Сабит Алиев - Не судьба

– А вам все расскажи! – засмеялась Светлана. – Мы поговорили о своем. Для начала можете меня поздравить, я получила диплом! – ей хотелось сообщить об этом буквально всем и каждому.

Он был в растерянности, ведь Лана больше не студентка. И он её, вероятно, больше не увидит.

– Поздравляю! Теперь все? Больше мы не увидимся? – он смотрел прямо ей в глаза.

– Думаю, нет… Может быть, как-нибудь зайду к вам! Лет через тридцать… – и улыбнулась. Потом повернулась, чтобы уйти.

Антон остановил её:

– Лана, я тебя люблю…

Он приблизился к ней настолько, насколько она позволяла ему это. Ему нравился запах её волос. Он смотрел на Лану широко раскрытыми, блестящими от радостного возбуждения глазами.

– Останься со мною, пожалуйста, – прошептал он.

– Остаться? С вами?!

– Да, со мной… – он немного отодвинулся.

– Зачем?

– Ты еще спрашиваешь? Ты знаешь, я без ума от тебя… Без тебя для меня нет настоящей жизни. Хочешь, уедем? Мы с тобой будем самой счастливой парой в мире. Все нам будут завидовать! У нас родятся дети, ты станешь прекрасной мамой, я уверен! – он, не отрываясь, смотрел на ее лицо, губы…

– Как вы можете?! – она отодвинулась от него еще дальше.

– В каком смысле?

– У вас есть семья, Антон Денисович, и я не хочу быть причиной раздоров. Я не могу быть с вами, даже если вы мне нравитесь! И еще, у вас есть дочка, я сама росла… – она хотела что-то добавить, но запнулась. – Прощайте!

– Лана, постой! – он схватил ее за руку, забыв о том, что они стояли на виду, в холле колледжа. – Ты обещала подумать о моем предложении. Пойдем!

Он пошел в противоположную сторону от выхода, не отпуская руку Светланы. Ей ничего не оставалось, как последовать за ним. Они вошли в первый попавшийся пустой кабинет.

– Садись, – сказал Антон Денисович.

– Не хочу. Говорите, что хотели сказать!

– Мое предложение, ты забыла о нем? Я хочу на тебе жениться…

– Что это за предложение руки и сердца – в школьном кабинете, без цветов? Никакой романтики! – Лана хотела выйти, но не успела сделать и двух шагов, как Антон преградил ей путь, широко расставив руки:

– Не пущу!

– Пропустите меня!

– Нет, ни за что! – он все-таки опустил руки, но не отошел от двери.

Лана засмеялась.

– Антон Денисович, вы выглядите смешно!

Он через силу улыбнулся:

– Любовь может сделать из умного человека дурака…

– Вы должны прекратить меня преследовать, поймите наконец!

– Почему? Потому что ты боишься любви?

Стоит ли объяснять влюбленному мужчине, что она не боится любви, просто не верит в нее?

– Нет, не боюсь.

– А что тогда?

– Ничего. Отойдите от двери, – она оттолкнула его и вышла из кабинета.

– Лана, постой… – он двинулся за ней.

Но она уже вышла, в последний раз обернулась и взглянула на него. «Вот и все, мы с тобою расстаемся, думаю, навсегда». Антон Денисович стоял у двери и молча смотрел на нее.

Лана улыбнулась ему и даже помахала на прощание. Он все стоял и смотрел ей вслед, пока Лана не исчезла за углом. С каждой секундой его любовь уходила все дальше и дальше. Антон ощущал тупую боль в груди, словно его ударили прямо в сердце. И эта боль не утихнет еще долго…

