Лев Трахтенберг - На нарах с Дядей Сэмом

Жаждущий справедливости и денежной благодарности бригадир Зина Малий не догадывался, что «чеченов» в природе не существует.

В течение нескольких недель он разговаривал с кем-то из ментовских подстав по телефону. В конце концов, полицейские мейерхольды организовали встречу наивного Малия с русскоязычными офицерами ФБР, переодетыми в рэкетиров.

Рандеву обеспечивали двадцать вооруженных агентов, законспирированных под прохожих и автолюбителей. Они же проводили документальные съемки «Операции Зи», позже ставшие доказательством номер один.

Несмотря на ожидания ментов, никаких эксцессов не произошло, и вмешательства ожидавшего спецназа не потребовалось: Зиновий приехал на стрелку вдвоем с товарищем, не имея при себе никаких «волын» [171] Пистолет ( жаргон ). и требовал одного – «оставить массажку в покое».

Дальше шли стандартные провокационные вопросы: «А что будет, если…» со стандартными объяснениями: «Лучше до этого не доводить, иначе…»

Иначе и короче – через неделю после злополучной маскарадной встречи у еврейского общинного центра Shore Front на Брайтонской набережной имени Ригельмана Зиновия и троих членов бригады арестовали. Вдогонку им влепили еще парочку давних эпизодов, включая участие в ресторанной драке с целью проучить тайного осведомителя полиции.

Не мудрствуя лукаво Mr. Zinovy Maliy решил не испытывать судьбу и, как большинство американских бандитов, на суд присяжных не пошел.

Представлявший Зину нью-йоркский адвокат-небожитель Антонио Ди Пиетро, специалист по мафиям, выторговал для своего русского подзащитного всего три года.

Сказочная удача. И все благодаря авторитету уважаемого и опытного защитника.

«Бригадир» провел восемь месяцев в бруклинском централе MDC, а сейчас заканчивал «делать срок» у нас в Форте-Фикс. После этого ему светила депортация на родину, прямехонько на родной Крещатик, где «деревья выше и трава зеленее».

С самых первых шагов Америка и Зиновий Малий не полюбили друг друга, и, кроме родных людей, их ничто не объединяло. Как говорится, «не сошлись характерами!»

В тюрьме Зиновий (Зи, Зюня, Зяма, Зина) числился на самой блатной работе – в вечернем отряде бездельников на уборке территории. Члены команды «ух» не делали ничего, а лишь отмечались у дежурного по зоне.

По утрам он ходил в тренажерку, в дневное время постоянно дулся в карты, а вечером прогуливался, если позволяла погода.

По выходным Зюня играл в футбол по-американски – саккер. Сказывался физкультурный факультет Киевского пединститута.

Его наперебой приглашали в наши местные тюремные команды: «Лучшие из Европы», «Дьяволы из Сальвадора», «Сборная Колумбии», «Китайские атлеты», «Бразильские крылья», «Западное побережье».

Зина предпочитал быть вратарем. Гулливером у говорливых лилипутов из «сборной Центральной Америки». Те уважительно обращались к не знавшему ни английского, ни испанского Зиновию – «Ruso» [172] Русский ( исп .). .

В морально-политическом плане гангстер Zi был махровым русофилом и агрессивным апологетом Владимира Путина и как другой Владимир, Жириновский – пламенным недругом США.

Ему раз и навсегда промыли мозги в комитетах ВЛКСМ армейского стройбата, индустриального техникума и пединститута. Я бы не удивился, увидев на дверце его шкафа вместо глянцевых полуголых теток из журналов фотографию усатого генералиссимуса с трубкой в руке. Как некогда у водителей-дальнобойщиков.

Взгляды, познания и мировосприятие криминального «гомо советикуса» меня поражали!

Через какое-то время я перестал с ним о чем-либо спорить. Во всем остальном мой тюремный друг Зина, как и Владимир Ильич, был «самым человечным человеком».

У нас с ним получалось совсем неплохо исполнять дуэтом старые советские песни, начиная с детских «Бременских музыкантов» и заканчивая «Не плачь, девчонка» Владимира Шаинского.

А один раз мы совместно провели сутки в двухместной холодной камере тюремного штрафного изолятора. Полночи мы громко пели, пугая соседей и вызывая недовольство охраны.

Пути господни неисповедимы…

…В одном отряде с Игорем – «Большим Китайцем» – состоял 30-летний Давид Давыдов, он же Давидка, он же «Де Вито».

Полутораметровый накачанный карапуз с еврейско-грузинско-харьковскими корнями жил в Нью-Йорке уже 23 года. В двенадцать мальчишеских лет его мать неожиданно ушла из семьи, оставив Давидку с безутешным отцом – владельцем желтого такси.

В пятнадцать старшеклассника Давида исключили из еврейской частной школы после того, как раввин застукал его с подружкой, когда молодые сионисты постигали основы взаимоотношения полов.

В девятнадцать Mr. Davydov стал учеником брокера и уже через три месяца начал ворочать на бирже деньгами своих клиентов.

В двадцать шесть бизнесмен и горе-биржевик осуществил молниеносную операцию, которая и привела его в Форт-Фикс, а бывшую жену – к немедленному побегу из Нью-Йорка через мексиканскую границу и Украину в непробиваемое договорами о выдаче государство Израиль.

Несмотря на солидные заработки, в один прекрасный день Давидка устал работать на дядю – президента компании и обладателя брокерской чудо-лицензии.

Раньше он накручивал телефон и агитировал лопоухих американских поселян и поселянок покупать акции от имени солидной нью-йоркской фирмы с Wall Street. Теперь многочисленные доверчивые «буратино» со всей страны переводили деньги Давиду лично. На этот раз его бешеная энергия была направлена на собственное обогащение.

Схема была проста и рассчитана на невнимательного и доверчивого обывателя. Нью-Йоркский Остап Бендер зарегистрировал совершенно новую компанию и открыл банковский счет. Настоящая, лицензированная и проверенная брокерская фирма называлась ADGL, Inc. и была зарегистрирована на бирже ценных бумаг – New York Sock Exchange. Там мистер Давыдов работал раньше.

Новая липовая фирма начинающего афериста существовала только на бумаге, размещалась в давидкиной квартире и называлась ADGL Energy, Inc. От настоящей легитимной организации ее отличало дополнительное слово Energy, на которое никто не обращал внимания.

Все вкладчики и клиенты Давида были уверены, что ведут дело с «правильной» компанией, имеющей и головной офис, и веб-сайт и представительства по всему миру.

Подобные незамысловатые ловушки широко распространены и в розничной торговле. К именам известных компаний и дизайнеров добавляли слово, а иногда просто одну букву. В некоторых случаях использовали похожий логотип или эмблему.

Насмотревшись на окружавший его «самопал» и «левый» товар, Давид Давыдов решил замутить нечто аналогичное, но в знакомой ему финансовой сфере.