Вера Мосова - Неисповедимы пути

– Если хочешь жить – не дергайся! – угрожающе произнес он.

И парень сразу замер.

В это время автомобиль резко рванул с места – сообщник поспешил скрыться.

Володя сорвал маску с лица похитителя, и Наталья узнала вчерашнего гостя. Она уже поднялась и бросилась к дочке, которая от всего этого шума открыла глазки и заплакала.

– Киднеппинг, да еще и совершенный группой лиц по предварительному сговору. От пяти до двенадцати лет, гражданин Сараев, статья 126 УК РФ! – строго проговорил Володя и позвонил Василию Петровичу. Парень тут же сник, заскулив:

– Да я чё?! Я пошутил только! Пусти меня!

– Вот за шуточки и ответишь!

Вечером Наталья в подробностях рассказывала сыну о том, что с ней произошло.

– Во блин! Настоящий детектив! – воскликнул Андрей. – Как хорошо, что дядя Вася к вам телохранителя приставил. А иначе, что бы могло быть?

– И не говори, подумать страшно.

Пришедший чуть позже Василий Петрович был встречен радостными возгласами и излияниями благодарности. Он полюбовался спасенной малышкой, подержал её на руках и с удовольствием согласился остаться на ужин. Сидя на кухне с чашкой ароматного чая, он поведал о том, как раскололся горе-похититель, тут же сдав своего дружка и подельника Витька, который был за рулем. Рассказал, как познакомил Сараева с результатом экспертизы, доказывающим, что Оля – дочь Олега.

– Но мы ведь не делали экспертизу, – удивилась Наталья.

– А он со страху любой бумажке готов поверить, – улыбнулся детектив, – мы-то с вами и без бумажек видим, на кого она похожа. Он подписал договор, в котором обязуется забыть о вашей семье и никогда не подходить к вам ближе, чем на триста метров. Как только он нарушит обещание, вся информация об его попытке похитить Ольгу вместе с вашим заявлением тут же окажется в полиции.

– А если он все-таки снова попытается? – со страхом спросила Наталья.

– Нет, – уверенно ответил Василий Петрович, – кишка тонка! Уж я разбираюсь в людях. Ему сегодняшнее приключение еще долго будет сниться. К тому же не посмеет он обидеть мою крестницу. Ведь вы ж её еще не окрестили?

– Нееет, – удивленно произнесла Наталья.

– Так зовите меня скорее в крестные отцы! – хитро улыбнулся он.

– Ой, ну, конечно же, Василий Петрович! – всплеснула она руками. – Мы как-то еще и не думали об этом.

– Вот и договорились. Приглашайте, как надумаете. Буду рад.

Когда за гостем закрылась дверь, Андрей многозначительно произнес:

– Между прочим, мамочка, дядя Вася – вдовец.

– И что из этого следует? – с лукавой улыбкой спросила Наталья.

– Я думаю, что что-то непременно последует, не зря ж он в крестные набивается.

– Ну-ну, предсказатель, иди-ка лучше ванну готовь, пора Оленьку купать! – сказала она нарочито строго, а в душе широко улыбнулась.

В конце концов, это же здорово, когда в твой дом приходят добрые люди.

Наталья не могла пожаловаться, везло ей на добрых людей. А может, было в ней самой что-то такое, что притягивало их и задерживало рядом. Вот и Василий Петрович стал частым гостем в её доме. Как-то просто и ненавязчиво вошел он в жизнь семьи добрым другом, мудрым и рассудительным помощником. Наталья не переставала удивляться, как легко и виртуозно он обращался с малышкой. И та затихала у него на руках, внимательно разглядывая его добрые, слегка насмешливые карие глаза, серебристые виски, аккуратные усы.

Конечно, не все легко и просто приняли её новую ипостась. Соседки у подъезда откровенно разглядывали немолодую мамашу, выходящую с коляской на прогулку, не преминув посудачить меж собой о «такой причуде на старости лет». Наталья это понимала и старалась не обращать внимания. Ну, какое ей дело до мнения чужих тёток? А вот позиция её матери была для неё важна. Дочь заранее знала, что та её осудит, и поэтому долго не сообщала о своем решении, поставив родителей уже перед фактом. К тому же, старики жили на даче, завершая свой садово-огородный сезон, и в городе совсем не бывали. Да и телефонная связь там такая, что нормально поговорить было совсем невозможно. Но сезон закончился, родители вернулись домой, и в воскресенье Наталья ждала их в гости, слегка волнуясь. Они уже были в курсе всех событий, Андрей пару раз ездил на дачу помочь в уборке урожая и рассказал им всё в подробностях.

Когда раздался звонок в дверь, Наталья как раз вынимала из духовки пирог с капустой. Бросившись открывать, она уже мысленно представила себе, какой будет первая фраза матери, и оказалась права.

– Наташка, ты с ума сошла! Как могло тебе такое в голову прийти?! – возмущенно заговорила та, едва войдя в квартиру.

– А что, по-твоему, я должна была бросить сироту на произвол судьбы? Она родная сестра моего сына – не забывай об этом! – пыталась защититься Наталья. – Посмотри лучше, какая она хорошенькая.

И она провела родителей в комнату к малышке.

– Но чья она дочь?! – негодовала мать, даже не взглянув на девочку. – Отъявленного алкоголика и какой-то уличной девки! Это какая же у неё наследственность! Ты хочешь угробить себя, мотаясь с ребенком по больницам? Ещё неизвестно, что из неё вырастет! Дурные гены дадут себя знать, не сомневайся!

– Ну, не такой уж он и алкоголик был, к тому же, в последнее время он взял себя в руки.

– А чего ж ты тогда развелась с ним, если он такой хороший?!

Наталья махнула рукой и вышла из комнаты – спорить с матерью обычно бесполезно, последнее слово всегда будет за ней.

С кухни она слышала, как отец что-то мягко выговаривает матери, и по его тону было ясно, что он на стороне дочери. Наталья заварила чай, но возвращаться в комнату не хотелось, и она стала осторожно вынимать из кастрюльки прокипяченные пузырьки и соски. Подошел отец и положил ей руку на плечо:

– Не расстраивайся ты так, птаха-Натаха. Мать просто за тебя переживает. Жалеет. Понимает, что от нас особой помощи не будет, мы ж немолодые уже. Нелегко тебе придется. Но ты все сделала правильно, дочь. Уважаю.

– Спасибо, папа. Я знала, что ты меня поймешь. Да я и не прошу вашей помощи, сама справлюсь.

– Мы поможем, конечно, по мере сил. Просто матери сложно к этому привыкнуть. Ты потерпи, она угомонится, ты ж её знаешь.

– Знаю, – горько улыбнулась Наталья, – но все равно обидно, что она не хочет меня понять. Она ж педиатр! Сама всю жизнь с детьми работала.

– Так потому она и возмущается, что насмотрелась за свою долгую практику на больных детей, которым порой и помочь-то была бессильна.

– Я понимаю, папа, но тут дело не только в этом. Характерец у нашей бабули тот ещё! Она все принимает в штыки. Я не помню случая, чтоб она меня сразу в чем-то поддержала. Всё ей не так! Это просто невыносимо!