Ирина Лукницкая - Оберег на любовь. Том 2

Я смешалась: «Вполне».

– А у нас второе, во! – выставил он свой большой палец. – Да, Динусь?

– Мне здесь ничего не нравится. Борщ кислый. Рис недоваренный. Кура жирная, – капризно скривила рот девушка.

– Начинается… – добродушно и привычно прокомментировал ее ответ Дима.

Теперь дошла очередь до Дины. А не надо было перед моим носом усаживаться! Я никого не просила. И вообще, я пожалела, что не подсела со своим стулом к Алене и Косте. В тесноте, да не в обиде. Вон у них как там весело, даже соседи по столу улыбаются. Костя, видимо, был в ударе, потому что после каждой его фразы парочка смеялась. Дина на каждый их смешок поворачивала голову, пытаясь понять, над чем они потешаются. И вот что странно. В анфас девушка казалась довольно симпатичной, но в профиль! Очень портил ее нос, как у бабы-Яги, длинный и крючковатый. Фокус-покус какой-то, как сказала бы Ира; прямо глядит – красотка, крутанет головой – страшилка. Вот почему тогда у меня в доме она напомнила хищную птицу. А глаза у Динки и вблизи – холодные и пустые.

– Что это на вас нашло? Устроили шум на всю столовую, – ревниво допрашивала она ребят, когда мы присели все на ту же лавочку, чтобы обсудить, куда нам податься дальше.

– Костя Высшую Силу припомнил. Как явилась она нам темной ночью. Да как заклинатель сам офигел и с катушек съехал. Да как в страхе все от нее бежали. Да как в штаны чуть не наделали, – радостно перечисляла Алена этапы нашей прошлой авантюры, и глаза ее бесовски горели.

– Зато почти в олимпийском марафоне поучаствовали! – с подъемом добавил Димка, который, видно, пребывал в отличном настроении после вкусного обеда.

Мне тоже не терпелось вклиниться в разговор и поделиться своими эмоциями. Уж теперь-то, учитывая сегодняшнее путешествие и совместно пережитое накануне приключение, имею я на это право?

– Не поверите, я до сих пор под впечатлением. Это непостижимо! Снег летом…

– Тебе-то, Полина, еще бы не впечатлиться! – возбужденно перебила меня Алена и стала с увлечением загибать пальцы: – Туфли порвала – раз! Ноги побила – два! Вдобавок умудрилась свалиться с гнойной ангиной!

– … и с острым бронхитом, между прочим, – со смехом дополнила я ее перечень.

– Да ты у нас, гляжу, прямо ветеран минувших дней и былых сражений. Вроде, все вокруг тебя только и вертится. Знаешь, тут и без тебя есть, кому байки рассказывать, – как-то уж очень обидно заткнула мне рот Дина.

А я еще, дуреха, ее оправдывала, дескать, настроение у девчонки не фонтан – бывает… Тут не настроение. Тут что-то другое.

– Дин, Дин, ты чего? – участливо склонилась над ней Алена. – Ты что, перегрелась?

– Мне нельзя долго на солнце, – голосом, который по определению должен был у всех окружающих вызвать чувство вины, заявила Дина.

И уже в срочном порядке из Алениной сумки извлекалась бутылка с водой и предлагалась косынка для покрытия Дининой больной головы, и остальные перебирались на другую скамейку в тенек, «подальше от этого солнца». А про меня все забыли.

Обратная дорога не ознаменовалась ничем примечательным. На этот раз меня никто не отвлекал от моих сокровенных мыслей. Бутерброды были съедены. Алена сладко спала на моем плече. А я, пользуясь передышкой, прокручивала в голове события сегодняшнего дня, такого длинного и насыщенного, и сочиняла черновик письма Алексею. В нем я предавалась эмоциям от экскурсии, подробно описывала места, мелькающие за окнами и, конечно, настойчиво напоминала, как сильно соскучилась и как сильно люблю.

Я решила начать новую жизнь. У меня всегда так: ближе к сентябрю меня посещает синдром заканчивающихся каникул. Скоро в школу, и не знаешь, хочешь ли ты приблизить этот знаменательное событие или век бы не видеть родной альма-матер. Кстати, в перевод этого слова меня однажды посвятила моя одноклассница Света Попова, худо-бедно знакомая с латынью. Оказывается, альма-матер означает – кормящая мать. При этом вольнодумная девчонка откровенно призналась, что для нее школа – скорее мачеха, чем мать.

Тревожно становилось на сердце и при мысли о тренировках. Ведь занятия в спортивной школе идут, а я сачкую. Совесть гложет, что совсем забросила спорт. Стрекозе, которая лето красное пропела, хорошо. Ее ничего не мучает, хоть над ней уже и капает. Ну, я же не стрекоза… Надо срочно что-то предпринять, пока еще есть время до начала учебного года, иначе втянуться в режим будет сложно. Вчера, вернувшись из поездки и поборовшись с собой добрых пару часов перед тем, как заснуть, я, наконец, определилась.

Утром встала, еще не было шести. Из родных никто даже не пошевелился: на зорьке ведь самый сладкий сон. При взгляде на уютно посапывающих родственников возникло большое желание нырнуть обратно под теплое одеяло. Чтобы не искушать себя, пришлось быстренько заправить постель.

Надела кроссовки, спортивный костюм и совершила легкую пробежку. Сгоняла недалеко, лишь до батюшки Енисея, поздоровалась, и обратно. И все равно чуть не задохнулась. Вот что значит большой перерыв в занятиях и лень. Нет, дальнейшей деградации своей личности я не допущу! Настроение поднялось. Завтра я сделаю уже два круга, а то и три… А для первого раза вполне достаточно.

В доме все то же спящее царство. Иринка разметала свои буйные кудри по подушке и что-то шепчет во сне. Папа похрапывает, а мама сладко посапывает. Рука не поднимается их будить. Тем более до завтрака еще уйма времени. А мне чем прикажете заниматься? Не заваливаться же обратно в койку. Я решила не нарушать сонную идиллию, взяла недочитанную «Нину Камышину» и удалилась в сад.

Сада, как такового, естественно, не было, зато через три домика от нас размещалась детская площадка с горкой, песочницей и качелями. На эти крылатые качели я и присела. Вот блаженство-то! Тишина. Птицы поют. И никого… Я наслаждалась покоем раннего утра и чтением интересного романа. Плюс еще получала дополнительное удовольствие от легкого покачивания. Эх, еще бы чего-нибудь погрызть!

Я оторвалась от книги, по инерции продолжая раскачиваться. На улице наметилось некое оживление. В отдалении послышались голоса. У кого-то заиграл транзистор. Муслим Магомаев по-утреннему свежо и жизнерадостно исполнял песню про лучший город земли. Кто-то плюхался, гремя умывальником. Однако пора сматываться, а то уйдет, уйдет это прекрасное ощущение чистоты и первозданности утра! Я решила: завтра в это же время непременно приду сюда опять за положительными эмоциями. Не зря, все-таки, говорят: кто рано встает, тому Бог подает. Не успела в голове моей промелькнуть эта классическая и сто раз мною проверенная мудрость, как Он, отец небесный, тут же кого-то мне послал. Этот кто-то зашел со спины и закрыл мне ладонями глаза.