживать его предоставил ему свободу. Верный рванулся вперёд, обогнал велосипед, пробежал далеко по дороге, внезапно остановился, посмотрел назад, свернул в сторону соснового бора, вплотную обступившего дорогу с обеих сторон, и скрылся из виду. Через некоторое время он также внезапно, выскочив из леса, но уже позади путников, догнал, затем обогнал их. Заметив водную гладь старицы недалеко от дороги, пёс устремился к ней, с разбегу влетел в водоём, подняв разлетевшиеся в стороны брызги, стал жадно лакать живительную влагу. Утолив жажду, выскочил из старицы, интенсивно отряхнулся от воды и кинулся догонять ушедших вперёд хозяев. Внезапно Николай Дмитриевич остановился, слез с велосипеда, подождал, пока подтянутся дети, и сошёл с дороги в лес, ведя велосипед рядом с собой. Они шли едва заметной тропой сначала по сосновому бору, который затем плавно перешёл в смешанный лес с многочисленными, густыми кустарниками малины, смородины; нередко на пути попадались деревья черёмухи с раскидистыми ветвями, прогнувшимися от тяжести многочисленных ягод. Лес жил своей привычной жизнью, полной запахов, многоголосий птиц и лесных зверьков. Верный, обезумев от дразнящих лесных запахов, носился кругами между деревьями и кустарниками, вспугивая затаившуюся живность. С лаем, переходящим в восторженный визг, кинулся он за полосатым бурундуком, стремительно взлетевшего от него по стволу сосны и замершего на безопасном расстоянии. Пёс не унимался, подпрыгивая на задних лапах, царапал когтями передних лап по стволу дерева и отчаянно лаял, задрав вверх полуоткрытую зубастую пасть.

Спустя два – три часа после схода на пристань, путешественники, наконец-то, прибыли на место назначения. Оно располагалось в глубине смешанного леса, куда, казалось, не ступала нога человека. Излучина небольшой лесной речки образовывала довольно внушительный полуостров, на котором лес подступал к самому краю обрывистого берега. Недалеко от берега, нарушая идиллию необитаемых человеком мест, полусферой возвышался рукотворный шатёр, покрытый зелёным брезентом. Этот шатёр Николай Дмитриевич соорудил заранее, использовав в качестве каркаса два небольших ореховых дерева, удачно подошедших для этой цели. Наклоненные и привязанные друг к другу их раскидистые кроны после удаления лишних ветвей образовали необходимую конструкцию, поверх которой был натянут брезент. Верный первый ознакомился с внутренней частью шатра и, по-видимому, убедившись, что хозяева намерены здесь остановиться, неспешно побежал обследовать близлежащую территорию. Глава семейства стал разбирать привезённый багаж, послав детей заготовить для костра сухой валежник. Пока он обустраивал внутреннюю часть шатра привезёнными вещами, дети натаскали большую кучу хвороста. Отец развёл костёр в оборудованном месте и повесил над огнем котелок с водой, принесённой из речки. Вскоре обед из пшеничной каши, заправленной салом, был готов. Дети с удовольствием накинулись на аппетитную, пахнущую дымком костра кашу, поглощая, при этом, вкусный деревенский хлеб. Когда они управились с кашей, уже был готов чай из свежих смородиновых листьев, сорванных с кустов, в изобилии здесь произраставших. Напиток получился душистый с необычайным привкусом. Верный, изрядно набегавшись по окрестностям, до блеска вылизал свою большую миску с кашей. Покончив с обедом, дети отправились осматривать близлежащие окрестности, а отец, смастерив удочки, пошёл на речку. Разгуливая по полуострову и вдоволь налакомившись лесными ягодами, братья спустились к реке, прогуливаясь вдоль берега, наткнулись на отца, увлечённого рыбалкой. К этому времени в ведре у него плескалась разнорыбица, заполнив его уже до половины. Здесь были: усатые пескари продолговатого вида, сверху зеленовато-бурого, с боков серебристого цвета с тёмными крапинками; краснопёрки с ярко-красными плавниками, высокими боками желтовато-золотистого отлива, коричневато-зелеными спинками и оранжевыми глазками; чебаки, внешне похожие на краснопёрку красноватыми нижними плавниками, но с не столь высокими серебристыми боками, тёмными спинками и такими же спинными плавниками; зеленовато-полосатые окуни с острыми спинными и красными нижними плавниками. На их фоне, небольшая стреловидная щучка выглядела сравнительно крупной рыбиной. Дети, с восторгом рассматривая улов, бросая односложные реплики, невольно поднимали шум в неподходящем для этого месте. Отец недовольный поднятой шумихой, тихо бросил им: «Так, посмотрели? И довольно. Отойдите по течению дальше, марш отсюда!

Дети притихли и пошли вниз по течению. Следом за ними увязался Верный. Пройдя метров двести, они остановились, сняли нехитрую одежду и стали резвиться в речке. Верный крутился возле них, нарезая круги на воде, подплывая к ним, царапался когтями передних лап. Мальчишки отгоняли его, брызгали в его голову водой, черпая её ладошками. Пёс фыркал, отплывал в сторону, а, улучшив момент, возвращался, и всё повторялось вновь. День был солнечный, жаркий. Из освежающей речной воды не хотелось выходить. Вдруг Дима почувствовал на боку внезапный острый укол. Он машинально хлопнул по месту укуса ладошкой и ощутил что-то под пальцами. Осторожно, стараясь не упустить это «что-то», он, сжав кулачок, поднёс его к своему лицу и начал разжимать перед собой.

– У-у-у, вот это муха, огромная какая, мохнатая, а глазища-а-а!

– Это слепень, – авторитетно заявил брат и, усмехнувшись, спросил участливо: – Больно?

– А то, – болезненно сморщившись, ответил тот и, потрогав пальцами руки место укуса, воскликнул: – Гля, какой шишак вскочил.

Коля, забрав у брата слепня, оторвал полосатое брюшко, поднёс его к своим губам и стал потихоньку посасывать.

– Фу, ты чего это? Такую гадость …, – сморщив нос, брезгливо проговорил братишка.

– Сам ты гадость, знаешь, сладенькое, как мёд, – парировал тот и кинул останки слепня в речку.

Не успели они проплыть по течению и нескольких метров, как на их месте случился всплеск, после чего на водной глади остались лишь расходящиеся круги. В это время над их мокрыми спинами закружили несколько прилетевших сородичей исчезнувшей мухи. Братья, отмахиваясь от них руками, поднимая брызги воды, побежали к берегу и стали быстро одеваться.

– Ну, их, пойдём лучше в шалаше посидим, – одеваясь, предложил Коля.

– Угу, – согласился брат.

В это время из речки выбрался Верный и, подбежав к ним, стал отряхиваться, окатывая их брызгами воды с ног до головы. «Верный, пошёл отсюда!» – отчаянными возгласами, размахивая руками, гнали они его от себя и, наконец, кое-как одевшись, побежали к шалашу. В нём после полуденного зноя было прохладно и уютно. Братья кувыркались на мягкой подстилке, за этим занятием их и застал вернувшийся с рыбалки отец.