Евгений Арсюхин - Медуза. Роман

– Ну мы были в Турции, ну турки конечно такие противные, ну море такое приятное, да, но ветер был и волны, и было очень жарко, а хочешь я покажу фотку с цветочками и там я у моря?

– У, ты в купальнике?

– Да, это такая развратная фотка!

Дорого, цветы очень дорого, с деньгами, кстати, пока не очень хорошо. Цветы вообще штука страшно глупая. Носить их до того, как подаришь – муторно. Неудобно. Колются. Хорошо хоть, что потом она носит. Но во всем фальшь, вот пришли в кафе, официантка принесла для цветов вазочку, свечи, дорого и невкусно, в ресторанах редко бывает вкусно, зато всегда бывает дорого, но главное – бессмысленно это все, бессмысленно. Все ради кровати, а кровать может и не оправдать ничего этого. Нет, она, конечно, оправдает так или иначе, кровать это кровать, но как не позавидовать ребятам, которые как-то легко, без шелухи.

– Ладно! Раз ты так не можешь, то женись! – решил Паша и отвернулся к стене, чтобы заснуть.

И тут заметил, что забыл за всеми этими переживаниями снять носки. В носках Павел спать не любил. И пахнет не так, и ощущения свежести с утра нет. Если человек не снимает с себя совершенно все хотя бы раз в день, то он закисает внутри своей одежды. Паша привстал, чтобы стянуть носки, и тут его внимание привлекли какие-то звуки со двора. Паша подошел к окну.

В доме напротив выделялось светящееся окно, широкое, балконное, балкон не застеклен, поэтому видно хорошо. Женщина кричала на мужчину, мужчина кричал на женщину, ничего особенного. Паше всегда казалось, что, когда люди ругаются или кричат, у них воняет изо рта. Женщина была некрасивой, мужчина – ну тут сложно говорить о красоте, остаток человека, остаток замысла, который Творец показал в ребенке. Конечно, я не такой, и у меня никогда так не будет. Конечно, я никогда не буду такой скотиной в майке-алкоголичке. И Люда никогда не будет так орать, она состарится, родит, потеряет что-то из достоинств ее фигуры, но никогда не будет такой злой, такой вонючей, такой бессмысленной. Но ведь те люди – тоже когда-то думали, что у них хорошо все обернется? Или не думали? Просто плыли? Брак по залету. Залет по пьяни.

– Быдло, быдло, – вертел в устах неприятное ему слово Паша.

Он не быдло. Люда не быдло. Все будет хорошо.

А ведь нет луны. Но почему же не спится?

А потому, что тревожный ветер. Ветер – это инфразвук, с ним не спится, ведь инфразвук – это волны, возбуждающие в человеке подсознательную панику. Перед землетрясением бывает инфразвук. Во как.

Паша и не заметил, как заснул – в кресле, и, кстати, в носках.

Утром был ЗАГС, в ЗАГСЕ были пузатые невесты, были и не пузатые невесты, были молодые мужчины, смешные и озабоченные, была бюрократическая толкотня, стены, крашеные желтой краской снизу и побеленные сверху, и не очень хорошо пахло. ЗАГС оказался тем, чем и является – унылым государственным заведением. Паша страдал – он хотел скорее попасть на работу, где не было, конечно же, никакого совещания, и хотел покурить – с некоторых пор Люда не одобряла, когда он курил при ней. Он даже сигареты прятать стал.

Вот странно! На работе Паша стал ощущать уже некоторую власть. Пока лишь некоторую, потому что показать свою власть сполна Паша мог в каком-то деле, а дел у нового отдела не было, потому что не было на отдел штатного расписания. Но то на работе, а в отношениях с Людой он вел себя, как будто она уже родила ему тройню, заплатила за него ипотеку, и как будто 20 лет брака сковали их ржавой железной цепью, ржавой и железной, а вовсе не той, по которой кот ученый.

