Ефим Смолин - За двумя яйцами погонишься

В российских спецслужбах работают над созданием препарата, прием которого внутрь превращает любого агента в полового гиганта… Тогда можно было бы соблазнить даже королеву или принцессу в любой стране, выведать все секреты и заставить работать в интересах России…

Над препаратом под руководством полковника Чаплыгина и майора Карцева трудится крупный ученый, которому дали кодовое имя «Фунтик».

И вот препарат почти готов, осталось проверить его на крысах, с Фунтиком щедро расплатились в лучших традициях спецслужб – ученого сажают в лагерь…

Но почему-то с этой минуты все у чекистов идет наперекосяк… Бутерброд, обильно сдобренный препаратом, до крыс не доходит: его случайно съедает артист разговорного жанра Сергей Гаврилов…

Разведчики бросаются в лагерь за Фунтиком, чтоб он сделал другой бутерброд, – Фунтик бежал. Он напробовался своего препарата и ему помогают все женщины, и не только женщины…

А Гаврилов, который должен был провести корпоратив у бывшего вора в законе Гнилого, который ныне князь Трубецкой, тоже попадает в трудное положение: став сексуальным гигантом, он не смог удержаться и набрасывается со своими ласками на помощницу Марину…

Видеокамера бесстрастно записывает все их телодвижения. И влюбившийся в Марину князь, шантажирует ее: либо выходит за него замуж, либо этот ролик с любительской порнухой будет выложен в интернет…

Чекисты гоняются за Фунтиком и Гавриловым, Гаврилов гоняется за роликом и Мариной…

Неудачи следуют одна за другой.

И тут чекистам становится известно, что Гаврилов почему-то едет в Тамбов. Они устраивают засаду, караулят на тамбовском вокзале…

Поезд приходит без Гаврилова…

Для полного сходства с той песней этим парням не хватало только «цветастых полушалочков»…

Двое стояли на вокзале, если бы какой-нибудь режиссер хотел снять ремейк фильма «Идиот» и искал бы исполнителя на главную роль, он бы не знал, кому из двоих эту роль идиота предложить. Потому что они годились оба, такой неподдельный кретинизм был написан на их лицах…

Куда он делся, этот чертов тамада Гаврилов? Они уже знали, что он опоздал на один поезд до Тамбова, что специально для него подали другой, экспресс, идущий без остановок и без всякого расписания.

Поезд встретили в Тамбове на вокзале – не было там Сергея Гаврилова.

На всем пути состав сопровождали беспилотники – никого не было на перроне в момент отправления, никто не выходил по ходу, никого не было на вокзале Тамбова…

– Что, вообще никого на перроне, перед уходом поезда? – засомневался полковник Чаплыгин. – Карцев, ну ты все-таки майор, не сержант какой-нибудь, соображать-то должен? Ну как на перроне – никого?

– Блин, ну а почему там народ должен быть? Этого поезда же не было в расписании! – взвыл майор Карцев. – Его же специально для Гаврилова подали!

– Не, ну чтоб совсем никого… Может, все-таки, камера не работала на беспилотнике?

– Даже если б не работала, там, на вокзале, камеры, направленные на поезд, и на них ничего!

– Ну, может, и на вокзале не работали камеры? Ты не хмыкай мне, Карцев, оставь хоть какую-то надежду, что просто техника подвела…

– Ага! Две камеры на беспилотнике и двенадцать, которые пучились на поезд, и все не работали, да? Одновременно! – безжалостно сказал майор. – Ну может такое быть?

– В нашей стране? Да запросто! Мне вообще иногда кажется, Гоша, – доверительно сказал Чаплыгин, понизив голос, – что кроме нас с тобой тут никто не работает…

– Должен разочаровать, – вздохнул майор, – камеры работали, если б не работали, они б и этих негров не заметили бы…

– Каких негров?

– Ну прошлась там по перрону какая-то негритянская пара, парень и девушка.

– Установили их?

– Ой, а не хрен бы с ними, полковник?! Вот больше нечем нам заняться, только негров устанавливать. Мы тут Гаврилова потеряли…

– Значит, он никуда не уехал, почему-то остался в городе, – сказал полковник Чаплыгин.

– Нет, все-таки справедливо, что ты полковник, а я майор, – сказал Карцев, – мне такая глубокая мысль даже в голову не пришла…

– Пошел ты к черту, Гоша! – взорвался Чаплыгин. – Не до шуток.

Да, не до шуток, похоже, оборвалась последняя ниточка, которая вела к потерянному препарату с кодовым названием: «НДБ», что расшифровывалось как «Ну, держитесь, бабы!»…

Они уже знали об этом Гаврилове все. И о том, что его партнершей во всех смыслах была Марина, и о том, что Марине сделал предложение Трубецкой и она согласилась, и у него осталась, и о том что администратором Гаврилова была Лия Арменовна, и даже то, что она была лесбиянкой…

Знали все, и не знали главного: куда исчез Гаврилов? Где может быть? Перебирали варианты…

– Слушай, Карцев, он же не знает, что мы его ищем! Может, он просто в своей квартире… Надо проверить…

– Да и проверять нечего! Ну нафиг ему в своей сидеть, готовить самому, пылесосить, когда он с этим НДБ может у любой телки поселиться…

– А может, не у любой, может, у этой Марины, а, Карцев, как считаешь? Все-таки там была любовь, как я понимаю…

– Какая может быть любовь, товарищ полковник, с таким препаратом? Нафиг она ему? Да он только глазом дернет, у него этих Марин будет…

– Где же он, где… Слушай, Карцев, а если он у этой Лилии Арменовны отсиживается?

– У лесбиянки? Зачем? Единственная баба, которая ему не даст, и он к ней? Ну, вы себя поставьте на его место, вы бы поехали?

– Нет, не поехал бы… Слушай, Карцев, я вот поставил себя на его место и знаешь, куда бы я поехал?

– Ну куда?

– К Трубецкому.

– Слушай, да нет, ну это вообще… Зачем?

– А я представил, ну, что это не Марина там, а моя Любка меня кинула и к этому богатому козлу… И я бы нажрался этого препарата и туда! К Любке! Она: «О! О! Пощади меня, Чаплыгин!» На весь дом!

– Ага, и тут на крик прибегает Трубецкой! И ты ему: «Ну присоединяйся к нам, посмотрим кто круче!»

– А Любка: «Ой, да и смотреть нечего! Ухожу я от тебя, Трубецкой…»

– От таких денег к нищему?…

Чаплыгин нахмурился. Видно, действительно представил, что это Любка ушла от него к крутому чуваку, и полковнику от этого стало неприятно.

– А че ей уходить, – неуверенно и жалко произнес Чаплыгин, – нам прибавку за звание обещали…

Карцев улыбнулся.

Чаплыгин нехорошо посмотрел на Карцева, и тот пожал плечами, стал тыкать в кнопки мобильника, повернулся к полковнику:

– Наш человек у Трубецкого…

– У Трубецкого наш человек? – удивился Чаплыгин.

– Да, капитан Михеев, погоняло «Сладкая попка»… По легенде он его в лагере получил.