Николай Волков - Плетение. Книга вторая

– Что?

– Бизнес-встреча. Найди предлог, свяжись и пригласи. Мне кажется, что это вообще единственный способ что-то узнать. Сомневаюсь, что она откажется.

– Ну почему же… пришлет человека, который занимается этим вопросом, и все. Нет, нужна приманка, перед которой не устоит именно она…

Дайрус задумался, после чего прищелкнул пальцами и раскрыл «вокслер».

– Шейтер? Это Дайрус. Где ты сейчас?

– В Далахасе.

– В столицу не собираешься?

– Не планировал, но если…

– Именно, что «если». Мне нужен твой концерт в каком-нибудь респектабельном заведении, куда можно пригласить члена Совета.

– В «Фейерти» устроит? Меня туда уже года три зазывают.

– Вполне. Через день.

– Ты спятил? Мне не удастся договориться, чтобы для меня там так быстро освободили вечер.

– А ты свяжись с Мойленом, и скажи ему… Помнишь, что я вам всем говорил?

– Так он один из…

– Да. Действуй. И попроси его зарезервировать мне столик. Все.

Дайрус прервал связь.

– Что это было?

– Ты о чем, дочка?

– Ты говорил только что с Уорресом Шейтером?

– Да.

– С тем самым Уорресом Шейтером? О котором говорят, что он лучший голос столетия?

– Да. И что?

– И ты вот так просто выдергиваешь его с гастролей, заставляешь ехать в столицу ради того, чтобы дать один концерт?

– Он из моих «детишек». Как и хозяин «Фейерти». Если я о чем-то прошу их – они делают. Не спрашивают, не сопротивляются, а просто делают. И, кстати, дочь. За твою идею ты вполне заслуживаешь награды. Ты идешь со мной.

Появившийся на пороге комнаты Сейс осмотрел их обоих, и весело поинтересовался:

– Поиск ничего не дал, не так ли?

Дайрус хмуро посмотрел на него.

– Уже проверял, не так ли?

– Да. Но у меня есть что добавить.

– Что?

– Иногда, в разное время, на разных заданиях, и не только на твоих, я замечал странные… события. Действия, которые, на проверку, вели к ней. Шеф, вы уже наверняка решили встретиться с ней… Так вот… мой вам совет, укрепите защиту так, как ни когда в жизни. А с учетом того, что она еще и целительница – чтобы ни одна молекула, исходящая от нее, не достигла ваших легких или кожи.

– А это не слишком ли?

– Шеф, я боюсь, что этого будет слишком мало.

– Сынок, ты не знаешь, куда я положила свой гламор?

– Понятия не имею, мама. Как понятия не имею и зачем тебе он, в твои двести…

– Помолчи. Невежливо напоминать женщине о ее возрасте. А мне он нужен для того, чтобы пойти с тобой.

– Мам, я понятия не имею, зачем тебе это нужно, но с уверенностью могу сказать, что если ты провозишься еще хотя бы пять саймов, то нам придется телепортироваться, а не ехать на машине.

– Не говори чушь, милый. Даже когда я опаздывала на целых два прата на собственную свадьбу, я не телепортировалась, как какая-то неудачница, а с полным достоинством, присущим нашей семье, спокойно доехала.

– И безумно взбесила всех приглашенных гостей.

– Это были их проблемы. Надо было лучше учиться держать себя в руках. Кстати, Глау, а куда делась эта милая Елена? У нее такое необычное имя…

Глау отвлекся от инфосети, через которую оставлял рекомендации для своих управляющих, и повернулся к матери.

– А ты уже распланировала нашу свадьбу? Мама, этот ужин был запланирован как наполовину дружеский, наполовину официальный. Мы планировали поговорить о довольно важных вещах.

Эрилл Фернон повернулась к сыну.

– Что может быть важнее, чем породниться с Клаудами?

– Она не Клауд, она Валль.

– Она – его дочь, – менторским тоном заявила Эрилл – а это значит, что она в любом случае Клауд.

Глау покачал головой.

– Как бы то ни было, у меня вообще это в планах не стояло, как и у господина Клауда.

– Интересно было бы знать почему.

– Потому, что мы с ней хорошие друзья, а он – мой бывший учитель и предшественник в Совете. И еще потому, что меня интересует не она, а…

– Кто?

Глау вздохнул.

– Если я произнесу это имя, мам, то боюсь, что сразу разразится скандал, а мне бы хотелось его отложить хотя бы до окончания заседания Совета. После него я уже буду настолько невосприимчив к чему угодно, что, пожалуй, даже смогу выдержать долгую нотацию на тему – «Как должен поступать представитель семьи Фернонов».

– Вот как? Я даже боюсь предположить, кого же ты имеешь в виду. И чем тебя не устраивает Елена? Она красива, умна, явно талантлива в магии…

– Мама, она вообще не занималась магией. Отец ее не учил. И потенциал не проверял.

– Она – дочь Клауда. У нее не может быть плохого потенциала. Но, самое главное, это то, что она его дочь…

– Мама! Хватит! Я ее не интересую, а она не интересует меня. По крайней мере, в смысле заведения семьи. И если ты продолжишь развивать эту тему, то…

– Что?

– То я публично отрекусь от причастности к этой семье. Мне это только на пользу пойдет. Меньше дел на мне висеть будет. Поверь, меня это совершенно не пугает. Доход я буду получать с вверенного мне Далахаса, а работа члена Совета не даст появиться свободному времени. И ты знаешь, что я не буду обманывать. Еще хоть малейший намек на подобное, и я это сделаю.

– Ты же всех нас опозоришь…

– Ты думаешь, что меня это должно остановить? Поверь, это не так. Опозоритесь вы, а не я, и многие расценят такой жест как довольно смелое решение, что только добавит уважения.

Эрилл в ужасе смотрела на сына, не в силах связать воедино его слова с тем, что она знала о нем ранее.

– Ты… ты сошел с ума…

– Нет, мама. Я не сошел с ума. Мой разум кристально ясен.

– Ты не посмеешь так подставить семью.

– Так же, как ты не посмела подставить ее?

– О чем ты?

– Триш Лэйди была около нашего дома прошлой ночью, пытаясь поймать либо меня, выходящего вместе с Леной, либо ее одну. Ты хоть представляешь себе, какой скандал мог разразиться, если бы эта лживая тварь смогла это сделать? Я уже не говорю о том, что она не просто журналистка, но и содержанка моего оппонента в Совете. Она работает на Шеона – человека, хуже которого я, и представить не могу. Ты полезла в ситуацию, даже не переговорив со мной, и в этом ты вся. Всегда ты стремилась сделать так, как было выгодно тебе, не удосужившись выяснить того, как на это отреагируют остальные. Всегда, начиная со своей свадьбы, и по сей день.

Взбешенный Глау махнул рукой и отвернулся.

– Ты не имеешь права так говорить со своей матерью!

– Еще как имею. Но сейчас не буду. Я опаздываю на заседание.

С этими словами он телепортировался, оставив свою мать разбираться в том, как же именно ее сын смог обзавестись собственным мнением, и научился его отстаивать.

Сигнал «вокслера» застал его в тот момент, когда он приближался к дверям Зала Заседаний, подумывая о том, чтобы мимоходом разнести их в пыль.