Татьяна Бродских - Марта. Путь к мечте

Прошло уже два месяца, как я поступила в академию. Потихоньку наладились отношения с сокурсниками, с сестрами Ниной и Нейлой даже подружилась. Девушки оказались искренними, не чванливыми и очень веселыми. А после того как я поставила в комнате отдыха напольное зеркало – подарок отца, с разрешения куратора, конечно, к нам стали бегать и девчонки с третьего курса. Кстати о подарке, первое желание было выкинуть его из окна, но Габ меня отговорил, ведь это он его втаскивал на третий этаж. Я согласилась не принимать радикальных действий в отношении ни в чем не повинного предмета, но и оставлять это постоянное напоминание не хотела. Да, собственно, для него и места не было. Так зеркало обосновалось в комнате отдыха.

С Габом, он же Габриэль, Риль, вампирюга, и дальше в зависимости от настроения, мы уживались почти мирно. Наша комната была поделена на день и ночь. День – это моя половина, штора с моей стороны окна всегда была открыта, а чего закрываться, голая по комнате не хожу, толку дергать штору туда-сюда. Ночь – это сторона Габриэля, он, наоборот, запрещал отдергивать штору со своей половины окна. Видите ли, солнечный свет навевает на него депрессию и грустные воспоминания о прошлой жизни. Он вообще оказался крайне флегматичен, все свободное время проводил лежа на кровати, смотря в потолок. Благо свободного времени у нас на первом курсе было немного. В выходные он смывался незадолго до захода солнца, а возвращался утром крайне довольный. Я даже начала подозревать, что в нем опять проснулась жажда крови, вот он и ходит «на сторону». Я уже подумывала, как его незаметнее проверить. Пусть он мне и должен, но кто его знает, вдруг переклинит, и проснусь я с дырками в шее, или вовсе не проснусь. Но недавно стала невольной свидетельницей пикантного разговора. Я встаю рано, с рассветом, в прошлые выходные тоже поднялась как обычно, обратила внимание, что Габ еще не вернулся и пошла в купальню. Я почти завернула за угол, как услышала шепот перемежающийся с поцелуями.

– Приходи сегодня, – настойчиво шептал девичий голос. – Я буду ждать.

– Не могу, Лиана, только одну ночь в декаду можно ночевать вне общежития, – ответил ей грустный голосок Габриэля. Вот ушлый тип, уже девицу себе нашел.

– Ну ты же в общежитии ночевать будешь, – хихикнула Лиана. Последовали звуки интимного содержания, от которых меня обуяла легкая зависть, они там милуются, а мне Орвида еще четыре месяца ждать. «И Дирк уехал», но эту провокационную мысль я постаралась спрятать поглубже и подальше.

На миг я вырвалась из воспоминаний, чтобы отметить, все сосредоточенно пишут, одна я витаю где-то в облаках. Тут же склонилась над конспектом, делая донельзя занятой вид.

Рыжик действительно уехал, как и обещал, через десять дней. В мой первый выходной с самого утра помчалась к Россу. Все восемь дней я волновалась, переживала за братика, и только обещание Дирка присмотреть за ним, удержало меня от необдуманных поступков, в частности, от похода через тень ночью. Рыжик уже ждал там, мне даже стало неловко от того, какой радостью озарилось его лицо при виде меня. Он вел себя как ни в чем не бывало, так же шутил, подначивал с долей наглости и заботы. А еще я заметила, что за дни общения с Дирком, Росс к нему стал относиться намного лучше и был сильно расстроен, когда мы провожали Рыжего в порт.

Проводы Дирка это вообще отдельная песня, он смотрел на меня, ожидая каких-то слов или действий, но я не знала, что ему сказать. Хотя бы потому, что для себя не решила чего хочу больше: чтобы он уехал или остался. Я помнила его последнее пожелание – разобраться в себе, но первые восемь дней учебы в академии мне было не до копания в своих чувствах.

Он, так и не дождавшись от меня действий, решил, как водится, все сделать сам, обнял и поцеловал, ни капли не смущаясь присутствия посторонних людей на пристани. Пока я восстанавливала дыхание, перехватившее от такой наглости, и унимала сердце, грозящее выпрыгнуть из груди от нахлынувших опять эмоций, Дирк прочел мне небольшую нотацию. Чтобы вела себя прилично, училась хорошо, заботилась о брате, пока он отсутствует, при этом нагло ухмылялся, забавляясь моим пунцовым лицом. А на заинтересованные взгляды окружающих добавил, как бы ни к кому не обращаясь: «За свою невесту глотку порву любому» и провел частичную трансформацию, продемонстрировав публике внушительные когти. Окружающие моментально перестали обращать на нас внимание.

Как бы меня ни раздражал этот рыжий наглый тип, но с ним не было скучно. Своим жизнелюбием он освещал все вокруг, как маленькое солнышко. Да он и походил на него, такой же яркий, обжигающий. Может, поэтому меня к нему тянуло? Или потому что он для меня олицетворял любимую осень?

– Марта, а ты совсем скучать по Дирку не будешь? – спросил меня братик, когда Рыжий садился в лодку.

– Буду, – ему я могла сказать правду. Тут Рыжик оглянулся, задорно мне подмигнул, как бы говоря, что он не сомневался. Неужели услышал? Я посмотрела на Росса, думая спросить у него, возможно ли, что Дирк мог услышать мой ответ. Но наткнулась на смущенно отводящего глаза паренька.

– Росс, ты с ним специально сговорился? – спросила я у брата.

– Нет, он был против, но ты же ему ни одного доброго слова не сказала на прощание, – возмущенно заявил он, напрочь забыв о смущении. – Дирк, он хороший, а ты его обидела.

Ну да, такого обидишь. Глянула на внушительную фигуру, обаятельную улыбку и задумалась, а что я, собственно, о нем знаю? Ничего. Вдруг эта наглость и самоуверенность всего лишь маска и он действительно переживает? Вспомнила его эмоциональные объяснения в подворотне, там он точно был настоящим, я это чувствовала. Встретившись с ним взглядом, прошептала: «Удачной дороги, Рыжик». Он встрепенулся, то ли расслышал, то ли прочел по губам, достал что-то из кармана. Небольшая вспышка и вот уже в моих руках вестник, от прочтения которого мне захотелось задушить одного наглого рыжего типа.

Малышка, я знал, что ты ко мне неравнодушна, как вернусь, продолжим с того места, на котором остановились. Отращивай ногти, я с удовольствием предоставлю свою спину в твое полное владение. Целую. Твой Рыжик.

Ногти я все-таки отращу, хотя бы для того, чтобы расцарапать эту самоуверенную физиономию. Как я могла поддаться на жалость и провокацию? Братику я это тоже припомню, будет у меня учиться день и ночь. Жаль, в будние дни я не смогу его проверить, опять до выходных переживать и волноваться о нем.

На первом курсе все были обязаны ночевать в своих постелях, но на одну ночь закрывали глаза, на ту, которая выпадала между двумя выходными. Причем в первый месяц куратор регулярно наведывался в нашу комнату, каждый раз меняя время посещения. Я так и не поняла, он стремился застать нас с Габом за чем-то неподобающим или проверял наше с ним наличие вообще? Кстати, с куратором мы вполне ладим, он меня не задевает, а я стараюсь обходить его стороной. Думаю, с приездом других студентов, внимание господина Аднета переключилось на них, оставив меня в покое.