Евгений Арсюхин - Медуза. Роман

Дверь тут же распахнулась вновь.

– Вам рекомендовано быть возле своего домика, – на пороге нарисовался охранник губернатора, похожий на актера из скандинавского боевика.

– А Великанова нельзя позвать?

Охранник отрицательно покачал головой, отчего витой шнур, приставленный к уху, заколебался в противофазе. Дверь вновь захлопнулась.

– Так вот, – налетел на него Семен Самуилович.

– Едем! – неожиданно сказал Паша, – Едем в Орел. Я там буду ночевать. Там и поговорим.

Завкафедрой прикладной маркетологии Орловского университета казался удивленным, но перед глазами Паши стояла бретелька алениного лифчика, и только Орел мог прогнать этот морок.

Оказалось, один водитель едет в Орел. По дороге Паша болтал с водителем.

– Навоза не достать нормального, – сокрушался водила, поддерживая руль татуированными руками, – Мне вот тесть на днях заказал машину навоза, я три хозяйства объехал, нету, коров-то порезали всех.

– А как ваш губернатор вообще? – спросил Паша.

Завкафедрой дремал на заднем сиденье.

– Он справедливый, – почему-то слегка изменившимся голосом ответил водила. И, после паузы, с мечтательной усмешкой, – Как выпьет, за руль просится. Я ни в какую, нет, и все. Он кричит, уволю. А наутро руку жмет. Справедливый.

Меж тем въехали в Орел. Водитель высадил попутчиков в центре, у областной администрации.

– У вас где тут посидеть, поговорить?

– Кафе Театральное, – ответил Семен Самуилович.

Разместились за пластиковым столиком, Паша цедил сок, Семен Самулович потягивал пиво и излагал Паше суть последних наработок кафедры. Паша легко распознал провинциальный бред. Но он не перебивал ученого. Семен Самуилович получил разрешение от губернатора пожить летом в резиденции, поработать. А дачи у Семена Самуиловича не было. Старик был благодарен губернатору. У губернатора были пожелания к исследованию. Результат предсказуем.

– Закрываемся через 15 минут, – бросила официантка, ставя перед ученым вторую кружку.

– Ой! Вот я интеллигент черствый! Я даже не спросил, где ночевать-то будете. Назад дорого на такси, да и не поедет никто. Далеко. Я бы к себе, да…

– Не стоит. Вон гостиница, – Паша кивком головы показал за окно – через площадь стояло здание с надписью «Отель Советский» на крыше.

Спровадив старика, Паша решил прогуляться. Город был темен и пуст. Трое подростков изучали премудрости доски с колесиками, прыгая через бордюр. Ветер носил туда-сюда мусор и обрывки бесплатных газет. Дойдя до какой-то реки, Паша завидел вдалеке стаю собак, и от греха вернулся на площадь.

– У нас люкс остался, или без удобств, – процедила администратор.

Паша заплатил 700 рублей за «без удобств», уголком глаза приметив в фойе девушку в черном пальто. Девушка сидела за столиком и читала журнал «Око планеты». Свет неуверенно полз по обоям с разводами. Поднялся в номер. Телефон зазвонил. Паша вспомнил девушку внизу, улыбнулся, снял трубку, прихлопнул ею рычажки телефона, и положил рядом. Встал на колени, оперся подбородком о подоконник, закурил, открыл окно. В комнату влетел сладковатый прогорклый воздух вместе с лаем далеких собак. Над крышами Орла сияло созвездие Орла, завернутое в осеннюю дымку.

Паша достал смартфон и набрал женщину с недовольным лицом и подписью «Люда».

– Але, – послышался заспанный голос.

– Привет! – Паша встал с колен, – Я тебе звонил, ты спишь?

– На часы посмотри.

– Я скучаю.

– Мне на работу рано. Долетел, устроился? Ну молодец. В следующий раз на часы смотри, когда звонишь.

Паша вновь встал на колени вновь и всмотрелся в звезды так, что закружилась голова. Закурил снова – теперь красный огонек сигареты соперничал с далекими, тусклыми солнцами. Лег на кровать прямо в одежде. Закрыл глаза. От прокуренного воздуха закружилась голова. Паша думал о том, что у него начинается странная и новая жизнь. Алена? Об Алене так хорошо мечталось на панцирной кровати. Мысли путались. Паша заснул.

Утром совещание в областной администрации. Паша пришел сранья, ведь отель Советский стоял рядом с администрацией, на той же площади. Зал с лепниной, тесно, девушки регистрируют гостей, на столиках бесплатный кофе в пластиковых стаканчиках. После приветствия губернатора на трибуне появился Мстиславский:

– Когда мы подлетали к Орлу, – сказал, и сделал паузу, чтобы оценили шутку, ведь орел тоже летает.

Пашу вдруг сильно хлопнули по плечу, так, что он даже присел.

– Пашка, ты? – перед ним стоял Вовка Стреляный. – О как! Уже в деле?

– А ты что тут делаешь? – спросил Паша у Стреляного.

– Да шукаю малость, шакалю! Пошли отсюда, водку пить!

– Я же на работе.

– Пятки рвешь по первости? Да пошли-пошли, уже все решили вчера у губера. Ты наедешь на местную сеть «Сапожок», найдешь доказательства, что они вступили в картельный сговор с Исламским государством, запрещенным, к счастью, в России, и всем будет от этого счастье. Пошли-пошли.

Стреляный затолкал Пашу в свой белый «Ауди», машина тронулась, да тут же остановилась у заведения «Берлога».

– Вчера это место открыл, – Вовка рухнул за дубовый стол, подозвал официанта, – Нам по 150 для начала, грибочков там, соленья-варенья, короче, организуй. Ну, рассказывай, как первые шаги?

Паша мялся:

– Интересно. Задачи большие.

– Правильно, – перебил Вовка, – В нашем деле надо делать по-большому!

Хлопнул рюмку, жадно захрустел огурцом.

– Тут ведь как? Лови, пока ловится. Ой какая пошла, – засмотрелся на официантку, короткая юбка, чуть свисающая попа, черный локон из-под белой пряди, – Вот, понял? А то давай со мной в Москву. На моей машине. Что тебе в самолете чинуш нюхать? Ты только Димке звякни, предупреди. Хотя кто тебя искать будет.

В дороге Вовка спал, Паша пытался завести разговор с водителем, но не клеилось. И Люда опять трубку не брала. Паша вздохнул, прикинув, что в Москве будем часа в три ночи, что Вовка живет далеко, может, завезет, а может, и нет, тогда такси. Что одному в пустой квартире. Что звезд, как в Орле, не видно в столице. И собаки не лают. Москва мертвая. Но Вовка довез до подъезда.

– Ну, бывай.

Утром Паша получил задание – проверить сеть магазинов «Сапожок».

На службу Паша приходил без чего-нибудь восемь. Не в рвении неофита дело, говорил он сам себе. Просто Группа была для него все еще территорией стресса. Не привык. Выход за флажки. Каждый день – как прыжок с парашютом. Сранья коридоры Группы были гулки и пусты. Паша стоял у окна, смотрел на московские крыши, потом принимался ходить по кабинету – сидели впятером, столы расставлены причудливыми комбинациями, кому свет важен, кому – чтобы, когда в дверь заходило начальство, монитор чтобы не видело. Смотрел, что на столах лежит. Представлял этих людей. Совершенно других, он таких еще не понимал. Готовился к встрече с ними.