Кирилл Шатилов - Зимняя жара. Реальное фэнтези – Том II – Красный снег

Анору так сильно толкнули вперед, что она потеряла равновесие и больно шлёпнулась на четвереньки. Что не смогла бы сделать боль, довершил стыд: она горько разрыдалась.

– Дочь моя, что стряслось? Что ты тут делаешь? – Скирлох не успел подхватить её и теперь пытался помочь подняться. – А вы, молодой человек, что вы себе позволяете!

– Обращаю внимание на то, чего не видят другие, – равнодушно заявил незнакомец, будто перед ним был не богатейший человек Торлона, а какой-нибудь фолдит, решивший заступиться за поруганную честь дочери. – На её месте мог оказаться кто угодно.

Анора вытерла рукавом слёзы и глянула на говорившего. Мимо неё смотрело открытое лицо с голубыми глазами и белесыми бровями и ресницами. Гийс! Тот самый, которого она только что видела на стене в окружении виггеров. Она раньше никогда с ним не разговаривала и не подозревала, что у него такие властные манеры и такой убедительный голос. На мгновение ей самой показалось, будто она совершила безчестный поступок и должна быть строго наказана.

Гийс проследовал к столу, стоявшему посередине залы. Стол был вырезан из цельного ствола дуба массивный стол, окруженный пятью креслами с высокими, обтянутыми мягким синим бархатом спинками. Все кресла были помечены отличными гербами, представлявшими собой сочетания доспехов, оружия, растений и животных. Они ярко выделялись на синем фоне и первыми привлекали к себе взгляд вошедшего. Затем гость обращал внимание на стулья попроще, выстроенные двумя рядами вдоль стен.

Всхлипывающая Анора и все присутствующие молча смотрели, как Гийс словно выбирает наиболее подходящее для себя кресло и садится, красиво скрещивая ноги и облокачиваясь в задумчивой позе на стол. Казалось, его забавляет это внимание и сознание своей неуязвимости.

Первым нашел в себе силы заговорить Тиван. Вероятно, замечание новоприбывшего задело его даже сильнее, нежели Скирлоха – обращение с непутёвой дочерью.

– Почему ты назвал мой план плохим? – спросил он, не считая нужным занять положенное ему место и продолжая стоять.

– Только потому, что он плох, – ответил Гийс и невесело улыбнулся.

– Но я…

– Думаю, вы прекрасно разбираетесь в том, как вести безконечную войну в Пограничье, но имейте в виду, что сейчас перед вами вовсе не сброд рыжих дикарей. Понимаете, о чём я? Мне ведь довелось оказаться у карьера как раз в тот день, когда туда заявился их передовой отряд. Я видел, как они сражаются. Нашим людям в открытом бою перед ними не устоять.

– Ты что ж это, заранее предлагаешь сложить оружие? – Борода Тивана дрожала от едва сдерживаемого возмущения.

– Нет, сложить руки. – Гийс показал, как он это понимает, и добавил: – Но не головы.

– Вы с ума сошли!

Анора даже в своем нынешнем плачевном во всех отношениях состоянии заметила, что ни задумчиво сидящий через стол от них Томлин, ни её не на шутку перепуганный отец в их разговор не вмешиваются, вероятно, ожидая развязки. Когда говорят военачальники, богачи молчат. Гийс, похоже, это предвидел и теперь явно чувствовал себя хозяином положения.

– Послушайте, Тиван, – сказал он, почёсывая едва различимую шёрстку на подбородке и тем лишний раз указывая на своё отличие от седобородого воина. – Послушайте себя. Подумайте к чему вы тут нас призываете. Знаете, как бы я это назвал? Самоубийство. Если бы не ваши прежние заслуги, я бы мог решить, что вы переметнулись на сторону врага. За которым я, между прочим, наблюдал всё то время, пока вы тут совещались…

– Это не ваше…

– … дело? – Гийс прищурился. – Моё. И моих виггеров, жизни которых мне доверены. Знаете, что я видел со стены? Что они разбили лагерь. Вам это о чём-нибудь говорит?

Тиван тяжело дышал и хранил молчание. Чтобы не сказать лишнего, поняла Анора, потирая ушибленную коленку и косясь на напряженно размышляющего отца.

– Они остановились, – продолжал тем временем Гийс. – Они устали от своего снежного перехода, откуда бы они ни пришли, и поняли, что с наскока им нас не взять. Они решили устроить себе передышку и набраться сил.

– Вот именно поэтому я и не хочу упускать время! – Тиван широкой ладонью рубанул перед собой воздух. – Сейчас или никогда! Пока они устали…

– Костей не соберёте, – пожал плечами Гийс. – Вы уже, помнится, не так давно отправляли отряд в Пограничье. Отряд, который сгинул, как будто его и не было. Если вы не послушаетесь моего теперешнего совета, произойдет то же самое, разве что на ваших глазах. А потом за нашим войском последуете и вы сами, и вы, и вы… – Он по очереди указал на слушателей, странно улыбнувшись Аноре. – Почему вы отказываетесь понимать, что мы сильнее их только в том случае, если они ступят на нашу землю?

– Они уже на нашей земле!

– Не прикидывайтесь, будто не слышите меня. Под нашей землей я подразумеваю Вайла’тун и этот замок. Здесь мы сможем, я думаю, защититься от них. Там, в поле, никогда.

Тиван мотнул головой, словно стряхивая оцепенение.

– А теперь вы послушайте меня, юный мыслитель! Прекрасно, что вы так рьяно печётесь о нашем войске. Которое, правда, создано и служит для того, чтобы все остальные могли жить в покое. Мы здесь затем, чтобы сражаться, а не наблюдать, как будут гибнуть безоружные жители окраин, и радоваться, что наша очередь ещё не пришла. Нет и ещё раз нет! Виггеры с незапамятных времён делали всё от себя зависящее, чтобы держать врага на почтительном расстоянии от наших очагов. В этом и заключается наше предназначение. Для этого в своё время по всему Пограничью и были возведены заставы. Помнится, не так давно вы учились под началом Вордена, так что должны это знать.

– Я знаю…

– Не перебивайте меня! – Тиван угрожающе повысил голос. – Этих ваших непобедимых воинов во что бы то ни стало нужно остановить до того, как они вторгнутся в Вайла’тун. Потому что потом будет уже поздно. Если бы замок наш стоял в открытом поле, я бы охотно прислушался к вашим замечательным советам и ждал врага на стенах, с арбалетами и луками наизготовку. Сейчас же только слепой не увидит разницы. Люди ждут от нас помощи. А некоторые, как вы могли заметить, не ждут, а сами идут в бой. Вы что же, отказываетесь их поддержать?

– Вы про фолдитов? – уточнил Гийс, глядя куда-то мимо собеседника и добавил: – Не смешите меня.

Аноре показалось, что Тиван сейчас выхватит меч и отсечёт наглую голову. Хранивший до сих пор выжидательное молчание Томлин тоже это почувствовал и поднял руку со словами:

– Довольно, друзья мои. Времени на пререкания у нас с вами просто не осталось. Кто-то должен принять окончательное решение. Не знаю, как это было раньше, при Ракли, но предполагаю, что это право предоставлялось ему. Мы поступим мудрее. Анора, где мой сын?