Лана оказалась рядом с той церковью, на которую смотрела из окна колледжа сегодня утром. Взгляд ее упал на катафалк, за которым медленно ехал маленький автобус с затемненными стеклами и табличкой «Ритуал» на лобовом стекле. Кортеж остановился у ворот кладбища, служащие похоронного бюро сняли гроб с катафалка и опустили перед свежевырытой могилой. Рядом с гробом поставили три венка. На одном была надпись: «Спи, мой ангел. От мамы», на втором: «Никто тебя не заменит. От подруг», на третьем, без подписи: «Вернуть нельзя, забыть невозможно». Из автобуса начали выходить люди. Сначала мужчина в строгом костюме. Он помог следующей за ним женщине спуститься со ступеней. За ними следом медленно вышли остальные, полукругом встали у гроба. Лана впервые во взрослой жизни видела, как провожают мертвых в последний путь. Остановившись неподалеку, стояла и наблюдала за тем, как это происходит. Мужчина в костюме начал говорить.

– Агния… – он запнулся, вытер слезы, несколько раз глубоко вдохнул, стараясь успокоиться. – Извините… Агния, моя племянница, – это все, что было у нас с сестрой, – он посмотрел на заплаканную женщину в черном. – Такая безвременная смерть… Она еще ничего не успела… Какая невосполнимая утрата для нас… Лучшие всегда уходят первыми. Бог, – он посмотрел на небо, – забирает их к себе. Агния была и останется для всех нас ангелом.

Мать при этих словах зарыдала еще сильнее.

– Пусть земля будет ей пухом.

Второй выступила одна из подруг, видимо, самая смелая. Не каждый может собраться с силами в такой момент и что-то сказать об умершем среди его родных и близких. Она стояла минуты две, все никак не могла собраться с мыслями, потом, комкая в руке платок, сказала:

– Агния… Ты была нашей музой, а сейчас ты ангел на небе. Мы всегда будем помнить тебя… Агния, мы все тебя любим… Вернись, пожалуйста, – заплакала девушка.

– Сколько лет ей было? – вопрос невольно сорвался с губ Ланы. Стоящий неподвижно рядом мужчина отозвался:

– Девятнадцать. Это моя дочка сейчас говорит. Они с пяти лет дружили. Как же тяжело сейчас матери…

– Извините, что спрашиваю. Отчего она умерла? Такая молодая, моя ровесница.

– Злокачественная опухоль головного мозга, – вздохнул мужчина.

Лана ничего не сказала в ответ. Она смотрела, как гроб опустили в могилу, как дядя Агнии бросил первую лопату земли. Потом все остальные помогли ему, и в считаные минуты все было закончено. Люди стояли молча, думая о том, что смерть неизбежно коснется каждого из них, это всего лишь вопрос времени… Когда приходит момент уйти в иной мир, ничто уже его не отсрочит: ни деньги, ни связи, ни слезы близких и родных. Только молитва облегчает смерть, только молитва делает нас ближе к Всевышнему… Лане казалось, что это сон, что она находится в каком-то параллельном мире. Она вдруг представила себя на месте той девушки, которую только что похоронили. Вот она стоит, жива и здорова. Она посмотрела на свои руки и ноги – они двигаются, пошевелила пальцами. У нее есть планы на сегодня, на завтра, она дышит, живет, радуется и грустит… А та, другая, уже в могиле, и ничто уже никогда не вернет ее… А женщина в черном? Что она сейчас чувствует? «Я потеряла своих родителей – она потеряла свою дочь, – думала Лана. – Что сложнее пережить? Какая боль сильнее? Потеря родителей в двенадцать лет или потеря ребенка?» Ведь, по сути, как ни крути, и в первом, и во втором случае это невосполнимая утрата… Стоя там и наблюдая за похоронами, Лана решила для себя две вещи. Первое, необходимо прежде всего ценить свою жизнь, так как она в любой момент может оборваться. Второе, если ей в будущем придется написать завещание, там обязательно будет пункт: «Никто не должен произносить речей над моей могилой». Не нужно громких слов после того, как человек уже умер. Нужно ценить его, пока он жив. А если не ценили, то не стоит произносить теплых слов перед его телом.