Дмитрий Гридин - Так

© Дмитрий Гридин, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Также благодарю Елену и Ольгу Гридиных, Татьяну Догадину, Ирину Кухарь, Сергея Емельянова, Григория Димакова за помощь в работе над сборником.

Федор появился на кладбище только тогда, когда гробик с Настенькой уже опустили в ямку и забрасывали какой-то пластилиновой землей. «Ежик малиновый в шубке резиновой…» – невпопад про себя пропел Федор, наблюдая, как весенний суглинок комковатой овсянкой стекает по нарядной обивке дочкиного домика. «На… На… Настюша…» – выпало изнутри, как обычно вываливалась дешевая конфетка из засаленного кармана куртки – на, дескать, вот! Мама Насти стояла спиной к могилке и курила. Федор, зацепив горсть коричневой земляной каши, не глядя, кинул ее вниз и подошел к жене. «Никаких тебе поминок!» – рявкнула она так, что даже ритуальщики вздрогнули.

«Доченьку ведь… в последний путь… надо…» – попытался возразить Федор. Татьяна резко развернулась и плюнула ему в лицо. Мужчина закрыл глаза и опустился на колени.

Могилку зарыли. Немногочисленные скорбящие гуськом потянулись к кладбищенским воротам. Федор продолжал стоять на коленях. В его памяти всплыла заученная еще в юности коротенькая молитва: «Боже, милостив будь мне грешному».

С Татьяной они сошлись десять лет назад, стали жить вместе в его Ольховецкой двушке. Оба работали: он – на заводе, она – нянечкой в садике. Поженились. Ему казалось, что даже любовь была. Через два года родилась дочка, Настенька. И вот тут произошел надлом какой-то. Федор пытался понять, почему до того спокойная и ласковая жена, вдруг стала нервной, поперечной занудой. Наверное, ее тяготили хлопоты с болезненным ребенком, необходимость каждый день после носить воду, дрова, топить печь, стирать-готовить… Федор помогал ей, конечно, мало. Оправдывал себя тем, что работа на заводе тяжелая, да еще и шабашить приходилось, чтобы лишняя копейка была. Короче, лишняя-то копейка хоть и появилась, но стала уходить, как говаривал его дед – «в корчму». Стал Федя пить сильно, крепко, беспощадно. Допился до увольнения с работы, встал на биржу. Деньги с редких подработок, да и биржевые – все пропивал. Как в тумане на сизой кляче двигался он по жизни, изредка притормаживая и вглядываясь мутными глазами в лица Тани и подрастающей Насти. Дочка росла смышленой, доброй, но болезненной. Сидела все дома на своей кроватке и куколку пеленала. Услышит, как мама бранит отца, ляжет и тихонечко напевает: «Ежик малиновый в шубке резиновой, с дырочкой в правом боку…».

– Настю в Питер надо везти, операцию делать. Деньги нужны! – однажды заявила жена Федору. – Хватит пить, иди работай!

И ведь он действительно завязал, работу нашел и до зарплаты держался. Но, как только получил на руки деньги – с новой силой загудел. И понесло его пуще прежнего: из дому ушел – дверь с петель, два месяца по квартирам дружков пьянствовал, про семью даже и не думал. В начале апреля вроде чуть оклемался, вышел воздухом весенним подышать, соседку встретил.

– Феденька, горе-то какое! – запричитала та. – А ты что на вынос не пришел? Ее уже на Варбеги повезли.

Пересохло в горле, брызнуло из глаз… Пешком с Погры до кладбища на тяжелых ногах за полчаса добежал. И пока добирался, пытался дочкино личико вспомнить. Так и не смог.

В минувшую субботу я провожал друга. Он на две недели улетал с семьей в Португалию. Мы сидели в приличном питерском ресторане, лакомились заморскими яствами и говорили о трудностях российской жизни.

– Тут становится просто невыносимо! – утверждал друг. – Если и дальше так пойдет, нужно совсем из страны сваливать.

По его словам, такое настроение сегодня у многих его знакомых и партнеров по бизнесу. Как бы жизнерадостно ни звучали прогнозы, как бы ни улыбались Путин с Медведевым, ничего хорошего, по мнению друга, Россию не ждет.

Восьмидесятилетняя Мария Кирилловна Столярова из Лодейного Поля считает иначе:

«Сейчас-то хорошо! Не голодно. Свет есть, вода есть, сама хожу пока!» На жизнь ей вполне хватает шести тысяч пенсионных денег, из которых она еще умудряется каждый месяц выкраивать по пятьсот рубликов для двоих внуков. Саша и Рома еще не женаты, живут с отцом и матерью в Финляндии. У них там свое дело – каждый зарабатывает по нашим меркам большие деньги, но от бабушкиных переводов не отказываются. В октябре Мария Кирилловна праздновала юбилей. Внуки приехать не смогли, но прислали подарки – чайник, одеяло и открытку.

– Такие молодцы! – радуется старушка. На зиму она перебралась в город из поселка Рассвет, где находится небольшой дачный участок с домиком, построенным мужем. Алексей Петрович умер шесть лет назад. Баба Маша скучает до сих пор, каждый вечер зажигает лампадку и по памяти читает «молитовки». Она просит у Бога прощения для своего покойного супруга, милости для любимых внуков. И для доченьки, которая после смерти отца хотела отправить мать в дом престарелых:

«Там хоть за тобой уход будет!». Не согласилась Мария Кирилловна, воспротивилась: «Пока могу, сама буду за собой ухаживать!» Дочка покрутила пальцем у виска и укатила к себе в Тампере. Там у нее муж, сыновья, двухэтажный дом на берегу, прибыльный бизнес.