Владимир Козлов - Седьмое небо. Танго скорпионов

– Теперь я понял возникновение слёз на её глазах, – сказал Виктор, – у неё название песни ассоциируется с неудачным замужеством.

– Ерунда, – перебил его геолог, – она о нём давно забыла, я же говорю, что она чувствительная и впечатлительная, а игра Боба с любого слушателя может слезу давануть.

– Кстати ваш аккордеонист наверняка в прошлом профессиональный артист, – выдвинул свою версию Виктор и разлил по фужерам вино.

Они выпили, и геолог толстыми пальцами извлёк с тарелки небольшой кусок рыбы, положил её на вилку и ударил по ней. Рыба без помех залетела к нему в рот. Он проглотил её и, посмотрев на соседние столики, шёпотом промолвил:

– Зек он профессиональный – это точно. А аккордеонист он от бога. Нот не знает, обладает абсолютным слухом. Мальчишкой говорит ещё научился, когда услышал песню Владимира Трошина «По ночной Москве». С тех пор и заболел этим аккордеоном.

Он встал и, пожав руку Виктору, сказал:

– Если желание есть подтягивайтесь с Анютой к нашему столику. Ночь ещё придётся нам здесь сидеть. Диспетчера сводку дают неутешительную. Прояснения никакого нет.

– Позже видно будет, – неопределенно ответил Виктор и задумался.

«Эту ночную Москву он уже слышал от кого-то. Его сердце ёкнуло, и он с мыслями ушёл в далёкое прошлоё».

Это были удивительные времена. Народ до невероятности был миролюбивый и сплочённый. Попавшего в беду человека никогда не оставляли в одиночестве. Руки помощи тянулись со всех сторон. Это было и честное время. Взяв в руку местную газету, в колонке «Потеря», можно прочитать объявления, что, кто-то нашёл кошелёк с большой суммой денег или документами и потерявшего просят обратиться, к нашедшему заявителю. И никаких намёков о вознаграждении нет. Существовали столы находок, для рассеянных людей. Туда доставляли не только утерянные шапки и перчатки, но и авоськи с продуктами оставленные в общественном транспорте. В те года не было бронированных дверей, сигнализаций и камер слежения. Обычно ключи от квартир клали под коврик для ног, брошенный у входной двери или вовсе не запирались. Магазины охраняли бабушки или дедушки с милицейским свистком или холостой берданкой – в крайнем случае, заряженной солью. И надо сказать, что квартирных краж практически не было. Бомбили в основном те слои населения, кто был связан с торговлей это зав складами, зав магазинами и им подобным. Доставалось и ювелирам. Эти люди скромно вели себя в своих городах, ничем не выделялись. Свой достаток искусно маскировали. По ресторанам старались не ходить, обедали в общественных столовых и перекусывали в буфетах, но как только они выезжали на курорт, то отрывались на полную катушку. Это было не только удивительное, но и веселое время, когда проводы в армию не обходились без обязательных музыкальных атрибутов, гармошки баяна или аккордеона. Зачастую на вечерних улицах городов можно было встретить поющую весёлую компанию, в середине которой шествовала главная фигура запева, баянист или аккордеонист. На гармошках, – их ещё называли хромками или тальянками, в основном играло старшее поколение. Хоть гармошку и изобрёл немецкий мастер Бушман, но её большинство советских людей, как и балалайку, ошибочно считали чисто русским инструментом. Она была фольклорным символом советских деревень. Почти в каждой избе была гармонь и на престольных праздниках в каждом дворе раздавались звукоряды этого инструмента. На концертах не редко можно было увидеть народный ансамбль, составленный из гармонистов, ложкарей и балалаечников. Балалайка тоже была признана деревнями, но гармонь имела с одной стороны двадцать пять кнопочек для произведения звука и с другой двадцать пять. Это не три струны натянутые по деке балалайки. Освоить гармонь было престижным делом. Гармонь отодвинула балалайку на задний план и стала лидирующим музыкальным инструментом на селе. А молодёжь городов отвергала кантри – музыку, она больше тянулась к западной эстраде. И естественно этот инструмент незаконно стал забываться в городах. Гармонисты попадались всё реже и реже. Встретить их можно было только в первомайские или октябрьские праздники, и обязательно под хмельком. Тогда шло повальное увлечение именно баянами и аккордеонами. Они пользовалась бешеной популярностью. Это были золотые времена, так – как не было голодных пенсионеров и по помойкам не шныряли нищие, а бомжи не жили на свалках. Точнее сказать бомжей просто не было в те года. А свалки и мусорные ящики были облюбованы бездомными животными и стаями ворон.

Однажды подростки пошли в поле за кукурузой.

Дорога туда пролегала мимо городской свалки. Этот отрезок пути они не проходили, а пробегали, зажимая пальцами носы. У одного Витьки Яшина, которого в округе все называли Злой, был противогаз и он всегда натягивал его, когда они приближались к свалке. Он не спеша, шёл по дороге выложенной бутом, и смело смотрел на горы мусора, которые разгребал бульдозер. Бульдозериста ребята все хорошо знали, его звали Иван Большаков. За медные волосы и конопатое лицо его называли Ванька Рыжик. Ему было около сорока лет и жил он в небольшом частном доме. Все его считали прохиндеем и жуликом, так – как он дважды был под судом но, не смотря на это пацаны с ним дружили. В его доме всегда можно было спрятаться от наказания родителей. Он скупал у мальчишек радиодетали и собирал из них детекторные приёмники, которые им же втридорога продавал. Более, старшим ребятам, как Витька Яшин он мог предложить выпить. Витька был самый шустрый из пацанов и Рыжик уважал его всех больше. Дважды он Витька брал на серьёзноё дело. Один раз во дворец культуры, где проходил областной партийный пленум. А другой раз в раздевалку стадиона, когда команды хоккеистов выходили на лёд. Задача Витька была одна, – проявить юркость и очистить карманы верхней одежды. А сам Рыжик стоял на стрёме, наблюдая, как Витёк ловко отыскивал богатые пальто и запускал в карманы свои руки.

Во дворце культуры урожай был неплохой, двое карманных часов, маникюрный набор и сорок рублей деньгами. За эту работу он дал Витьку три рубля, вся остальная добыча осела временно у Рыжика. Витёк понял, что Рыжик его обманул и при несправедливом дележе сильно покусал тому палец. Рыжик, не ожидал, что мальчишка так сильно взбунтуется и, вылив на палец половину пузырька йода, добычу поделил пополам. Этот справедливый раздел примирил подростка и взрослого мужчину.

В этот день Ванька на боковой стороне одного из пальцев руки, нанёс Витьку татуировку «Злой». Такая же скрытая наколка была и у Рыжика, только слово у него было из трёх больших букв «ВОР». Витьку ужасно понравилась наколка и он, растопырив пальцы, любовался свежей татуировкой. Затем, отстегнув цепочку от карманных часов этим пальцем начал крутить её. Позабавившись цепочкой, он вновь её пристегнул к часам. А часы протёр сухой варежкой и опустил в карман. Часы в то время была роскошь не только для пацанов, но и для взрослых, а карманные, да с цепочкой вообще предел мечтаний. Витёк до лучших времён, спрятал их в старый самовар, а на деньги купил себе модные туфли с трапециевидными носами.