Эльрида Морозова - Караван

А когда он проснулся следующим утром, он понял, наконец, то, до чего докапывался вечером. В новостях не была поставлена точка. Преподнесена информация, но не понятно, что же произошло на самом деле. Ну, видел алкоголик тарелку. А была ли она? Ну, высказали предположение, что это померещилось ему. А был ли это глюк? Ну, сказали, что не нашли останки принцессы Эмины. А там ли они на самом деле? Каждый новый факт должен привносить ясность. А в новостях уводит все дальше и дальше. И главное: нет никакой надежды на то, что когда-нибудь все это распутается.

Из Яссена уезжали очень рано: на улице было еще темно. И Кейек не сразу заметил, что Хетт опять надел свою чалму.

– Зачем? – подъехал он к своему пассажиру. – Сними ты ее.

– Чем тебе не нравится моя чалма? – спросил Хетт.

– Ну, не идет она тебе. Из моды давно уже вышла.

Он не стал добавлять, что ему просто стыдно перед друзьями за то, что он взял себе такого странного пассажира.

– Мне без чалмы холодно, – сказал Хетт.

– Не верю. Мы же едем к экватору. С каждым днем становится жарче и жарче. Неужели не чувствуешь смену климата?

– Это моя любимая чалма. Она досталась мне от дедушки, – спорил Хетт.

– Ну ладно, – махнул рукой Кейек. – Дело твое.

Он хотел добавить, что если Хетт чувствует себя комфортно, нарядившись в старинное барахло и пугая своим видом окрестности, то пусть делает что хочет. Но подумал, что это может оскорбить память о дедушке. Он промолчал. И подумал: «Если я думаю даже о чужом дедушке, то о своем человек думает и подавно. Не стала бы принцесса убивать всю свою семью, чтобы добраться до трона. Эта гипотеза интересна, но очень и очень надумана».

На следующей стоянке в деревне Тахта произошло непредвиденное событие. Рано утром, когда пришли забирать своих верблюдов, оказалось, что стропы над одним из них лопнули. Это был Верблюд номер Пять Джихамоллана. С его левой стороны все было в порядке: стропы поддерживали груз на весу. Но что касается правой стороны, все было плохо. Стропа лопнула, груз лежал полностью на боку верблюда Номер Пять. И было неизвестно, сколько он так простоял: всю ночь или несколько минут.

В любой конюшне есть дежурный. Он должен исправлять такие ситуации, как только они происходят. И в этой конюшне он тоже был, но когда пришел открывать на стук, то протирал заспанные глаза. А потом очень удивился, когда Джихамоллан начал показывать ему своего верблюда Номер Пять.

Если бы стропы лопнули с обеих сторон, верблюду было бы легче. Но получилось, что он весь перекособочился на правый бок, чтобы выдержать этот груз.

Джихамоллан начал кричать и звать хозяина постоялого двора. В то время как конюший лишь сонно протирал глаза и пожимал плечами, хозяин принялся оправдываться и извиняться.

Джихамоллан взял денежную компенсацию за причиненные неудобства. Но это не мешало ему кричать до тех пор, пока не выехали со двора.

– И чтобы этого конюшего высекли палками! – кричал он.

И хозяин обещал, что именно так и сделает.

– На обратном пути я посмотрю, исполосовали его или нет! – продолжал угрожать Джихамоллан.

– Обязательно! Исполосуем так, что будет видно через два года, – клялся хозяин.

– И увольте с работы этого лодыря!

– Обещаю! Уволю и сошлю куда подальше. Приглашу только, когда вы поедете обратно, посмотреть на его исполосованную спину.

Кейек понимал, что хозяин не будет ни бить конюшего палками, ни увольнять его. Самое лучшее, что он сможет сделать, это вычесть из его зарплаты денежную компенсацию, которую отдал Джихамоллану.

Кейек думал о том, чтобы быстрее эта ругань кончилась. И когда постоялый двор скрылся из виду, крики прекратились. Правда, Джихамоллан бухтел себе под нос, что конюшие совсем освинели и всех их надо высечь палками. Но Кейек уже не разбирал слов, слышал только монотонное бурчание.

Но кое-что его насторожило. Он видел, что Джихамоллан слишком увлечен своими страстями, чтобы обращать внимание на верблюдов. А тот, Номер Пять, как-то странно прихрамывал. И это было понятно: если он несколько часов простоял в конюшне без сна, удерживая груз одним боком, то мог устать и идти из последних сил.

«Сказать ему, что его верблюд прихрамывает? – размышлял Кейек. – Наверное, сейчас лучше не попадать Джихамоллану под горячую руку. Ведь сам же виноват и останешься. Лучше подождать, когда тот успокоится. Погода хорошая, природа красивая – это должно повлиять на него. Он успокоится, да и сам заметит, что верблюд хромает. А пока не надо лезть к нему с дурными вестями».

Цветы на Эшере не только пахнут, они еще и дымят. Близко к соцветию в них располагается специальный орган, который аккумулирует солнечную энергию. От тепла, которое дает этот орган, пыльца внутри цветка начинает тлеть и выкуривается из него.

У некоторых цветов дымление сильно заметно, у некоторых его почти не видно. В зоне полюса цветы не слишком этим отличаются. Но когда ты удаляешься от полюса в сторону экватора, такие цветы попадаются тебе все чаще и чаще.

Есть целые поляны таких цветов. Они вырабатывают так много дыма, что он ковром лежит на земле, словно туман.

Верблюды ступают по такому туману осторожно, как бы щупают ногами почву. Может, там есть невидимая яма, в которую можно угодить? Надо сначала хорошенько проверить, на месте ли земля.

Именно на таком цветочном поле верблюд Джихамоллана Номер Пять начал отставать. Он и так хромал весь день, а сейчас, с этими мерами предосторожности, совершенно начал выбиваться из сил. И Джихамоллан, наконец, заметил, что с его верблюдом не все в порядке.

– Эй ты, скотина! – начал он кричать на него. – А ну иди вперед, не отставай!

Верблюды – удивительные животные. С ними надо договариваться, как с людьми. Если их не кормить, обижать, кричать, они могут заупрямиться. Обиженный верблюд, как и голодный, далеко не уедет.

И Кейек поражался, почему Номер Пять все еще слушается своего хозяина. Почему он старается идти быстрее, терпит эти понукания и ни разу еще не укусил Джихамоллана за такое обращение с ним.

Видимо, тот подбирал себе особых верблюдов: терпеливых и стойких. Только есть ли предел этим качествам?

В очередной раз весь караван остановился, чтобы подождать, когда Джихамоллан заставит своего верблюда идти быстрей. Все с участием смотрели, чем кончится дело. Один только Хетт не следил за ними.

– Слушай, что это? – спросил он, подъезжая к Кейеку.

– Джихамоллан проучивает своего верблюда, – нехотя ответит тот. И только тут понял, что Хетт имеет в виду другое.

– Что это за туман?

– Ну, это дым от цветов, – объяснил Кейек. – Просто тут их целая поляна, вот они и надымили.

– Так это все идет до самого горизонта.