Генадий Синицын - Талисман

По окончании зимних каникул Снегирёв пошёл в свою новую школу, она находилась на центральной улице села, в полукилометре от их дома и представляла собой двухэтажное длинное здание, облицованное вагонкой, покрашенной в зелёный цвет.

Ученикам класса, с которыми ему предстояло учиться, его представила завуч школы – дородная женщина средних лет. Пока она его знакомила с ними, те с интересом поедали глазами «городскую штучку». Дима заметно отличался от своих новых одноклассников не только более цивильной одеждой, но и всем своим обликом, сформированным условиями городской жизни.

Очень скоро всем ученикам и учителям стало понятно, что по школьным знаниями и умению их преподнести новый ученик заметно опережал подавляющую часть одноклассников и одноклассниц. В свою очередь, Дима отметил для себя, что преподаватели сельской школы, по крайней мере, не уступали в своих познаниях учителям, которые его учили в городской школе, а по умению дойти до каждого ученика отличались в лучшую сторону. Средний уровень знаний сельских школьников был несколько ниже уровня городских учеников, скорее всего, потому что у сельских подростков было домашних забот намного больше, чем у городских, да и возможностей расширения общего кругозора в городе всегда объективно больше, чем в селе. Только одна девочка в классе – Таня Дашкова, училась без троек и даже с преобладанием отличных оценок, хотя было заметно, что учителя всё-таки «тянули» её. Ещё одна девочка – Фурсова Нина, хотя училась относительно неплохо, но без троек не обходилась, как бы доброжелательно учителя к ней не относились.

Надо сказать, что сельские преподаватели ко всем ученикам относились доброжелательно, это Дима ощутил и на себе, привыкший в городе к достаточно высокой требовательности. Здесь, в сельской школе учиться ему было значительно легче, особо не утруждаясь, он всегда получал хорошие и отличные оценки, которые, например, Тане стоили несравнимо большего прилежания. К тому же, у него стали проявляться способности психологического характера. При ответах у доски он старался делать акцент на тех особенностях в понимании вопроса, которые подмечал у своего преподавателя. Это невольно льстило самолюбию учительницы, она с удовольствием ставила ему отличные оценки.

Серьёзные школьные успехи представителя именно мужской половины класса, были столь необычны для одноклассников, что они невольно прониклись уважением к новому ученику. К тому же, и на баскетбольной, и на хоккейной площадках он не портил погоды. За быстрый бег и высокие прыжки одноклассники прозвали его – длинноногий.

Наступил день, когда он вместе с другими сверстниками поехал в районный центр Быстрый Исток, где их в райкоме должны были принимать в комсомол. На заседании райкома было устроено настоящее чистилище, претенденты даже несколько приуныли, но в итоге всё закончилось благополучно, если не считать, что в комсомол не приняли двух одноклассников, успехи в учёбе которых, мягко говоря, оставляли желать много лучшего.

Заканчивался учебный год в седьмом классе, всем уже было известно, что Таня и Дима претендуют на поездку во всесоюзный пионерлагерь «Артек» на Чёрном море, как лучшие ученики школы, по путёвкам, выделенным РайОНО.

Случилось неожиданное, Дима умудрился за четвёртую четверть получить тройку по геометрии. Раздосадованная безалаберным отношением его к этому предмету, учительница по математике, она же и классный руководитель, выставила ему тройку и за полугодие, и за год. В результате, в «Артек» вместо него поехала Нина Фурсова, хотя у неё было две годовых тройки, да и другие оценки были явно ниже, чем у него. Вероятно, Вера Николаевна в воспитательных целях решила устроить Диме, для его же пользы на будущее, показательный урок. Наверно, ей это удалось, по крайней мере, он, уязвлённый произошедшим, в дальнейшем, вплоть до окончания школы, таких провалов больше себе не позволял.

В один из последних учебных дней года, Дима на большой перемене, зайдя из коридора в свой класс, застал странную картину. Верхом на парте сидел Сашка Ковалёв – невысокого роста одноклассник, перебивавшийся в учёбе с двойки на тройку, который вслух упоённо что-то зачитывал с тетрадного листка. Его с разных сторон обступили одноклассники и одноклассницы, внимавшие его повествование с блуждающими улыбками на лицах. Рядом, за своей партой сидела Нина Фурсова, лицо её было пунцовым. Вообще-то, она была, безусловно, самой красивой девочкой в классе. Мальчишки не раз пытались добиться её расположения, но безуспешно, она знала себе цену. Увидев Диму, вошедшего в класс, как-то странно посмотрела на него, быстро выскочила из-за парты и выбежала в коридор, тот с недоумением спросил:

– Что здесь происходит-то? Чего это она, как ошпаренная, выскочила?

– Да вот, читаем твоё любовное письмо к ней, – с ехидцей в голосе ответил Сашка, потрясая листком бумаги из тетрадки.

– Вот ещё придумал. Никому писем я не писал, любовных, по крайней мере, – спокойно ответил Дима, искренне удивившись такой глупой новости, – поразмыслив, добавил: – А ну-ка, дай его сюда, по почерку-то определить можно.

Сашка охотно передал письмо. Почерк, конечно, был не его, но кто-то старательно пытался его подделать. Он бегло пробежал глазами по строчкам, что-то показалось ему знакомым, он даже несколько озадачился и вдруг понял, что кто-то сочинял письмо, используя известные литературные произведения, вот только ошибок допустил многовато.

– Нет, столько ошибок я сделать не смог бы, – с уверенностью в голосе произнёс он.

Одноклассники, зная, что Дима пишет вполне грамотно, потеряв интерес к обсуждению письма, стали расходиться.

Придя домой из школы, он обнаружил в почтовом ящике письмо из Барнаула от Светы Коневой. «Сработало!» – радостно подумал он, вспомнив, что в одном из писем своему другу Вадику, попросил того переговорить со Светой и убедить её написать ему письмо. Он с нетерпением вскрыл конверт и развернул тетрадный листок в линию, на половинке страницы которого уместилось всё послание Светы.

«Здравствуй, Дима.

Ну, что ещё писать?

Я живу по-старому. Учусь немного хуже, почти ничего не учу. О жизни класса Вадька тебе, наверное, пишет. Этим летом мы опять будем в трудовом. Вообще-то это неплохо.

Честное слово, не знаю, что писать.

Я не хочу с тобой ссориться, но не думай, пожалуйста, что я пишу тебе, потому что… Я пишу просто, как хорошему знакомому.

Ну, пиши.

Света»

«Да-а, не густо и не очень обнадеживающе. Хотя, как говорится, лиха беда – начало, – подумал он и успокоился.

В один из солнечных дней уходящей весны Сергей Алексеевич принёс в дом двух щенков, внешне похожих на породу восточноевропейской овчарки. Обе были сучки, одна, которая крупнее – чёрного цвета, другая – светло-коричневая. Дима, любивший собак, как и других животных, очень обрадовался и с удовольствием проводил со щенками свободное время. Вскоре светло-коричневого щенка Сергей Алексеевич, куда-то отнёс, оставшуюся сучку назвали Веда. Она росла смышленой собакой, Дима старательно дрессировал её на выполнение различных команд.