Валерия Лихницкая - Хилер особого назначения. Книга 1

Моя команда работала слаженно. Они четко выполняли мои указания и, главное, не мешали мне делать то, что я делал. Я удалял поврежденные ткани, устранял «заторы» в аорте, чистил вены и полости… Инструменты сменялись у меня в руках, как… как даже не знаю что. Сказал бы, как ножи у кулинара или как препараты у алхимика, но я был быстрее. Скальпель, зонд, зажим, шприц, снова скальпель… Я истреблял вражеские войска с методичностью маньяка-убийцы, и кайфовал от этого невероятно. Все-таки я действительно маньяк… Нормальные люди так не работают… Да уж, не просто так ребята подметили – если Алекс во время операции улыбается, значит, сегодня никто не умрет… Сейчас я был готов не просто улыбаться, а прыгать от восторга. Меня удерживало только то, что, прыгая, операцию будет проводить неудобно.

Враг был разбит, его армия уничтожена. Вся. Я водил руками по разрезам, соединяя края – не знаю, поможет это ему или нет, но обычно после этого швы быстрее затягиваются. Хотя может, мне это просто так кажется… Но нет, тогда придется признать, что все остальное мне тоже кажется, а это не так. Потому что я не псих…

В ушах привычно зазвенело. Я выругался сквозь зубы. Этого еще не хватало! И ведь не остановишься сейчас…

Кто-то добрый поднес мне к носу нашатырь. Молодчина какой! Или какая, не суть важно.

– Алекс, ты как?

Я кивнул. Обнаружил прямо перед собой стакан воды – о, мне не только нашатырь поднесли! – выпил, вернул. Не, команда у меня действительно что надо, грех жаловаться. А свои силы надо учиться распределять, а то добром это не кончится.

– А почему вода? – спросил я, возвращая стакан. – Нет бы спирту предложить или еще чего вкусного… Прям как не медики, честное слово!

– Жить будет, – констатировал Грэм.

– Конечно будет, у него выбора нет, – я почти обиделся. – Я что, зря тут над ним колдую?!

– Да я не про него, я про тебя.

– А со мной-то что случится…

– Ребят, дальше без нас, мы на десять минут выйдем, если что звоните, – распорядился Грэм и решительно повернулся ко мне. – Пошли.

Я попробовал на него бестолково потаращиться, но то ли у меня это получилось невыразительно, то ли слишком бестолково, но Грэм моего намека не понял.

– Сам пойдешь или опять будем кататься?

За годы совместной работы я научился понимать, когда он не шутит. Это пришло не сразу. Но после нескольких ситуаций с приблизительно таким текстом: «Алекс, если ты сейчас не заткнешься, то получишь кулаком в челюсть», я начал рабираться в его итоннациях, улавливая малейшие изменения обертонов его голоса, как высокочувствительный радар.

– Не-не-не, я сам, – поспешил заверить его я. – Только руки помою…

Я тщательно вымыл руки, насухо вытер, надел перчатки. Потом снял их и хорошенько умылся, борясь с непреодолимым желанием засунуть голову под кран. Но я молодец, я себя пересилил. Вытер лицо, руки, снова надел перчатки, новые… Так вроде лучше.

– Наплескался? Теперь пойдем воздухом подышим.

Черт, где я успел накосячить? А что я голову-то ломаю! Выйдем, спрошу. Не прибьет же он меня без объяснений!

Хотя… Если шеф приказал ему устранить меня и пациента, то…

Стоп-стоп-стоп! Алекс, у тебя паранойя. Ты не просто псих, ты…

– Если ты сейчас опять скажешь, что боишься меня…

– Ты мне врежешь, я знаю, – не дал я договорить Грэму, пока он не придумал еще какой-нибудь радикальный способ излечения испуга. – Грэм, ну ты тоже странный такой! – не выдержал я. – Ты себя в зеркало видел? Чтобы тебя не бояться, надо быть слепым и глухим дебилом, лишенным инстинкта самосохранения! А я не дебил. И я косячный. И я допускаю, что у даже самого наиинтеллигентнейшего человека всегда найдется повод набить мне лицо. А так как ты общаешься со мной больше всех, у тебя этих причин больше, чем у всех, вместе взятых.

Он остановился около лестницы.

– Голова кружится? – деловито поинтересовался он.

– Немножко.

– Глубже дыши. И не болтай. Полегче станет – говори, дальше пойдем.

– Грэм, я могу идти, – попытался возразить я.

– Ты и трое суток без перерыва работать можешь, – скривился он.

Черт, какая же я свинья! Человек обо мне заботится, а я его непонятно в чем подозреваю! Действительно, за такое бьют по морде…

– Грэм, я мудак, – признался я, горестно садясь на ступеньку.

– И что?

– Нет, ты не понял. Я правда мудак. Мне приснился сон…

– О, это надолго. Давай про сны на улице поговорим, а то мы тут на полдня застрянем.

– Мне приснился сон… – упрямо продолжал я. – В этом сне я понял, что пациента хотят убить…

– Ты уже рассказывал.

– Нет, ты дослушай. Что его хотят убить, и меня тоже – чтоб подстраховаться… И что шеф в доле…

Грэм достал из кармана телефон и кого-то набрал.

– И вот сейчас я подумал, что ты меня нарочно вытащил из операционной…

– Чтобы прибить? – флегматично улыбнулся он. – Сон в руку. Есть такое желание. Скажу больше, оно меня уже несколько лет не покидает – с тех пор, как стал с тобой работать. Ада, занята? – спросил он в трубку. – У меня на столе коктейль стоит. Залей кипятком, размешай, накрой крышкой и принеси мне. Я на лестнице, около третьей операционной. Только быстро, это срочно, – он выключил телефон и убрал в карман. – Вот видишь, какой изощренный способ я избрал для твоего убийства.

– Ага, ты прям Мориарти… Или Калигари… Нет, ты – Доктор Зло! А я мудак…

– Тогда уж Человек-Мудак, – фыркнул Грэм, – ну, как антагонист Доктора Зло.

– Грэм, я серьезно! Я вот даже с этой девушкой во сне вел себя как мудак!

– С какой? Которая тебе пулю в лоб всадила? – он достал сигареты и закурил, не обращая внимания на запрещающий знак. – И как ты себя с ней вел? Мозгами забрызгал? Действительно, мудак…

– Грэм! Я вел себя с ней как мудак до того, как она всадила мне пулю!

– Ну тогда становится понятно, почему она это сделала, – так же флегматично заметил он.

– Грэм!

– Ну чего ты разорался, тут я.

– Ничего, – обиделся я. – Я тебе рассказываю…

– А я слушаю. И даже отвечаю. Чего тебе еще надо? Чтоб грехи отпустил или в челюсть двинул?

Я насупился. Действительно, чего я до него доколебался? Он и так со мной весь день носится, как мать с дитем, вон даже режим кормления какой-то разработал… А мне тут каяться приспичило. А с другой стороны, с кем ни бывает? Ну, приспичило, и что? И вообще, у меня нервный срыв и психоз, обострившийся на почве переутомления. Так что мне можно.

– Грэм, дай сигарету.

– Не дам. Тут курить запрещено. Знак видел?

– Но ты же куришь!

– Ну иди на меня пожалуйся, – ухмыльнулся он.

Я закрыл глаза. Все-таки надо было выпить таблетку… Хотя нет, вот все закончится, тогда…

– Ну что, отдохнул? – спросил Грэм, убирая окурок в пустую пачку. Я кивнул. – Тогда гулять.