Эдуард Тополь - Нескучный киносад (сборник)

А теперь прошу вас в небольшую африканскую страну Мандугури. Ан-26 стоит на грунтовой ВПП в окружении непролазных джунглей. Жара, комары, рев слонов и крики обезьян в джунглях. Коровы пасутся на взлетной полосе. И гигантское черно-грозовое облако стремительно растет над землей и надвигается на аэродром. В пилотской кабине Егор, отмахиваясь от комаров, смотрит на часы, говорит Шумахеру:

– Всё! Или мы взлетаем, или – писец, нас накрывает этой тучей, как мышей!

Шумахер беспомощно разводит руками:

– Что я могу поделать? У нас контракт с президентом республики!

– Это у тебя контракт. А я…

Егор включает двигатели. Но в это время молния разрывает небо, первые капли дождя ударяют по фюзеляжу и – неожиданно до них долетает грохот приближающейся ожесточенной перестрелки. Из открытых окон кабины видно некое движение в джунглях, затем из зарослей вылетает на аэродром кортеж из трех черных джипов и нескольких БТР, которые на ходу отстреливаются от двух преследующих их «Виллисов». От удачных попаданий зажигательных пуль оба «Виллиса» взрываются, перестрелка прекращается, бэтээры берут самолет в оборонительное каре, а передний «джип» с ходу въезжает в самолет по хвостовому трапу и проезжает в глубь грузовой кабины к креслам так называемого пассажирского салона. Из «джипа» выскакивают пятеро черных, как уголь, охранников, до зубов вооруженных АК-47 и «узи». Заняв круговую оборону, они жестом приглашают в самолет второй джип.

Тем временем тропический ливень накрывает аэродром, коровы разбегаются с ВПП, и Егор в бессилии выключает двигатели.

Второй джип по трапу-створке въезжает в грузовую кабину. Из этого джипа выскакивают еще трое вооруженных охранников, двое из них тут же вбегают в пилотскую кабину и берут экипаж под прицелы своих автоматов, а третий помогает выйти из джипа слоноподобному черному Президенту, сорокалетнему и лысому, как черный бильярдный шар. Видя, что в грузовой кабине уже нет места для третьего джипа, Президент что-то коротко приказывает охранникам, те криком передают его приказ на землю команде третьего джипа, и экипаж этого третьего джипа спешно, под дождем принимается вытаскивать из джипа небольшие, но тяжелые ящики и загружать их в самолет.

В спешке один из ящиков срывается с самого верха трапа, падает с высоты на землю и разлетается на части, из него вываливаются и рассыпаются золотые слитки и необработанные алмазы.

А ливень все усиливается, и ослепительные молнии раскалывают черное небо…

Президент проходит в пилотскую кабину, при его появлении Шумахер проворно вскакивает на ноги:

– Good evening, mister President! [1] Добрый вечер, господин Президент!

– Let’s go! – приказывает ему Президент. – Start the engine! [2] Поехали! Запускай двигатель!

– Sorry, mister President! You see that weather? We cannot… [3] Извините, господин Президент! Погода нелетная.

Президент достает из кобуры «ПМ» и без всякого промедления стреляет в ноги Шумахера. Шумахер испуганно подскакивает.

– Start the engine [4] Запускай двигатель. , – буднично повторяет Президент.

– Егор, заводи, он меня убьет! – просит Шумахер.

– Куда «заводи»? – И Егор показывает на стекла кабины, по которым лупит уже не дождь, а град. – Смотри, что делается!

Но тут Президент переводит пистолет на Егора, приставляет дуло к его голове и говорит почти по-русски:

– Завади матор, мат твой перемат!

Егор включает двигатели.

Президент пистолетом показывает на Шумахера и Миколу.

– Ты и ты! Иды вныз, прывяжи ящыки и my car! Бистро! Бистро!

Шумахер и Микола принужденно переходят из пилотской кабины в грузовой салон. Там черные охранники Президента уже вовсю сами, как могут, накидными брезентовыми ремнями крепят к полу два джипа и ящики с золотом. Шумахер и Микола включаются в эту работу.

А в пилотской кабине Президент по-прежнему держит пистолет у головы Егора.

– Бистро! Бистро! – торопит он. – Летить!

– Куда лететь? – спрашивает Егор.

– Куда скажу, туда летить! Тавай! Let’s go!

Егор и Вахтанг, переглянувшись, включают бортовые огни и фары под обтекателем кабины и на крыльях, но фары пробивают черную завесу дождя не больше, чем на три-четыре метра.

– Ты Лумумбу, что ли, кончал? – мельком спрашивает Егор у Президента.

– Да, у вас. Лумумба институт! – И Президент тычет себя пальцем в грудь. – Аспирант!

Сквозь грохот дождя и раскаты грома вдруг доносятся новые звуки пулеметной стрельбы, и даже в темноте видно, как из джунглей со всех сторон к самолету приближается вал трассирующих пуль.

– You see! – кричит Егору Президент. – Мат перемат! Go! Let’s go!

Егор, держа ноги на тормозе, выводит РУДы на режим для взлета, самолет дрожит от напряжения, внизу, под самолетом бэтээры отстреливаются от надвигающейся из джунглей стены огня.

Наконец Егор снимает ноги с тормозов, самолет, тараня стену тьмы и дождя, почти вслепую, лишь при свете трассирующих пуль, катит по ВПП.

В грузовой кабине Шумахер на ходу поднимает грузовой трап с двумя уцепившимися за него охранниками.

Егор выводит РУДы до упора вперед, самолет прибавляет ход и – чудом отрывается от земли!

Через окно пилотской кабины Президент смотрит вниз, на выскочившие из джунглей грузовики с вооруженными повстанцами, торжествующе хохочет и кричит им сверху:

– Мат перемат ваш демократий! Фот вам демократий! Да сдрастует Лэнин! Лэнин всегда живой!

Молния бьет и сотрясает взлетевший самолет, от этого удара Президент тяжело валится в пустое кресло бортинженера. РУДы отжаты до конца, двигатели ревут на пределе мощности, но Егор, пытаясь выскочить из грозового облака, задирает нос самолета все выше и выше. Однако грозовому фронту, похоже, нет конца, и дождь переходит в ледяной град, который колотит по фюзеляжу и кабине, как артиллерийская шрапнель.

В осатаневшей непогоде Ан-26 швыряет как щепку в бурном вихревом потоке, Егор двумя руками, что есть сил, удерживает трясущийся и словно взбесившийся штурвал.

В грузовом салоне черные охранники, намертво уцепившись руками в кресла и сиденья, со страхом смотрят на расшатывающиеся и ослабевающие ремни креплений джипов и ящиков с золотом.

А Президент сидит на полу пилотской кабины, заняв своей тушей весь проход, икает и матерится по-нигерийски, по-русски и по-английски.

Неожиданно самолет выскакивает из черноты грозового фронта в яркий солнечный просвет, и Егор видит самолетные крылья, побитые, словно оспой, ледяным градом.

– Ужас! – говорит Егор Вахтангу. – Смотри!

– Лед! Оледенение! – сообщает Микола. – Зараз будэм падать!

Действительно, то ли от оледенения, то ли из-за нисходящего воздушного потока самолет вдруг начинает стремительно снижаться и вновь оказывается в черноте грозы и светящихся разломах молний. И опять ледяной град расстреливает самолет, штурвал пляшет в руках Егора, и кажется, что это будет продолжаться бесконечно – игра могущественной природы с крохотным самолетом и попытки Егора и Вахтанга вырваться из смертельных воздушных потоков.