Ладно, отмучались, у ЗАГСа Паша взял такси, пришлось отвезти домой и Люду – она божилась, что начнет работать, потому что так правильно, но потом, потом.

Вечером выпивал с Вовкой Стреляным, все как обычно, водочка, грибочки, солдатские шуточки.

– Дурак!

– Да ладно тебе.

– С другой стороны, когда-то надо через это пройти. Ты теперь целый начальник, а начальнику надо быть с женой. Иначе – гей, а этого не любят у нас. Знаешь эту историю?

Паша знал, но Вовка все равно ее рассказал, в который раз. Один высокий чиновник отличался нестандартной ориентацией. Ну, предавался своей ориентации вне работы, разве что нанимал себе в ближний круг мальчиков покрасившее. Однако же начальство все заметило, не укрылось, и шеф посоветовал жениться.

– Мы все понимаем, но сейчас такой момент. Страна в едином порыве. Так вот, переступи через себя.

Придется переступить, но поиски – это так противно. Вышел как-то на даче на крыльцо, и через забор увидел соседку. Баба и баба. Чиновник даже не знал, кто там у него, за забором. Но ясно, что близкий круг.

– Женой моей хотите быть?

Она была замужем, но супруг не того полета, что наш чиновник. Поэтому по согласию трех сторон – развод, и новый брак без секса. Секс разрешено сохранить с прежним супругом.

– Будем дружить домами! – сказал, сияя, прежний, поднимая рюмку.

Его дела с тех пор пошли в гору.

– Собственно, я ничего не потерял, – говорил он своей в постели, – Ты у меня как была, только госзаказы пошли косяком.

Вовка все это рассказал, руками обрисовывая особенно пикантные ситуации.

Паша слушал, это все был фольклор, было или не было, неизвестно, но знание таких баек есть часть принадлежности к клубу избранных. «Об этом не напишут газеты».

– Ладно, все к лучшему, как уже было сказано предыдущими ораторами, но мы это хорошо отметим! Мальчишник! – кричал Стреляный.

– Мальчишник? Никакого мальчишника! – шептал Дима на следующий день Паше, – Знаю я Стреляного, сауна с проститутками предел его фантазии, ты на соплях висишь, ты на птичьих правах, застукают – менты ведь крышуют, все видят – я тебя не отмажу!

Паша струсил и мальчишник отменил.

Через месяц они с Людой расписались. Не стали платье покупать, не стали свадьбу делать – Люда сказала, что все это дорого и не нужно. Они пришли, как были, Люда в кедах даже, и расписались. Рядом с расфуфыренными бибиревскими дамами. Ощущая свое внутреннее превосходство и ловя на себе презрительные взгляды, которые только разжигали превосходство.

Вечером Люда переехала к Паше. Ну как переехала? Вещей с собой не взяла. Сказала:

– Зачем все тащить? Что понадобится, заеду, возьму.

Наконец, пашин отдел появился в штатном расписании, а вслед за этим событием возникли и сотрудники. До этого момента Паша, искренне имитируя работу, занимался чтением инструкций. Из инструкций следовало, что Группа всегда права, потому что она за справедливость. Весь остальной мир только и делает, что стяжает и способствует своему личному обогащению. Кто же остановит этот разгул? Вот мы и остановим. Миссия. Корни. Совершенство в деталях.

Сотрудники оказались молодыми людьми, свежими выпускниками Низшей школы экономики. Дениса Паша даже заметил не сразу, Денис расширенно улыбался и был готов на все, поэтому не бросался в глаза на фоне всеобщего энтузиазма. Кристина – яркая брюнетка с длинными ногами – уже получила выговор за неподобающе короткие наряды от кадровой службы, но ее это мало беспокоило. Кристина пришла жечь напалмом ради собственного блага. Она была уверена, что ей уже несут взятку – сначала пусть небольшую, а там как пойдет. Паша провел с нею воспитательную беседу: