Валерий Анишкин - На распутье

– Вот беззаботный народ, – засмеялась Ольга Алексеевна.

– Да ты посмотри, сколько в них жизни и достоинства, – живо отозвался Виталий Юрьевич. – Сапоги грязные, а он – барон, и все остальное трын-трава. А у нас вечные проблемы.

– Почему ты думаешь, что у них нет проблем?

– Ну, свои проблемы, конечно, и у них есть. Но они живут с природой в большей гармонии, чем мы, а поэтому, наверно, более счастливы, чем мы.

– Счастье – понятие относительное. Кто более счастлив, кто менее, – трудно объяснить.

– Ты права. Только я вслед за Гербертом Спенсером сказал бы, что это понятие не относительное, а разнообразное. Его слова: «Во все времена, у всех народов, у всех классов иначе понимали счастье. Если сравнить воздушные замки крестьянина и философа, то архитектура окажется разной». Что-то вроде этого…

– Да разница небольшая, – сказала Ольга Алексеевна. – Иван с первого этажа любит свою корявенькую Вальку и по-настоящему с ней счастлив. Попробуй кто скажи ему, что она уродина, – морду набьет.

– То есть, «у хорошего мужа и чулында – жена», – засмеялся Виталий Юрьевич. – А ты знаешь, среди простых людей больше счастливых, чем среди богатых. Лишние деньги – от лукавого… И вообще, все духовные проявления человека идут от сердца, а не от ума.

У белого кирпичного двухэтажного здания, за металлическим решетчатым забором толпилась кучка людей.

– Что за демонстрация? – поинтересовался Виталий Юрьевич.

– Так это РДС, – ответила Ольга Алексеевна.

– Что за РДС такой?

– «Русский Дом селенга»

– Селлинга? Продажи, что-ли? У нас все теперь на иностранный манер. И что же они продают?

– Да ничего они не продают, – хмыкнула Таисия Ивановна. – Это финансово-инвестиционная компания. Говорят, они дают по вкладам 500 процентов, больше, чем любой банк.

– Этого не может быть, – не поверил Виталий Юрьевич. – А если это так, значит что-то нечисто.

– Не знаю. Говорят, – пожала плечами Ольга Алексеевна…

На следующий день Ольга Алексеевна пришла домой возбужденная и, захлебываясь от избытка чувств, затараторила:

– Ты знаешь, Виталик, я сегодня встретила Анну Петровну. Помнишь, экономист из «Отдела технической подготовки производства»? Так вот, она чуть больше полугода назад вложила в РДС двести тысяч, а недавно получила больше шестисот тысяч. И это только проценты. А те, свои двести тысяч, еще оставила.

– Врет твоя Анна Петровна, – безапелляционно отрезал Виталий Юрьевич.

– Да она мне книжку показала. У них не так как в сберкассе или в банке, они увеличивают ежедневно взнос на пять рублей на каждую вложенную тысячу. А это даже больше, чем 500 процентов в год.

– Интересно, как это они умудряются выплачивать такие деньги? Если это пирамида, то есть последующие получают деньги предыдущих, то это афера. И в таком случае государство должно было прикрыть эту лавочку.

Виталий Юрьевич недоумевал. Если какой-то РДС умудряется платить такие высокие проценты, то почему так мало платят банки?

– Виталий, давай семьсот тысяч положим в РДС, – предложила Ольга Алексеевна.

– Так это все наши деньги, – попытался возразить Виталий Юрьевич. – А если какая-нибудь афера? Тогда у нас вообще ничего в запасе не останется. Те, что в банк положили, – не в счет, это на машину.

– Давай на месяц положим, а потом снимем с процентами. РДС уже почти два года работает, а уж за месяц-то ничего не случится.

Слова жены звучали убедительно. Но Виталий Юрьевич колебался. С одной стороны, РДС – не сберкасса, не банк. Это какая-то новая структура. Так ведь и сама экономика в стране другая, рыночная. А это значит, возможны другие, отличные от социалистической плановой экономики, формы. С другой стороны, если РДС два года существует, значит, на законных основаниях… И Виталий Юрьевич сдался.

– Ну, давай, согласился он. – Только надо все получше разузнать.

Операционный зал, где оформлялись договора с РДС, не шел ни в какое сравнение с банком «Менатеп», но все выглядело пристойно: тоже современная мебель, компьютеры, кресла для клиентов, ожидающих своей очереди. Из проспекта с девизами «С РДС – в новую жизнь» и «С нами надежно и спокойно» Виталий Юрьевич узнал, что РДС – это крупнейшая финансово-инвестиционная компания России, что «Русский Дом селенга» действует уже два года на российском финансовом рынке, что по всей стране открыты сотни филиалов дочерних компаний РДС. Сеть РДС охватывала Украину, Казахстан, Киргизию. В проспекте давались адреса многочисленных филиалов РДС в Орле, Брянске, Курске, Смоленске и в других городах. Процентные ставки за два года выросли со 103 процентов до 517. На стене висела таблица роста вкладов по дням из расчета ежедневного увеличения каждой вложенной тысячи на пять рублей. И получалось, что уже через месяц их семьсот тысяч принесут им 116855 рублей, а через четыре месяца взнос почти удвоится.

– За счет чего же обеспечивается такая большая процентная ставка? – наконец, задал вопрос, который в первую очередь беспокоил его, Виталий Юрьевич.

– Всё очень просто, – деловито объяснил оператор. – Мы вкладываем ваши деньги в самые прибыльные предприятия не только в нашей стране, но и за рубежом. Наша компания накопила не только огромный капитал, но и ценнейший опыт ведения финансовой политики. Самые опытные специалисты рассматривают все выгодные варианты для вложения средств и разрабатывают планы развития компании.

«Почему же государство не делает этого?», – подумал Виталий Юрьевич, но ответ был более чем убедительный, и они решились. Ольге Алексеевне выписали «Операционную книжку текущего селенга», предварительно заключив с ней двухсторонний договор. Документы тоже выглядели солидно.

Через пару месяцев Виталий Юрьевич зашел в банк «Менатеп», чтобы посмотреть, на сколько увеличились процентные ставки, но с удивлением узнал, что они снизились до семидесяти процентов. Домой Виталий Юрьевич пришел расстроенный и зло прокомментировал ситуацию.

– Что это за банк, если у них не хватает ума заставить капитал работать. РДС может, МММ может, а банк «Менатеп» не может.

– Может эти деньги тоже в РДС положить, – осторожно предложила Ольга Алексеевна. – Смотри, у нас вместо семисот тысяч уже больше миллиона лежит.

Виталий Юрьевич целый день думал, нервно ходил по залу из угла в угол, а вечером позвонил Алексею Николаевичу:

– Алеш, ты про РДС слышал?

– Слышал, слышал, – добродушно отозвался басом Алексей Николаевич на другом конце провода. – Каждый день по радио жужжат.

– И что ты думаешь о них?

– А ничего не думаю. Такие проценты дают, что страшно становится.

– Да то-то и оно… Но ты скажи, деньги им можно доверять?

– А я откуда знаю? – удивился Алексей Николаевич. – Люди несут. И что самое удивительное, последнее продают, машины, даже квартиры, и несут.