Дмитрий Иванов - Марчеканская вспышка (сборник)

Таким образом, командующий Тихоокеанским флотом не мог сам принять решения о наказании, а потому отправил документы в Москву с представлением на разжалование опального командира «атакующего лиса». Главкомом ВМФ был тогда адмирал Горшков, по рассказам, человек достаточно импульсивный и решительный. Не знаю, советовался ли он в Политбюро, но, получив документы из Владивостока, махнул шашкой и… наградил командира, торпедировавшего авианосец «Enterprise» воздушным пузырём и ушедшего от погони на малом ходу, орденом Ленина. Золотую Звезду Героя СССР кэпу разне дали, поскольку время всё-таки мирное. Не полагалось.

Вот так в результате разгильдяйства, больше похожего на гипертрофированный патриотизм, была получена высокая правительственная награда. А ведь всё могло закончиться лишением формы или даже заведением дела военной прокуратурой.

Вот я и говорю, разве можно победить страну, в которой за хулиганство государственные награды вручают? То-то.

Недавно, припомнив ту давешнюю историю мичмана из Владивостокской «учебки», я полез в Интернет, чтобы проверить, насколько она соответствует истине. Нельзя сказать, чтобы очень уж досконально занимался поиском, но вот что мне удалось установить. В шестидесятые годы 20-го века орденом Ленина был награждён один командир из числа капитанов лодок 641-го проекта на Тихоокеанском флоте. И звали его Станиславом Львовичем Шишковым.

Правда, при упоминании награды, вручённой этому капитану, была процитирована несколько аморфная формулировка «за неоценимый вклад в развитие подводной лодки проекта 641». И всё, и никаких подробностей.

Тот ли это капитан, тот ли эпизод, о котором я тебе рассказал, не знаю. Вполне возможно, что в настоящем случае мы имеем дело лишь с легендой, но верить в легенду – верный признак романтика. А какой же моряк без романтики в душе? Ты меня понимаешь, надеюсь… А отчего тогда тельняшку не носишь, ёлки-иголки?

Шёл 1992 год. Хотя, вполне вероятно, что уже и 1993-ий. Разницы большой нет. Отчего, спросите? А дело в том, что Президент оставался одним и тем же – нетрезвым, ещё не прооперированным Ринатом Акчуриным с лёгкой руки Майкла Дебейки, ухарем. Но всё шло к тому, что антиалкогольный шунт вот-вот готов был срастись с необычайным в своей широте сердцем гаранта.

Да, именно 1993-ий. Совершенно сапоги, как говорят некоторые прапорщики, мечтающие слинять на «гражданку» до истечения срока контракта. Даже дату можно почти точно вычислить – начало апреля. 3-е апреля, если подумать. Именно тогда Слава Салеев сидел перед телевизором и по своему обыкновению близорукого от условий труда человека лениво следил за Фаридом вполне ещё Мулюковым [12] Автор имеет в виду политического обозревателя центрального телевидения СССР Фарида Сейфуль-Мулюкова, автора множества репортажей из разных стран мира, одного из ведущих популярной телевизионной программы «Сегодня в мире». .

Так вот, смотрел Слава политическую телевизионную программу о деяниях Вашингтонских миротворцев на планете, засып а л почти. И тут рука его расслабилась, пульт ДУ выпал, вызвав своим падением ровно два действия. Во-первых, Слава проснулся мгновенно. Во-вторых, телевизионные каналы переключились, и перед глазами Салеева на экране появилась передача, посвящённая 90-летию «русского соловья» – как отзывался о нём кто-то из великих, по-моему, сам Уинстон Черчилль – Вадима Козина.

Съёмка программы была сделана на Магаданской студии телевидения, в столице Колымского края, где Козин безвыездно проживал с 1945-го года, будучи сосланным туда по политической статье. Позже к ней присовокупили статью уголовную и запретили покидать город.

Славка смотрел на небольшую комнату в ГУЛАГовском бараке, где скромно обретался великий певец почти полвека, и что-то происходило в душе Салеева. Но не мог он понять со стопроцентной уверенностью, что же именно. Вроде, и старик ему этот знаком, и бедная обстановка комнаты, единственным украшением которой служило пианино «Красный Октябрь». Просто какое-то дежа вю.

А когда телевизионная камера наехала крупным планом на большую фотографию в скромной деревянной рамке, изображающей молодого ещё хозяина комнаты в концертном костюме, всё вдруг встало на свои места. Видел Салеев ИМЕННО ЭТУфотографию, и не только видел, но и в руках держал. Давно, правда, случилось данное событие, больше двадцати лет тому назад. Но из памяти не стёрлось, не замылилось будничной суетой.

Так вот, оказывается… Но к сему событию мы ещё вернёмся.

Перед затухающим монитором сидел Слава Салеев и плакал. Плакал совсем не так, как позволяют себе голосить отвергнутые женщины. И не так, как владелец «Охупомрачительного» банка рыдает в голос в адрес упущенной прибыли. Это были скупые слёзы повидавшего виды мужчины. Он даже, узнав о смерти отца, плакал не так. Вы же прекрасно знаете: мужчины не плачут, мужчины огорчаются. А тут – всего лишь фильм «72 метра».

Фильм, хоть и событие в жизни России, но несравним с ходульным «К-171». Так чтящие западные ценности критики считают, не я. Ещё бы – там, в американском блокбастере (тьфу, слово-то какое поганое!) снимались блистательный Харрисон Форд и очаровашка Лайм Нисон, а здесь кто? Народный кружок имени драматургии первых советских режиссёров революции? Но это только на первый взгляд. Наши актёры, не в пример Голливудским звёздам, играют душой, а не только профессиональным умением. Тем более – в этом фильме. Тем более – такие актёры!

Впервые я видел, как плачет настоящий подводник. Ручаюсь за свои слова – настоящий. Не больше, не меньше – из числа людей, которые понимают толк в подводном плавании: которым не внов е автономные походы на «дизелюхах». Уверяю вас, таковых отыщется не настолько много, чтобы встречались оные на каждом шагу.

Слава – мой друг. Самый настоящий, с которым можно и вернуться, побывав в разведке. Понимаете, о чём я? С ним непременно хочется вернуться, поскольку, какой тогда смысл было уходить, если не знаешь, что в конце. А бывают такие «друзья», что вернуться совсем ни к чему. Всё равно сдадут с потрохами тому, кто заплатит больше.

Вы спросите, почему мы со Славой работаем на одном предприятии – он же, дескать, преподавал информатику в лицее совсем ещё недавно? Поясняю. Всему наступает закономерный итог. Закончилась и любовь Салеева к педагогической деятельности, захотелось вернуться к истокам своего призвания электронного, а не только дома мозгами и паяльником шевелить. Тут как раз вакансия у нас в предприятии образовалась. Как говорится, сборы были недолги.