Алексей Сухих - Жизнь ни за что. Книга первая

Но беспощадную борьбу с молодёжью не из-за чего Сугробин считал напрасной. Непререкаемая правильность любых действий партии и правительства и бесконечные напоминания о непрестанной их заботе о народе, давила на психику молодых людей, в которых по учебникам воспитали в советской же школе огромное самосознание своей личности, а не винтика. Борьба со стилягами потрясла страну. И молодые люди во всех уголках были разбужены этими репрессиями и заинтересовались. И как это обычно и бывает, встали на сторону обижаемых. Не пошли демонстрациями и массовыми правонеправными действиями, а просто последовали за «стилягами» в их внешней форме. И партия, и правительство, и комсомол долго не могли понять своего поражения, и отголоски борьбы слышались до начала шестидесятых.

Учёба, работа и другие дела не мешали студентам отдыхать и развлекаться. Где студент – там любовь. И уже не та школьная из восьмых классов, а настоящая. Некоторые заключали браки. От сессии до сессии живут студенты весело. Леонид в последние месяцы 1958 г. жил не очень весело, время проводил за самобразованием или отдыхал в компании с ребятами. Подруги в Перми у него не появилось, хотя девушки вниманием не обходили. Тому причиной была девушка Люда Буянская, покинувшая его навсегда Студентка мединститута Люда Донжурина, землячка, которая ему нравилась в школе, очень удивилась, встретив его в Перми. Они провели тогда вместе весь вечер, расстались наполненные воспоминаниями, но будущего у той встречи не оказалось. И с девушками, которые хотели бы с ним дружить и целоваться, он танцевал на вечерах, а при прощании целовал только ручки. Это давало ему возможность ласково им улыбаться при встречах без обязательств. Среди знакомых девушек у Леонида были даже две молоденькие балерины, с которыми его и Володю Чащихина познакомил знакомый тромбонист из оркестра театра. Но сердце его осталось незатронутым. От этого бывало грустно, но ничего исправить Леонид не мог. Он был человеком судьбы. «Кисмет!» И оставался один. Анатолий, Стас Руденко, Володя Чащихин, школьный друг Клещёва, также оказавшийся в их сборной группе, постоянно завлекали его в свои круги, знакомя с девушками. Ему давно обрыдло быть ничьим, но фатальное равнодушие не покидало его.

В один морозный, ноябрьский и одновременно субботний вечер студенты Сугробин и Чащихин шли по главной улице имени Карла Маркса, помахивая балетками 28 28 Балетка – небольшой чемоданчик размером примерно 130х250х400, прообраз будущего «дипломата». и жизнерадостно болтали. Они перед этим выпили в забегаловке по сто граммов, и настроение было явно мажорное.

=А знаешь! – сказал Чащихин. – У моей маман сегодня день рождения и она с гостями гуляет. Отчего бы и нам не погулять. Тебя маман, как моряка заочно знает, а отец у меня самый компанейский.

– Отчего бы нет, – в тон Володьке ответил Сугробин. Ему до чёртиков надоела собственная тоска и он давно решил, что он не Виконт де Бражелон и не станет умирать как тот из-за своей возлюбленной, покинувшей его ради короля 29 29 Виконт де Бражелон, герой одноимённого романа Александра Дюма, сын мушкетёра Атоса. .

Квартира у Чащихина горела всеми имеющимися огнями и гудела всеми тонами голосовой гаммы. В зале стоял стол от стены до стены, уставленный разнокалиберными бутылками и неимоверным количеством закусок. За столом гости сидели уже не чинным рядом, а кучками по интересам и все говорили громко, не слушая друг друга. Это означала, что вечер добрался до середины. На свободном пятачке две пары топтались под залихвастскую песню бразильской группы «Фарроупилья». 30 30 «Рио де Жпнейро. Приехал на карнавал. Забавнее столицы я в мире не видал». Двое мужчин пытались запеть, но у них не получалось. В открытую дверь была видна часть кухни и трое мужчин в ней в густых клубах табачного дыма. Во главе стола под большой картиной, изображавшей речной пейзаж, сидела видная моложавая женщина и с довольным видом наблюдала за гостями. По выражению её лица было заметно, что праздник удался, и всё идёт как надо Ребята скинули пальто и выдвинулись в комнату.

– Смотрите-ка, стиляги пришли, – крикнула женщина из танцующих пар и, оставив партнёра, пошла к студентам. – Сейчас «буги» врежем. – и ухватилась за Володю. Тот мягко освободился.

– С днём рождения, мамочка! – сказал Володя и прошёл вперёд с двумя белыми розами. – Это тебе от меня и Леонида. Помнишь, я тебе рассказывал о моряке из нашей группы.

– Спасибо, дорогой! – поцеловала сына мать, приняв от него цветы, которые Леониду с Володькой удалось купить в фирменном магазине, за пять минут до закрытия. – И ты, моряк, подойди. Я тебя тоже поцелую за цветы. И быстро за стол. – добавила она, поцеловав обеих.

Ребятам освободили место, поставили перед ними бутылку коньяка, и весь коллектив дружно выпил за молодёжь. А через минуту все о них позабыли и продолжили гулять по интересам. Ребята выпили ещё коньяку и предпочли всем закускам отлично поджаренный «цыплёнок табака». В голове у Сугробина заискрились снежинки, хотелось улыбаться и он улыбнулся сидящей напротив женщине. Она сидела одна. Возраст её, как определял Хэмингуэй, 31 31 Эрнест Хэмингуэй. Роман «Фиеста. был от двадцати пяти до сорока. Женщина улыбнулась в ответ и подняла бокал

– За студентов!

Володьку уже утащила весёлая дамочка, любительница буги – вуги.

– Нет возражений, – ответил Леонид.

– И у меня нет, – подхватил возвратившийся к месту Володя. И плеснул в рюмки оставшийся коньяк. – За прекрасных дам. – И выпив, добавил, обращаясь к Леониду, – Здесь в гостях в основном, все сослуживцы маман, фармацевты из аптечного управления. Знакомства очень полезные, если заболеешь чем-нибудь нехорошим.

– Не говори так, Володенька. И если будете держаться ближе к нам, то ничего плохого с вами не случится, – ответила ему «дама».

– Вот, Лёнь, держись ближе к этой даме, а я подержусь ещё за любительницу стиляг.

Володя отошёл. В радиоле сменили пластинку, и мягкий тенор запел шлягер сезона про пчёлку и бабочку. «По лесам, по полям и лугам они парой летают…»

– Меня зовут Эмма, – сказала женщина, вставая и взмахом руки поднимая Леонида. – Потанцуем.

Крутились пластинки на радиоле, плескалось вино в бокалах. На Кубе Фидель Кастро добивал проворовавшегося и продавшегося США диктатора Батисту. На орбите земли вращались первые советские искусственные спутники. Студент Леонид Сугробин танцевал с непонятной женщиной едва её касаясь и мгновенно отстранялся, когда её высокая упругая грудь прижималась к нему. И пил с ней вино, и курил только что появившиеся в стране ароматные албанские сигареты «Диамант», осторожно поднося огонёк зажигалки к кончику её сигареты. Ему было весело и совершенно спокойно на сердце. О чём они разговаривали с Эммой в тот вечер, он и не помнил никогда. А вспомнил что уже заполночь, когда гости, нетвёрдо держась на ногах, начали покидать праздничную квартиру.