Коллектив авторов - Посиделки на Дмитровке. Выпуск седьмой

– А что ж с тобой за беда приключилась? Вроде как не старый ещё, – начала завалинковский диалог самая бойкая.

– Да лет мне уже шестьдесят! – охотно отозвался мужик, ожидая, когда от районного хирурга выползет, загребая клешнями, очередная пациенточка.

– Так разве это старость! – отозвалась самая пожилая из Общества Очереди. – Это ж поди ещё и молодостью назвать можно….

– Можно-то можно! – весело подхватил темку мужик. – Но из всего моего класса, из всех пацанов, а их двадцать человек было, на сегодняшний день только двое остались: я да Сашка Тарасов…. Остальные уже не живут.

– На войне, что ли, побило? – спросила самая глупая из членов Общества Очереди.

– Да никакой войны не надо! – уже грустнее отозвался мужик. – На войны мы не попали: отечественная – так ещё не родились, а Афган – так уже старые были…. Зато – подготовка к войне! Нормативы…. В противогазах да при полной боевой выкладке, в противохимическом защитном комплекте – этакие зеленые Деды Морозы – в жару и холод, сухость и мокрость – марш-марш – марш-бросок…. Кишки просто вынимали! И как бодро ни запевай строевую: /…Лишь крепче поцелуй, / Когда вернемся с лагерей,/ мы потом неделями еле ноги волочили. Марш-бросок в полной боевой – это такая ядовитая штука! Как писал поэт Михаил Кульчицкий:

Замполиты из кожи вон лезли…. А учили как? Родина! Партия! Социализм! Светлое будущее! Пели:

Вот мы и поумирали… Кто как. Кто в драке. Кто от инфаркта. Кто от инсульта. Кто от рака. А кто и спился…. А я вот живой! И на операцию мне надо, на операцию. Господи, когда же эта… выйдет!

Вскоре очередная пациентка вышла, и мужичонка ужом просочился в дверь. Но тут же и выскочил. Вид у него был растерянный:

– Надо же, анализы не нашли…. Да я же их саморучно сестре выкладывал сегодня утром…. А без них направление не дают. Да где же эта сестра?!

Сестра – белоснежная глыба – вскоре объявилась и сказала, что ничего на столе не нашла. И что надо опять всё проходить, поскольку иначе направление на операцию не дадут…. Сходите в регистратуру, может быть, они там.

Мужик сходил в регистратуру, там его анализов не было. Потом сходил в лабораторию, там его анализов тоже не было. Следом посетил заведующую лабораторией, и та тоже их не обнаружила.

– Да как же это так? Опять всё проходить! Да посмотрите лучше! Я же, повторяю, сам сегодня утром положил их на стол! Мне так сказали….

Белоснежная глыба удалилась за дверь кабинета. В неё же прокондёхала очередной член Общества Очереди. Но неожиданно быстро «сестренка» появилась обратно. Заслонив собой весь дверной проём, она виновато проговорила:

– Нашла я. Там под бумагами. Больно глубоко закопали…. Я сейчас выпишу направление…

Мужик приосанился, опять принял вальяжную позу, поправил и так аккуратно свисавший с шеи белый шарфик. Хотел что-то сказать «девушкам»: что-то очень приятное, обнадеживающее, что-то удивительно жизнерадостное, как всё то, что он всегда говорил своим женщинам всю свою долгую жизнь ухажера и делателя детей. Но…

Неожиданно лицо его скривилось гримасой боли, стройное ещё тело согнулось пополам и, схватившись за пах, он тускло процедил:

– Всё, разговаривать больше не могу: кишки из меня полезли…

В Томилино почти все улицы какие-то умные люди назвали именами русских писателей-классиков. Есть улица Горького. И никто не переименовывает. На улице Пушкина даже поставили памятник великому поэту. Хотя он никогда и не бывал в этих местах. Правда, когда маленьких детей спрашиваешь: «А это кто сидит?», они, поморщив лобик, отвечают: «Томилин!» Ну, не признают они в нём автора «Сказки о царе Салтане» и вступления к поэме «Руслан и Людмила» «…Там русский дух, там Русью пахнет».

Я живу на улице Карамзина. Чуть дальше в область параллельно проходит улица Аксакова. С улицы Карамзина до улицы Аксакова и дальше идет переулок Гоголя. Вот на углу двух последних стоял до поры до времени трехэтажный деревянный многоквартирный дом, который все называли «поссоветовским». Очевидно, это чудо архитектурной мысли в популярном в советское время архитектурном стиле «барако» строился на деньги томилинского поселкового Совета. Там даже печное отопление было! Это могли построить, скорее всего, в далекие 20—50-е годы прошлого века. Жили там не слишком богатые люди. Священник местной церкви жил. Участковый милиционер тоже.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Аристотель, Виктор Гюго, Иоганн Вольфганг Гёте, Карло Гоцци и Жорж Польти считали, что вся драматургия и мировая литература держится на 36 сюжетах и их комбинациях. Многочисленные попытки дополнить этот список только подтвердили верность исходной классификации основных (или бродячих) сюжетов.

Магистерий (магистериум) – философский камень (лат. lapis philosophorum), он же ребис эликсир философов, жизненный эликсир, красная тинктура, великий эликсир, «пятый элемент».

Отмечено в номинации Лонг-лист Тютчевского конкурса «Мыслящий тростник» – 2014.